Алан Мур, Эд Ширан и Пригов: главные книги октября
Эд Ширан позирует на камеру, автор «Хранителей» реанимирует Ктулху, а Пригов лезет в карман. «Известия» рассказывают о лучших книгах, которые помогут пережить осеннюю хандру.
«Провиденс»
Алан Мур, Джейсен Берроуз
Пока все обсуждают новую, уже сериальную экранизацию «Хранителей» Алана Мура, на русском языке вышел еще один классический комикс автора — монументальное исследование творчества мастера ужасов Говарда Ф. Лавкрафта. «Провиденс» (это и родной город писателя, и неумолимое Провидение) делает с хоррором примерно то же, что сделали «Хранители» с супергероикой. Лавкрафтианские кошмары остроумно пересказаны и дотошно вписаны в реалии Америки после Первой мировой войны — с ее шовинизмом, социальным расслоением, «сухим законом» и оккультным помешательством. Кроме вымышленных персонажей, тут действуют и вполне реальные исторические фигуры — в том числе сам Лавкрафт.
И опять же, как было с «Хранителями», «Провиденс» можно читать даже тем, кто не берет в руки комиксы из принципа. Прежде всего, это многослойный и многофигурный роман, который просто наиболее эффектно смотрится именно в формате рисованных панелей, по четыре на странице. Кроме того, почти каждый из 12 выпусков сопровождается дополнительными материалами. Это могут быть выдержки из дневника, цитаты из эзотерической брошюры или корявые детские рисунки, от истинного смысла которых пробирает дрожь. Сложный исторический контекст и многочисленные отсылки подробно разъясняются в самом конце в 50-страничных комментариях переводчика.
«Эд Ширан: Создавая воспоминания»
Кристи Гудвин
Если воспоминания о тебе публикует твой фотограф, значит, карьера удалась. И не то чтобы раньше в успехе британского поп-исполнителя Эда Ширана были какие-то сомнения. Полные стадионы по всему миру, миллиардные просмотры на YouTube и недавний фильм Yesterday Дэнни Бойла (где Ширан сыграл самого себя) и так вполне красноречивы. Но книга Кристи Гудвин, которая снимала Ширана на сцене и в жизни в течение десяти лет, — это важная веха. Для него. А для всех остальных — возможность посмотреть на кумира с интимного расстояния профессиональной фотокамеры.
«Создавая воспоминания» — это фотолетопись восхождения Ширана на музыкальный Олимп с рассказами непосредственного очевидца. Первые снимки Эда опытный фотограф Кристи Гудвин сделала еще в 2008 году. Это был маленький лондонский клуб, где безвестный 17-летний рыжеволосый парень с гитаркой давал очередной — один из сотни подобных — бесплатный концерт. Впереди его ждут взлеты и падения, «Грэмми» и «Альберт-холл» — и 2 тыс. фотографий, из которых Гудвин кое-как с трудом и помощью отца Эда, Джона Ширана, отобрала 600.
Малое стихотворное собрание. Том 1. П. Том 2. Р.
Дмитрий Пригов
Вслед за основательным пятитомником сочинений классика московского концептуализма Дмитрия Александровича Пригова «Новое литературное обозрение» приступило к выпуску «карманного» стихотворного собрания: лаконичное издание в мягкой обложке, каждое — меньше 200 страниц, представляют подборку лучших, наиболее показательных поэтических сочинений Пригова. Самое интересное — принцип группировки произведений. Каждый том охватывает несколько тем, начинающихся на одну из букв фамилии Пригова. Так, в первой книге помещены стихи, связанные с преисподней, прошлым, преступлением, природой, полом и письмом. А вторая посвящена рутине, раю, року, родине и разуму (остальные четыре тома будут изданы позже).
При всей искусственности такого подхода он хорошо резонирует с самим духом творчества поэта: игровым, ироничным, чуть абсурдистским препарированием повседневной серой реальности. «Я всю жизнь свою провел в мытье посуды / и в сложении возвышенных стихов / мудрость жизненная вся моя отсюда / оттого и нрав мой тверд и несуров», — признается Дмитрий Александрович, балансируя между трагизмом и шуткой, экзистенциальным и обыденным. Каждое стихотворение, даже совсем крошечное, размещено на отдельной странице, а шрифт стилизован под печатную машинку — очевидный, но точный прием, ведь именно в самиздате всё это и существовало вплоть до перестройки.
