«Каюсь за всё то, что натворил»
Стас Намин считает, что лень — неотъемлемое качество любого нормального человека. 69-летний музыкант старается поменьше говорить о том, что еще не сделано, и скучает от бизнеса «в больших пропорциях». Хотя и пробует себя в самых разных коммерческих сферах. Об этом создатель одной из первых советских рок-групп «Цветы» и «Парк Горького» рассказал «Известиям» накануне открытия персональной выставки в Музее современного искусства.
«Сложно всё, когда не умеешь»
— С этой выставки стартует череда юбилейных мероприятий, посвященных вашему 70-летию. Что представите?
— Я бы не стал называть эту череду празднованием моего юбилея. Это скорее творческая исповедь. Я вроде как каюсь за всё то, что натворил (смеется). Причем я вовсе не уверен, что всё, что будет показано, мне удалось так, как задумывалось, поэтому с волнением жду реакцию публики и экспертов.
Что касается грядущей выставки, то, наверное, это будет самая полная экспозиция того, что я сегодня делаю в этом направлении. Помимо живописи и графики, которые я показал в 2017 году в Российской академии художеств, я представлю новые работы — видео-арт, цифровую инсталляцию в связке со скульптурой, экспериментальные фотоработы, смешанную технику. В общем, наверное, всё, что называется современным визуальным искусством.
— Сложно было осваивать новые компьютерные программы?
— Мне кажется, сложно всё, когда не умеешь и не понимаешь, а когда научился, то всё оказывается довольно просто — я имею в виду и технологии. Сложности начинаются, когда эти технологии превращаются во что-то живое, трогающее человека и заставляющее его чувствовать и думать. Но и это не то чтобы сложно. Это или получается, или нет (смеется).
Технологии — это как новая кисть или карандаш: если умеешь рисовать, чувствуешь, как смешивать краски, и у тебя есть что сказать, то и старые инструменты тоже подойдут. Пабло Пикассо и Марк Шагал не заморачивались на новых технологиях, да и Михаил Шемякин сейчас обходится без них, а результат вроде неплохой. И наоборот — если не чувствуешь живопись и рисунок, или у тебя плохой вкус, или нет идеи, то никакие технологии не спасут.
— Осенью в Москве состоится выставка ваших работ в Галерее классической фотографии. Будут ли там представлены ваши снимки, сделанные, скажем, на камеру мобильного телефона?
— Я начинал еще с пленочной камеры. В детстве у меня была «Смена-4», потом Nikon и так далее. Есть в моем арсенале и антикварная Leica 1939 года, которой я иногда снимаю и сейчас. Пользуюсь ею для получения естественного эффекта зерна. Думаю, какие-то фотографии, сделанные мобильным телефоном, на выставке тоже будут.
— А скульптура? Это ваше?
— Я скульптурой, в общем-то, не занимаюсь. Вот мои друзья — действительно серьезные скульпторы с мировыми именами: Георгий Франгулян, Саша Рукавишников, Зураб Церетели, Миша Шемякин. Я их поклонник, а что касается меня, то профессия скульптора кажется мне недостижимой. Я могу лишь похулиганить в этом направлении, не более того. То, что я покажу на выставке, — лишь эксперимент в комбинировании разных жанров.
Я попробовал с помощью видеомэппинга оживить скульптурную форму, вдохнуть в нее эмоции. Эта композиция в виде обнимающейся пары называется «Невыносимо долгие объятия» — по пьесе Ивана Вырыпаева, которого я считаю наиболее интересным современным драматургом. Несколько лет назад я поставил спектакль по этой пьесе, а теперь решил ее переосмыслить в такой неожиданной полуабстрактной бессловесной форме.
«Вообще-то у нас всё убойное»
— Вы музыкант, продюсер, композитор, художник, фотограф, режиссер. Как удается везде успевать? Лень вам неведома?
— Мне думается, что лень — это неотъемлемое качество любого нормального человека, а я вроде похож на такого (смеется). Очень часто бывает, что я ленюсь, и с удовольствием, но это же не значит, что вообще ничего не делаю. Если человек о чем-то думает, он уже что-то делает. Лень в моем понимании — это когда я делаю не то, что от меня ждут, а то, что мне в этот момент хочется.
