Встали с «Авророй»: куда на самом деле стрелял легендарный крейсер
Он был заложен еще в XIX веке, но по сей день остается в составе Балтийского флота, на нем вновь развевается Андреевский флаг. 70 лет назад, 17 ноября 1948 года, крейсер «Аврора» встал на вечную стоянку у Петровской набережной — тогда еще Ленинграда. Так или иначе, крейсер участвовал во всех важнейших событиях ХХ века, став символом многих из них. «Известия» — о долгой и непростой судьбе едва ли не самого знаменитого корабля русского флота.
Программа-минимум
Своим рождением «богиня утренней зари» обязана новой военной программе, принятой Российским правительством в 90-е годы XIX столетия. Согласно этому плану, флот должен был получить два однотипных бронепалубных крейсера водоизмещением около 6,5 тыс. т. Назвали их «Диана» и «Паллада». Чуть позже Морское ведомство постановило добавить к ним третью сестру — «Аврору». Окончательное решение о строительстве крейсеров было принято в 1895 году, заложены они были в 1897-м, на воду спущены в 1900-м, а в строй вошли лишь в 1903 году. Все корабли были разработаны нашими инженерами и построены на верфях Нового Адмиралтейства. Это был полностью отечественный проект.
Корабли предназначались для самостоятельных действий в открытом море с целью блокирования торгового сообщения вероятного противника, которым на тот момент считалась Британия. В обиходе крейсера называли истребителями торговли. Из задач вытекали и конструктивные особенности: довольно высокая скорость, приличные мореходные качества и относительно большой запас хода в автономном плавании. Ради этого пришлось пойти на жертвы, ослабив орудийную мощь и броневую защиту, которой была прикрыта лишь палуба. Крейсера были вооружены 152-миллиметровыми орудиями главного калибра — их на «Авроре» первоначально было восемь. По проекту на судах должны были стоять более мощные пушки, но когда крейсера спустили на воду, обнаружился значительный перевес, и калибром пришлось пожертвовать.
Восемь лет оказались слишком большим сроком: крейсера успели морально устареть. Россия заключила союз с Францией и Англией, а вероятными противниками теперь считались Германия и Австро-Венгрия, которые трансатлантической морской торговли практически не вели. С техническим совершенством тоже возникли проблемы: не превышавшая 20 узлов скорость уже не считалась высокой, а артиллерия была явно слаба для эскадренного боя. Да еще при испытаниях оказалось, что корабли на полном ходу зарываются носом в воду. Но использовать их было необходимо, поэтому, когда возникла угроза войны с Японией, крейсера «Диана» и «Паллада» дружно отчалили на Дальний Восток.
Тихоокеанский рубеж
«Аврора» задержалась на ходовых испытаниях и отправилась догонять сестер уже после начала боевых действий — в составе 2-й Тихоокеанской эскадры, первоначально состоявшей из семи броненосцев, восьми крейсеров, девяти миноносцев и целого отряда вспомогательных судов под началом контр-адмирала Зиновия Рожественского. Но дело как-то сразу не заладилось: однажды ночью в Северном море нашим броненосцам показалось, что их атакуют вражеские корабли, и они открыли в темноте пальбу. Под огонь попала «Аврора», в которую угодили пять снарядов. Судовому священнику оторвало руку, вскоре он скончался.
Крейсер «Аврора» в составе второй Тихоокеанской эскадры, 1 сентября 1904 года
Когда эскадра обогнула полсвета и пришла на Мадагаскар, стало ясно, что помогать ей некому — флот уничтожен, Порт-Артур сдан. Самостоятельно сражаться с японцами Рожественский был не в состоянии, но и возвращаться было нельзя, это грозило позором для России. В итоге, получив некоторое подкрепление из собранных с миру по нитке устаревших кораблей, Рожественский повел эскадру к Владивостоку через Цусимский пролив, где его ожидал адмирал Того со всеми своими силами. В самом начале боя Рожественский получил тяжелые раны и сражением командовать не мог. Оставшиеся без единого начала русские корабли вынуждены были действовать самостоятельно против слаженных маневров противника. Разгром был полным. Слово «Цусима» на долгие годы стало нарицательным. Но всё же русские моряки в том бою покрыли себя не позором, а славой.