«Терпение дьявола»
Максим Шаттам
Не одним Жаном-Кристофом Гранже известен в мире современный французский триллер. Среди нового поколения авторов собственную нишу занял Максим Шаттам, наследник одновременно и американского крутого детектива, и Стивена Кинга (если не Клайва Баркера и того же Лавкрафта). Собственно французского в его книгах, кроме героев и локаций, не так уж много. Стиль, жестокость, ритм, даже псевдоним Шаттама (в жизни он — Максим Ги Сильвен Друо) роднят писателя скорее с англо-американской традицией жанровой литературы.
«Терпение дьявола» — первая переведенная на русский язык книга из цикла про парижский отдел расследований и его оперативника Лудивину Ванкер. По сюжету, Францию сотрясает серия терактов, между которыми на первый взгляд нет никакой связи. То подростки устраивают бойню в поезде, то психопат проносит серную кислоту в торговый центр. А в это время полицейские накрывают банду наркоторговцев, которая вместо кокаина перевозит гораздо более жуткий товар. И все ниточки ведут к сумасшедшему дьяволопоклоннику, который ведет дневник в обложке из человеческой кожи.
«Я! Помню! Чудное! Мгновение!...»
Ирина Тосунян
В петербургском независимом издательстве «Алетейя» вышел сборник интервью, взятых в разные годы корреспондентом «Литературной газеты» Ириной Тосунян. Среди героев — сценарист Тонино Гуэрра и филолог Сергей Аверинцев, композитор Давид Тухманов и писатель Вениамин Каверин…
Каждому разговору предшествует развернутое эссе, в котором сплетаются размышление о творчестве собеседника и нюансы встречи: автору важно показать, в каких обстоятельствах состоялась беседа, и эти бытовые зарисовки подчас выразительнее самого диалога. Впрочем, значимость многих интервью, явно переросших газетный формат, сегодня несомненна: так, например, здесь есть полная версия разговора с Венедиктом Ерофеевым, при публикации в СМИ сильно отцензурированная (история об этом подробно излагается в книге). Да и сами персоны, как говорится, «из могикан».
Здесь есть беседы и с родственниками великих: Тосунян подробно расспрашивает последнего сына Есенина о наследии отца, интересуется у Марины Тарковской об отношениях ее брата Андрея с отцом Арсением… Всё вместе — пусть и фрагментарный, но глубоко личный и выразительный образ отечественной культуры XX века, групповой портрет тех, кто ее создавал.
«Традиции изучения культуры в Московском университете: Лаборатория истории культуры»
В том же издательстве вышла небольшая книга — биография одного из интересных подразделений исторического факультета МГУ. В советские годы наука мыслила многотомными монографиями, которые должны были стимулировать комплексное изучение и на века фиксировать научные достижения момента. Целью создания Лаборатории истории культуры была подготовка фундаментального исследования о духовной жизни нашей страны — от Древней Руси и до современности. Первые два тома о домонгольском периоде успели издать в Институте археологии сразу после войны, а далее за дело взялся новый научный центр.
Он ведет свою историю с Кабинета для координации университетских исследований в области истории культуры, организованного в 1958 году при ректорате, а тремя годами позднее включенного в структуру факультета. Статус лаборатории ему был присвоен в 1971 году. На сегодняшний день авторской группой, усиленной ведущими исследователями других факультетов, вузов, а также институтов РАН и архивов, издано уже 19 (!) томов «Очерков русской культуры», хронологически доведенных до начала XX века — подробная и скрупулезная летопись культуры, понятой максимально широко. Это и искусство, и общество, и образование, и городская среда, и многие другие аспекты человеческой жизнедеятельности.
Кроме истории Лаборатории и «Очерков», в книге можно найти биографии сотрудников, редкие фотографии и материалы из архивов (например, автографы Константина Симонова и Дмитрия Лихачева).
