«Нас в Донбассе называли «женский спецназ»
«В Горловке ребята прибегали ко мне на концерт прямо из окопов», — рассказывает Светлана Безродная. Народная артистка России не понаслышке знает, как на фронте люди становятся родными: со своим женским «Вивальди-оркестром» она объехала весь Донбасс. О музыке под обстрелом, бесстрашии ополченцев и страданиях детей скрипачка и дирижер рассказала «Известиям».
«Меня потрясла надпись на стене театра — «Бомбоубежище»
— Последние восемь лет вы неоднократно давали концерты в ДНР и ЛНР. Что вас подвигло поехать туда, где стреляют?
— Я ненавижу войну. Ненавижу так, как может ненавидеть любой нормальный человек, как человек, потерявший во время войны родных. Мои два деда погибли в Великую Отечественную — один на Украинском фронте, другой — на Белорусском. А мой старший брат… Он в 1941-м, только окончив школу, с одноклассниками отправился проситься на фронт. Не взяли. Не взяли потому, что им было всего по 17 лет. И тогда ребята ушли на фронт добровольцами. И под Москвой весь класс погиб.
И вот 2014 год. Донбасс. Мне казалось перед теми событиями, что Донбасс для меня — это что-то вполне... нет, не то что абстрактное, а один из красивейших уголков нашей когда-то общей большой прекрасной страны. Но вот там провозглашают независимость — и в Донецке, и в Луганске. И их начинают уничтожать. А мне начинают писать с Донбасса совсем незнакомые люди. Пишут очень много из Горловки. Она совсем близко от Ростова-на-Дону. Она, как броня, защищала нашу Россию. Ребята не сдавались, держали рубежи и погибали. Горловка теперь, как и весь Донбасс, в моей жизни значит очень много. И не потому, что в 2017-м мы, выступая там, оказались под обстрелами. А потому, быть может, что ее образ ассоциируется у меня с образом моего близкого друга Ивана Сергеевича Приходько, мэра Горловки. Вот уж, право, самый настоящий отец города — сильный, мужественный, полный решимости закрыть своей мощной фигурой израненное тело родного города.
Здание Донбасс-оперы
— Когда ездили на Донбасс, у ваших артисток страха не было?
— Никакого. И это при том, что у многих девчонок маленькие дети. Но никому не пришло в голову сказать: «Ой, я не смогу поехать». А у наших солистов Светланы и Сергея Полянских только родился второй ребенок. И их тоже ничто не остановило. Они готовы были ехать вместе со всеми.
Мы были в Донецкой и Луганской республиках дважды. В 2016-м и 2017-м. И каждый раз выступали в четырех городах. В первый раз начали с Донецка. У них потрясающий театр — Донбасс-опера. Он практически такой же огромный, как Большой в Москве. Когда мы впервые прибыли туда, меня потрясла надпись на одной из стен театра — «Бомбоубежище».
— Под театром было бомбоубежище?
— Да. Это сразу как-то оглушало — увидеть такое в мирное время. Ведь мы приехали оттуда, где нет войны. Другая, совсем спокойная, мирная жизнь. И вдруг это угрожающее «бомбоубежище».
А еще потрясло уже в Горловке, когда ребята прибегали ко мне на концерт прямо из окопов. Послушать музыку, немножко отдохнуть душой и бежать обратно на позиции. А они не где-то там, вдали, а прямо возле города. А в фойе концертного зала у окон — мешки с песком. И сами окна в бумажных перекрестьях. Помните наши фильмы о Великой Отечественной? Ну всё как в этих фильмах.
Саша Коц, потрясающий журналист «Комсомольской правды», который был всё время в самой гуще событий, смеясь, говорил: «Светлана, вы — не музыка около войны, а музыка в войне». Музыка в войне и давала бойцам силы.
На фронте люди становятся родными мгновенно. Или ты для них такой же понятный, как они сами, или ты совсем чужой. Я же вообще не представляла, что меня встретит. А для них, это они мне говорили сами, я была голосом той огромной России, которую они так ждали. Нас в Донбассе называли «женский спецназ».