«Аврора» состояла в отряде крейсеров контр-адмирала Оскара Энквиста и в ходе боя добросовестно выполняла приказ Рожественского — прикрывала транспорты. Впрочем, задача эта была явно не по силам четырем русским крейсерам, против которых действовали сначала восемь, а потом 16 японских.
«Аврора» выпустила по противнику более 300 снарядов главного калибра и 1,5 тыс. более мелких. Получила 18 попаданий, потеряла около 100 человек — 15 убитыми и 83 ранеными. На боевом посту погиб и капитан крейсера Евгений Егорьев. Тем не менее с наступлением темноты израненный крейсер под началом старшего офицера капитана 2-го ранга Аркадия Небольсина (тоже получившего три ранения) сумел оторваться от японцев и на последних лопатах угля дойти до Манилы. Вместе с ней ушли крейсера «Олег» и «Жемчуг», тоже имевшие серьезные повреждения.
Филиппинский порт находился под протекцией США, и американские власти в соответствии с международными правилами потребовали расписки, что наши моряки отказываются от ведения боевых действий. В ответ на посланную Энквистом в штаб флота телеграмму был получен ответ: «Ввиду необходимости исправить повреждения разрешаю вам дать обязательство американскому правительству не участвовать в военных действиях. Николай». Война для них была окончена.
Евгений Романович Егорьев — русский морской офицер, капитан 1-го ранга, герой Цусимского сражения. Капитан крейсера «Аврора», погиб в бою 14 мая 1905 года
Дозорный
На родную Балтику «Аврора» возвратилась лишь в 1906 году. После капитального ремонта корпуса, механизмов и частичного перевооружения крейсер стал учебным судном. «Аврора» вместе с сестрой «Дианой» (третий корабль серии «Паллада» был потоплен, потом поднят и вошел в состав японского флота) и «Богатырем» составили «отряд заграничного плавания», предназначенный для прохождения практики гардемаринами Морского корпуса и Морского инженерного училища. Корабль побывал практически во всех портах Северного и Средиземного морей, ходил в Атлантическом и Индийском океанах, даже участвовал в торжествах по случаю коронации короля Сиама в Бангкоке.
Перед мировой войной крейсер еще раз прошел перевооружение, в ходе которого получил возможность принимать на борт до 150 мин. Количество орудий главного 152-миллиметрового калибра увеличилось до 10, а торпедные аппараты были демонтированы. Уже в начале военных действий на борту были установлены и только вошедшие в обиход зенитные пулеметные установки.
Войну «Аврора» встретила в составе второй бригады крейсеров Балтийского флота вместе с «Олегом», «Богатырем» и «Дианой». Их главной задачей было патрулирование на подступах к Кронштадту на случай появления немецких линкоров и дредноутов. Впрочем, Балтийское море было так густо усеяно минами, что последнее представлялось почти нереальным.
Ситуация изменилась, когда на театре военных действий появились немецкие подводные лодки. 11 октября 1914 года, всего через несколько месяцев после начала войны, на входе в Финский залив германская подводная лодка U-26 под командованием капитан-лейтенанта фон Беркхейма обнаружила два русских корабля: завершавший дозорную вахту новенький броненосец «Паллада» (он унаследовал имя погибшего крейсера) и подошедшую ему на смену «Аврору». Естественно, немец атаковал более новое и мощное судно. От попадания торпеды на «Палладе» сдетонировал боезапас, и корабль камнем пошел ко дну, унеся с собой весь экипаж. Чтобы не повторить печальную участь, «Аврора» вынуждена была немедленно уйти в шхеры — моряки крейсера даже не имели возможности помочь погибающим товарищам.
Повреждения носовой части крейсера «Аврора» после возвращения на родную Балтику в 1906 году
После этого случая патрулирование большими кораблями в открытом море прекратилось. «Аврору» снова довооружили, доведя число 152-миллиметровых орудий до 14. Для морского боя эти пушки были слабоваты, зато для поддержки операций на суше подходили идеально. И в 1916 году крейсер действительно не раз поддерживал огнем русские полки.
