«Если артист популярен, то каждое слово должен взвешивать»
Юбилей — это катастрофа с оттенком праздника, говорит Михаил Турецкий. В планах у народного артиста России объехать с «Песнями Победы» 52 страны, но бежать из России он никуда не собирается. Создатель «Хора Турецкого» приглашает поклонников 17 апреля в Кремлевский дворец, где выступит с юбилейной программой. А накануне своего 60-летия Михаил Турецкий встретился с «Известиями», рассказал о песнях Победы на центральной берлинской площади, работе на украинском телевидении и объяснил, почему Запад пытается «отменить» русскую культуру.
«Мы часто приезжали на Донбасс»
— 12 апреля у вас юбилей. Как планируете отмечать?
— Концертом в Кремле 17 апреля. А вообще, юбилей — это катастрофа с оттенком праздника (смеется). Есть разные шутки по этому поводу. Кто-то говорит, что юбилей — это много цветов, но ты еще жив. Я на самом деле в полном восторге от этой даты! Единственное, праздник сегодня должен быть в духе времени.
Меня переполняют чувства. Концерт — благодарность родителям, своим учителям, своим корням, своей семье и главное — своему народу, который сформировал меня как артиста, поверил в меня и без спонсора позволил мне заниматься творчеством все эти годы.
— Вы со своей супругой уже 20 лет вместе.
— «Какое у вас семейное положение?» — «Безвыходное, друзья, безвыходное!» (смеется). Люди и по 50 живут. Это еще не самая большая цифра. Например, мои родители были вместе 66 лет.
Если бы не отец, вряд ли она бы осталась жива. В 1940 году папа случайно приехал в Белоруссию. Увидел красивую девушку и влюбился. Маме было 17 лет. Папа не представлял жизни без нее и вывез ее в Москву. А потом началась война, в Белоруссию пришли немцы. Всю мамину семью закопали. Живьем.
Раньше мы говорил «фашисты», теперь — «немцы». Толерантность, политкорректность. Нынешнему канцлеру Шольцу генерал вермахта Фриц фон Шольц дед родной. Он принимал участие в подобных карательных операциях. А его внук теперь нас не хочет, палки в колеса вставляет России.
— Ваш отец прошел всю войну. Как он относился к немцам?
— Как-то я предложил ему: «Батя, поехали в Германию». Но он сказал: «Не поеду. Не могу слышать немецкий язык». Такая боль. При этом он не раз выезжал с хором на гастроли за рубеж, даже в Америку и Канаду, а вот слово «Германия» даже слышать не мог.
На фронте у него было много разных ситуаций, но один раз он прям чудом уцелел. Уклонился от ветра, чтобы прикурить, и немецкая пуля, что летела в него, попала в друга. Когда я отцу сообщил, что хочу спеть «Песни Победы» в Берлине, папа покрутил пальцем у виска: «Тебе никто не даст». Но идея его позабавила. Спеть на центральной площади немецкой столицы «Бухенвальдский набат», «Катюшу» или «Темную ночь». Тогда и правда не дали. Но прошло девять лет, и мы сделали это. Только, к сожалению, папа уже не смог поприсутствовать на этом празднике.
— Каждый год вы проводите акцию «Песни Победы», выступаете с концертами по Европе и завершаете тур в Берлине. Что будете в этом году?
— Давайте дадим Берлину паузу. Пусть они там сами с собой разберутся: покопаются в истории, в жизни, в воспоминаниях. За Германию немного обидно, честно говоря.
Мой отец закончил войну в Берлине. Русский солдат не уничтожил Германию как страну, позволил родиться тем, кто сегодня душит нас санкциями. Мы будем концентрироваться на созидании, налаживать мосты с дружественно настроенными странами.
Поедем в Латинскую Америку, Китай, Белград, Венгрию и во все 52 страны, с которыми есть сообщения.
— Недавно вы давали концерт в Воронеже для беженцев из ЛНР и ДНР. Какая атмосфера была в зале?
— Всё прошло на невероятном подъеме, радости, патриотизме и уверенности в завтрашнем дне. Радость обоснованная: люди уже очень много лет не видели ничего подобного, концерты для них были большой редкостью.