«Бывало всякое, и снаряды шарахали поблизости»
— С чем вы поехали на Донбасс?
— С нашей музыкой, конечно. И с гуманитарной помощью. Обратилась к руководству одного банка: «Хочу помочь людям в Донбассе». Банк деньги дал. Их разделили между республиками: часть — в Донецкую, часть — в Луганскую.
В Донецке передавали конверт прямо на концерте. На сцену вышел доктор, он взял деньги и заплакал. Ему не на что было купить лекарства для больницы. Доктора этого зовут Эмиль Яковлевич Фисталь. Он работает в Донецком центре неотложной и восстановительной хирургии. Когда-то оттуда сбежал директор, и доктор Фисталь всё взял в свои руки.
Еще нужно было купить инвалидные коляски. Оказалось, для детей. Представляете? Для искалеченных малышей. Мы передавали деньги и в больницу Горловки. Там снарядом разрушило единственный уцелевший к тому времени рентген-аппарат. И всё это трагические будни Донбасса. Ведь там все восемь лет стреляют и днем и ночью.
— Что вас поразило в этих поездках?
— Люди. В Донбассе они какие-то особенные. Мы там познакомились с одной потрясающей женщиной — Людмилой Кириченко. Она из Ирмино. В том городе осталось во время войны два детских садика. Когда началась война, многие ребятишки стали сиротами. Она собрала их в один садик и превратила его в детский дом, всех кормила. А потом к ней стали приходить голодные взрослые. Людмила кормила и их. Так она спасла 300 человек. Да, эта великая украинская женщина спасала и украинцев, и русских — всех, кто приходил к ней за куском хлеба. Как ей это удавалось? «Делала огромный котел каши из всего, что попадалось съедобное, и кормила, — говорила она. — А как же иначе!»
— Вы сказали, что попадали под обстрелы?
— Бывало всякое, и снаряды шарахали поблизости. Было дело, даже с танками чуть лоб в лоб не столкнулись. Но всё это, весь этот наш небогатый прифронтовой опыт, конечно же, меркнет по сравнению с сегодняшним днем. Сердце рвется на части, когда видишь, что творят укронацисты в Донбассе. Когда видишь, что творят они с жителями своих украинских городов, беря их в заложники, что творят с пленными. Вспоминаешь невольно тогда, что творили бандеровцы во время Великой Отечественной. Ведь не случайно, наверное, фашисты определяли их на роль карателей на оккупированных территориях.
— Встреча с войной, она страшная?
— Мне страшно не было. И это не бравада. Очевидно, это наследственное. Мне страшно не за себя, а только за людей, которые сегодня живут или находятся в Донбассе. Не покидала меня одна и та же мысль всегда: мы вот уедем, а они-то останутся. С нами в Горловке был Илья Кузнецов, участник конкурса «Синяя птица». Юный певец родом из Енакиево.
Увидев в артистической столик с чаем, мальчик, указав пальчиком на бутерброд, спросил: «А сколько это стоит?» — «Это бесплатно, Илюша». — «А можно я позову маму и мою учительницу? Они голодные». И наши девчонки разрыдались. Они тут же собрали пакеты с едой и передали его маме. Эти люди всегда помнят добро. Жители Донбасса говорят: «Мы благодарны России. Без нее мы бы погибли».
— Какую любят музыку в Донбассе, какую ждут?
— Там ждали женский оркестр, который приедет и сыграет то, что звучало в мирное время. «Времена года» Вивальди — это было бы то, что им нужно. Потому что людям на войне так хочется душевного покоя. И покой этот приносят, конечно же, не свист пуль и не разрывы снарядов, а музыка.
В нашей программе были песни советских композиторов военных лет. Песни эти исполняли Светлана и Сергей Полянские. И еще один Сергей — Маховиков, замечательный артист и потрясающий человек. Парень из 1941-го, так мы его называем между собой. Да, он такой — чистый, сильный, отважный. В горячих точках он бывал не раз, а в Донбассе — с 2014-го.
«Наша сила в единстве и справедливости»
— Сейчас, когда в Донбассе идет спецоперация, в кругах деятелей культуры наблюдается некая разобщенность. Как вы смотрите на это?