Вот конкретный пример: уже три месяца, как я должен закончить новую пьесу, а я сочиняю музыку и либретто к балету, пишу песенки, синопсис многосерийного фильма, историческую книгу и т.п., но только не пьесу. Я, конечно, знаю, что в результате всё сделаю, и, может быть, эта уверенность меня успокаивает и расслабляет, но премьера будет уже 24 октября, то есть у меня времени практически не осталось.
— А что за пьеса?
— Я вообще стараюсь поменьше говорить о том, что еще не сделано. Что касается пьесы, то она для нашего театра, играть, естественно, будут наши актеры. Может быть, вы помните наш мюзикл «Дитя мира». В конце 1980-х он объехал весь земной шар, а сейчас с теми же авторами — Дэвидом Вулкомом и Дэвидом Гордоном из Лондона и Стивом Риффкиным из Сан-Франциско — мы задумали продолжение, спектакль «Забастовка» о сегодняшних проблемах цивилизации.
— В связи с двойным юбилеем — вашим и вашего театра — вы покажете и ретроспективы, и премьеры. Чем-то убойным порадуете?
— Вообще-то у нас всё убойное — от серьезных спектаклей для взрослых до умных сказок для детей. У нас полные залы, хотя мы находимся далеко от метро — а для зрителя это тоже важно. Обязательно покажем то, с чего начинали, — мюзикл «Волосы» и рок-оперу «Иисус Христос — суперзвезда». Эти спектакли идут на русском и английском языках, причем на английском у нас в стране «Иисуса», насколько я знаю, вообще никто больше не играет, а русскоязычную версию мы делали вместе с Тимом Райсом (оригинальный автор постановки. — «Известия»).
Мюзикл «Волосы» в Театре музыки и драмы Стаса Намина
Перевод получился практически дословный, но при этом сохранились ритм и рифма. А оттого, что в театре действительно много очень великолепных актеров, они могут легко исполнять разные роли, и эта ротация меняет дух и даже смысл постановки. К примеру, в один вечер актер играет Иуду или Пилата, а в следующий раз — Христа или Первосвященника.
— Каких музыкальных сюрпризов ожидать в ближайшие месяцы?
— Не планирую никаких сюрпризов, просто попробую показать всё, что удалось сделать за последние годы. Мне кажется, последние лет 10–15 в творческом плане для меня оказались наиболее продуктивными, интересными и серьезными. Я занимался тем, о чем раньше даже не мечтал. Я полноценно работаю с симфонической формой, но и песенный жанр я не бросил — в прошлом году, сидя на даче у ручья и наблюдая за жизнью трав, цветов и деревьев, неожиданно написал целый авторский альбом. Кстати, первый в моей практике. Сейчас мы записываем его с «Цветами» и вокалистами театра. Планируем выпустить осенью, а 27 ноября представим его публике на концерте в «Крокусе» — «50 лет — на бис!».
В Петербурге и области тоже планируем два концерта: в августе — «Цветы» с симфоническим оркестром на фестивале «Дым над водой» в Гатчине, а 15 сентября — концерт «Осень в Петербурге» в питерском ДК имени Горького. В исполнении Симфонического оркестра Ленинградской области и дирижера Михаила Голикова прозвучат два моих сочинения — сюита «Осень в Петербурге» и симфония Centuria S-Quark, последняя — в сопровождении театральной балетной постановки нашего хореографа Кати Горячевой.
— В Москве такой концерт увидят?
— Да, 6 ноября в зале «Зарядье». Исполнять мои произведения будет оркестр «Новая Россия», сюиту будет дирижировать Юрий Башмет, а Centuria S-Quark — английский дирижер Ли Рейнольдс, с которым мы записывали ее на студии Abbey Road с Лондонским симфоническим оркестром в 2016-м. Кроме того, в качестве бонуса пианист Борис Березовский исполнит с оркестром фрагменты из моего нового балета «Пороки и любовь». В моей жизни впервые такие серьезные музыканты исполняют мои главные произведения.
«Смысл жизни есть только в любви»
— В Армении часто бываете?
— Очень редко. Я не говорю по-армянски, никогда там не жил, а когда попробовал в 1991 году сделать там большой фестиваль на велотреке, меня за это из Армении выгнали, лишив работы и даже отобрав паспорт в аэропорту, когда я летел домой в Москву. И потом многие годы обо мне там не вспоминали, да я и сам особенно не тянулся туда, где оказался не нужен. Так было до 2014-го, когда мой друг Рубен Варданян предложил мне с ним вместе проехать на машине по всей Армении. Я согласился, и это было великолепное путешествие.