Воронеж стал не единственным городом, где присутствовали жители ЛНР и ДНР. Мы дали 12 концертов в рамках турне. Выступали в том числе в Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону. На концертах были не только беженцы, но и врачи, волонтеры, работавшие в «красной» зоне.
Некоторые люди говорили, что восемь лет мечтали попасть к нам на концерт.
— А вы бывали в Донбассе?
— Мы часто приезжали на Донбасс. Там у нас всегда было очень много поклонников, как и в других городах Украины, которые остаются до сих пор. В Луганске есть цирк, в котором мы раз шесть выступали. В Донецке нашей площадкой был оперный театр. Это очень культурные города, мощные, интересующиеся.
«Власти используют артистов как разменную монету»
— На Украине из-за вашей политической позиции вас внесли в списки «Миротворца». Переживали?
— Все эти годы я самоотверженно, от чистого сердца нес любовь, свет, братскую дружбу в города Украины и имел такой отзыв оттуда (четыре аншлага подряд в самом большом зале «Палас Украина»). И когда, по мнению новой власти, я стал представлять угрозу безопасности, то я никак не мог понять: ну как такое может быть? Мы никогда не теряли связи с нашими украинскими поклонниками. В 2013 году я даже был председателем жюри «Битвы хоров».
— Это шоу на украинском телевидении?
— Да. То есть уровень популярности «Хора Турецкого» зашкаливал. Мы пели в том числе на украинской мове. Мы ничего не придумывали, мы так чувствовали. Я вышел из Советского Союза, для меня Киев или Одесса — это то же самое, что Питер, Ростов или Екатеринбург. Это единое пространство, это наша земля. Как в фильме «Брат-2» — «это всё мое родное».
Нас там любят и ждут, а то, что думает на эту тему правительство, с мнением народа вовсе не бьется. Никто не думает про настроение народа, только про возню политическую и как бы побольнее наказать.
Власти используют артистов как разменную монету. Им можно побольнее врезать. Думают, наверно: «Ах, популярный Турецкий, давай наотмашь по щеке долбанем». Так и резонанс, и скандал.
— А вы человек скандальный?
— Могу поскандалить. Но считаю, что худой мир лучше доброй ссоры. Самая лучшая драка — та, которой удалось избежать. Если бы Александр Сергеевич Пушкин избежал дуэли… Я недавно был в Пятигорске, стоял на могиле Лермонтова и лил горючие слезы. Что за ужас произошел в результате какой-то идиотской стычки, что такого светоча и гения мировой русской поэзии в 27 лет забрала дурацкая ссора?
— На Западе, «отменяя» Россию, делают ставку и на артистов: запрещают Нетребко, Гергиева, Мацуева, даже Шостакович с Чайковским им не угодили. Как вам кажется, почему выбрана такая стратегия?
— У артиста есть аудитория. Если ты фанат, то ты слышишь, что говорит твой кумир, и подражаешь на подсознательном уровне.
Вы знаете, под финал концерта я чувствую такую власть над залом — что бы я ни сказал, это могут воспринять как руководство к действию. Такой уровень открытия сердца и души и уровень доверия, что ты можешь вложить им в этот момент что угодно. Поэтому если артист популярен, то каждое слово должен взвешивать.
— Некоторые ваши коллеги жили на Украине и ездили зарабатывать в Россию, а теперь поливают грязью нашу страну. Что вы думаете об этом?
— Любое одиозное поведение, крайне ортодоксальное, всегда неправильное. Надо всё равно искать золотую середину, причинно-следственную связь выводить. Нельзя сначала пользоваться, а потом хаять.
— Кто-то из них уехал за границу и теперь оттуда «учит жизни»...
— А я бежать никуда не собираюсь. Это моя страна. Другой родины у меня нет, и я буду здесь отстаивать ее интересы. Потому что Россия и Советский Союз мне дали всё! А еще, вся сила в правде, брат (улыбается).
Понимаете, это же мировой заговор. Я уверен, что хватит сегодня разума прогрессивных людей эту историю нивелировать и свести на нет. Конечно, все занимаются, но на всё воля Божья. Там, наверху, представители моего Бога помогают, чтобы всё было хорошо. Помяните мои слова, всё нормализуется.
Выступление «Хора Турецкого» на концерте «Песни Победы» в день празднования 74-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне, 2019 год
— Может, артистам не стоит вообще лезть в политику?