— Я поддерживала проведение специальной военной операции на Украине с момента ее объявления нашим президентом Владимиром Владимировичем Путиным. Поддерживала и продолжаю поддерживать. Что же касается этой разобщенности, то с горечью приходится констатировать: да, она есть. А ведь в годы Великой Отечественной войны наши артисты были единодушны в своем волеизъявлении. Они пополняли собой фронтовые артистические бригады. Так были воспитаны те, великие люди.
Мне кажется, самый большой грех человека — не быть преданным своему народу, своей Родине. Как поется в песне: «А я остаюся с тобою, родная моя сторона». Так вот, предательства я не понимаю и не принимаю, категорически.
— Вы собираетесь еще в Донбасс?
— Я рвусь в Донбасс, мне необходимо там быть. Особенно сегодня, когда западный мир пошел в яростное наступление на Россию. Донбасс стал для Запада испытательным полигоном, где обкатывали и идеологическое оружие, направленное против России. А сегодня это самое оружие уже вовсю работает против нас с вами.
Они хотят поставить вне их закона нашу великую культуру. Порой доходит до полного абсурда — симфонический оркестр Кардиффа убирает из репертуара увертюру Чайковского «1812 год». Наверное, скоро книги наши сжигать начнут, если уже не начали. Красный свет зажигают перед нашими музыкантами. Говорят, чтобы они отреклись от Родины, иначе перестанут работать с ними. И наши музыканты выбирают Родину.
— Но не все. Кто-то бежит из России.
— Есть, к сожалению, и такие. Увы, это вопрос их выбора. Что ж, пусть едут. Хотя, честно говоря, мне это непонятно. Только будут ли те, кто оставил Родину, так тосковать по ней, как тосковали Шаляпин, Коровин, Бунин, Рахманинов?
Светлана Безродная в 1990 году
Запад объявил русской культуре санкции. Но наши писатели, композиторы, художники останутся с нами. Как, впрочем, останутся с нами и Бах, Моцарт, Гайдн, Берлиоз, Верди, а также Диккенс, Бальзак, Стендаль… А вот они, точнее, их народы, там, на Западе, много потеряют, оставшись без нашей культуры. Ибо культурный обмен — это самый прочный мост для преодоления барьеров недоверия между народами. А может, именно в силу этих обстоятельств они целенаправленно рушат этот мост?!
— В чем ваша сила?
— Я хотела бы перефразировать ваш вопрос – в чем наша сила? А и в самом деле, в чем? А думается, сила наша, нашего с вами мира, в единстве и справедливости. Справедливость и единство — это тот фундамент, на котором зиждется наш мир, наш русский мир. И при этом неважно вовсе, какая кровь течет в твоих жилах.
У нас мир, то есть великая наша общность, всегда был основой, стержнем бытия и сознания. Всем миром сеяли хлеб, строили, обороняли свою землю — и вновь строили. Миром были и в радости, и в горе. Всё решали и делали миром. Более 30 лет назад нам стали пытаться навязывать другую идеологию, другое, в основе своей чуждое нам миропонимание. Не вышло. И это еще раз показали события в Донбассе. Показали наш героизм и милосердие на фронте, наши сострадание и щедрость в тылу.
Мы нынче в Донбассе, как, впрочем, и всегда, сражаемся за высшую справедливость, за настоящее и будущее без войн и нацизма, который опять было поднял голову. Да, мы мирные люди, мы против войны, но чтобы не было в мире войн, мы теперь вновь должны воевать. И мы вновь всем миром спасаем тех, кто этой страшной войной опален. Мы всем миром воюем за мир. И это отнюдь не фигура речи и не некий философский парадокс. Это наша высшая историческая правда. Это наша судьба.
Светлана Борисовна Безродная, народная артистка России. Родилась 12 февраля 1934 года в Москве. В 1956 году окончила Московскую консерваторию по классу скрипки, затем преподавала в ЦМШ, концертировала. В 1989 году организовала «Вивальди-оркестр» и с тех пор остается его художественным руководителем. В 2008 году получила Национальную российскую премию «Овация» в номинации «Классическая музыка».