Именно тогда я разделил для себя Армению на прекрасную страну с гостеприимным и добрым народом и на тех, кто ей управляет. Мне кажется, страна уже давно переживает один из худших периодов своей истории. Я имею в виду и уровень культуры, и экономику, и политику. Как мне кажется, там нет настоящего мудрого государственного мышления, и от этого все беды.
— Каково ваше отношение к обострившемуся в последнее время карабахскому вопросу?
— Во-первых, я не вижу конфликта именно в национальном вопросе. Знаю немало азербайджанцев — достойнейших людей, и наоборот, мне знакомо немало армян — людей недостойных. Думаю, это искусственный конфликт, столкновение не людей, а политических интересов. Это грязная игра, много смертей с обеих сторон. Виноваты не азербайджанцы и не армяне, а те конкретные люди, кто придумал и довел до войны этот конфликт. Всё очень сложно и одновременно просто.
— Вы занимаетесь бизнесом за рубежом. Чем именно?
— Бизнес — это не мое, он мне скучен в больших пропорциях. Я вынужден заниматься им, только чтобы зарабатывать не на искусстве, а шоу-бизнес для меня вообще неприемлем. В обычном бизнесе ты теоретически можешь честно зарабатывать деньги, не торгуя своими принципами, а шоу-бизнес построен как раз на обратном. Формула очень простая: чем лучше продается твой продукт — постановки, музыка, картины, фильмы и т.п., тем больше ты зарабатываешь.
На открытии в Москве персональной выставки «Откровенно», приуроченной к 65-летию Стаса Намина. Слева направо: Зураб Церетели, Михаил Шемякин, Сергей Соловьев, Александр Рукавишников, Стас Намин и Нами Микоян
Но ведь известно, что лишь меньшинство имеет хороший вкус и действительно понимает искусство. Значит, чтобы много заработать, ты должен или быть дураком, или лицемерить и производить пошлый ширпотреб. Я где-то в середине 1990-х разделил в своей жизни заработок и творчество, так как то, что мне нравится и в музыке, и в других искусствах, сегодня не востребовано массами.
Всё, чем я занимаюсь в разных областях творчества, по сути, с точки зрения заработка — хобби. Время от времени я делаю какие-то коммерческие проекты в различных сферах, но они не связаны с искусством: девелопмент, переработка мусора, инвестиции. Но реально любой бизнес для меня не удовольствие, а как мешки в порту ворочать. Лучше бы иметь какую-нибудь ренту или огромное наследство и о деньгах вообще не думать (смеется).
— Можете коротко сформулировать: в чем для вас смысл жизни и в чем секрет вашего успеха?
— Смысл жизни, по моему разумению, есть только в любви во всех смыслах этого слова. У меня волшебная солнечная семья, трое детей — потрясающая старшая дочка Мария и два удивительно светлых, теплых и благородных сына — Артем и маленький Анастас, моя сестра и мама — это и есть огромная часть моего простого счастья.
Вокруг меня везде — и в театре, и в офисе — мои помощники, ассистенты, партнеры, очень симпатичные и достойные люди, и я с ними с удовольствием работаю уже много лет и всех их очень люблю. Это ведь тоже счастье — общаться и работать с приятными людьми. При этом я занимаюсь только тем, что мне по душе, а это очень редко людям удается. Любовь и счастье — это и есть смысл жизни, во всяком случае для меня. А про успех я мало что знаю, просто делаю в жизни всё в кайф, быстро и легко. Но никуда не тороплюсь (смеется).
Стас Намин (настоящее имя — Анастас Микоян) окончил филологический факультет МГУ, где изучал литературу и философию, а в 1983-м — Высшие курсы сценаристов и режиссеров при Госкино СССР.
Свою первую рок-группу собрал, еще учась в Суворовском училище. Создатель и лидер группы «Цветы». Автор многих популярных песен («Рано прощаться», «Летний вечер», «Юрмала», «Ностальгия по настоящему», «Свет и радость», «Мы желаем счастья вам» и др.). Основатель первого независимого продюсерского центра SNC, откуда вышли многие отечественные рок- и поп-звезды, группы «Калинов мост», «Бригада С», «Моральный кодекс», «Сплин». Организатор первых в стране музыкальных фестивалей, в том числе международного музыкального фестиваля мира в «Лужниках» в 1989 году, а также Театра Стаса Намина.