— Разжигать страсти артист не должен, а мнение свое, если оно у него есть, может и высказать. Умные люди, там, где не могут до конца разобраться, ляпать ничего не будут, потому что часто это превращается в какой-то фейк и негатив в адрес говорящего.
Взвешенность должна быть во всем, и говорить надо, особенно в наше время, только то, в чем ты действительно уверен. Имеешь, конечно, право и на ошибку. А тем, кто в России зарабатывал, а сейчас плюется, надо помнить хорошее.
«Мне хотелось на Марс»
— Как вы относитесь к возрасту?
— Мой папа на девятом десятке, когда видел интересную женщину, ощущал некое движение души. И не только в мыслях. Думаю, он мог и удивить (улыбается).
— Вы в папу?
— Я считаю, что он мне дал жизненную силу. Я уже не юн, но еще и не стар. Как тот конь, который борозды не портит, но насчет новой — пока не знаю. Сейчас многое давит на психику. Прошлым летом, когда «Хор Турецкого» поехал в турне за рубеж, у нас были автобусные переезды, по 16 часов из одной страны в другую. И артисты мои замертво падали после этого. А я шел на интервью, на телевидение, смотреть достопримечательности. А ведь они все намного моложе меня.
Надо уметь себя собирать в кучку. Папаша мой в 89 лет брал лыжи, садился в трамвай, ехал несколько остановок до Покровского леса, переходил железнодорожное полотно в запрещенном месте, — а куда деваться, перехода нет, а ему надо. Дальше полтора часа катался и так же возвращался на трамвае. Как-то рассказывал: «У меня один молодчик сегодня спросил в трамвае: «Папаша, вы с лыжами. Сколько же вам лет?» — Говорю: «Мне до 100 остается 11». Оригинальный был человек.
— Ваш день рождения выпадает на День космонавтики. Спустя 60 лет после полета Юрия Гагарина на орбиту, в космос добрались и артисты. А вам не хочется?
— Мне хотелось на Марс. Я даже попросил записать меня в добровольцы.
— Вы серьезно?
— Абсолютно. У меня были такие мысли. Если вдруг что-то пойдет не так, тогда надо либо на Тибет, либо куда подальше. Тем более я 12 апреля родился, мне сам Бог велел в космос слетать.
— Простых путей не ищете.
— Да мало ли что. Вдруг через несколько лет я буду на таком уровне психопатии, что полет на Марс будет единственным решением (смеется). Понимаете, даже великие заканчивали свою жизнь в разных излишествах — кто как, в жизни может всякое быть.
— Ваше спасение — Марс?
— Думаю, может, там я вылечусь от... Это я прогнозы строю. Пока я стабилен, но если вдруг чего-то будет не то, мне кажется, лучше сесть в космический корабль и полететь на Марс. Там точно суицид исключен — не сможешь в условиях невесомости. И таблетки тебе не дадут. Поэтому, на всякий случай, записался.
Потом, правда, мне сообщили, что туда лететь восемь-девять месяцев. И вернуться смогу не раньше чем через два года. Но если крыша моя начнет тихо съезжать, вот тогда у меня есть запасной вариант. И не смейтесь.
— Значит, копите деньги.
— В рамках санкционного давления вряд ли у меня хватит денег заплатить за поездку. Но возможен какой-то спонсор, в качестве подопытного кролика захочет использовать Михаила Турецкого. Пока я до точки кипения не дошел, время есть.
— С такой мечтой и земных не надо.
— А она есть. У меня большой коллектив. Всех этих людей я люблю, за них отвечаю. И хочу, чтобы я мог эту творческую лабораторию сохранить, чтобы у меня на это хватило сил и средств. Это же моя жизнь. Вот такая у меня есть простая сегодня мечта.
Михаил Турецкий в 1985 году с отличием окончил дирижерско-хоровой факультет Института имени Гнесиных.
В 1989-м набрал певцов в мужской хор Московской хоральной синагоги. В 1994-м получил знак отличия «Золотая корона канторов мира». В 2003 году появился коллектив «Арт-группа «Хор Турецкого». В 2010-м удостоен звания народного артиста Российской Федерации. Награжден орденом Почета и орденом Дружбы.