Психологическое оружие
Зимой 1916 года корабль встал на капитальный ремонт, который должен был завершиться к апрелю 1917 года. Перед тем как крейсер встал в Константиновский док, с него было снято вооружение и выгружен боезапас. Вынужденная бездеятельность зимой 1916–1917 годов была одной из главных причин быстрой радикализации моряков-балтийцев, когда для одних они стали источником беспорядков, а для других — авангардом революции. В экипажах быстро распространялись анархистские, социалистические и коммунистические настроения, а едва в феврале 1917 года вспыхнула искра революции, флотские экипажи моментально взорвались. Капитан крейсера Михаил Никольский был убит выстрелом в голову 28 февраля, старший офицер Павел Огранович заколот штыком. В эти же дни в Гельсингфорсе был растерзан матросней контр-адмирал Небольсин, спасший «Аврору» после Цусимы.
Значительная часть экипажа, который по штату состоял из 550 человек, сошла на берег. Кто в красногвардейские дружины, кто просто «на волю». Командиром крейсера выбрали бывшего минного офицера лейтенанта Никонова, впрочем, обязанностей у него было немного: всё решал судовой комитет, а боевых задач перед крейсером не стояло. Но ремонт кое-как заканчивался, и к октябрю корабль был готов к ходовым испытаниям. Но снова вмешалась революция, на сей раз большевистская. В ночь на 25 октября Военно-революционный комитет Петросовета возложил на «Аврору» задачу по «восстановлению движения по Николаевскому мосту», который захватили и развели юнкера. Судно на самом малом ходу вошло в Неву, юнкера, увидев железную махину с торчащими орудиями, предпочли ретироваться — они ведь не знали, что боевых снарядов на крейсере нет. Моряки «Авроры» свели мост, позволив красногвардейцам пройти к Зимнему.
Петроград. 25 октября 1917 года. Крейсер «Аврора», совершивший «выстрел, возвестивший о начале новой эры»
Далее последовал эпизод, навечно вписавший «Аврору» в историю, а именно «выстрел, возвестивший о начале новой эры». Выстрел из носового орудия, видимо, действительно был, но холостой — боевых зарядов на судне не было. Он имел психологическое значение, как и само появление большого боевого корабля, и должен был подавить у защитников Зимнего дворца желание сопротивляться. Сигналом к штурму выстрел не мог служить, поскольку никакой штурм и не планировался. Разрушения же дворцу (а они действительно были, хоть и незначительные) нанесли орудия Петропавловской крепости или полевые пушки, бившие с другого берега Невы.
Символ революции
Через три дня крейсер вернулся к стенке завода для окончания ремонта. В 1918 году он пару раз выходил в море, но к концу года окончательно встал на консервацию в Кронштадте. Практически весь экипаж ушел на фронты Гражданской, порядок поддерживали менее полусотни матросов. Спустя пять лет встал вопрос об утилизации корабля либо его расконсервации. Специально собранная комиссия дала заключение: «Внешнее состояние корабля и характер приведения его на долговременное хранение дают возможность после сравнительно несложных ремонтных работ привести корабль в готовность для использования в качестве учебного корабля». Так «Аврора» вернулась к жизни, единственной на флоте сохранив свое старое название. Шефство над «крейсером революции» взял сам ЦИК — тогда правительство страны.
Крейсер на ремонте в Кронштадте в сентябре 1922 года
Судно снова перевооружили, установив вместо давно снятых 152-миллиметровых орудий 10 скорострельных 130-миллиметровых пушек. Усилили зенитное вооружение. Конечно, как боевая единица крейсер-ветеран не имел серьезного значения, но теперь он превратился в символ революции, зримый и осязаемый. Кроме того, «Аврора» несла и практические воспитательные задачи: на ней проходили практику курсанты военно-морских училищ. С учебной и представительской миссией в 1920-е годы крейсер побывал в Копенгагене и ряде других портов, участвовал в учениях флота, но из Балтийского моря не выходил из-за изношенности главных механизмов. А в 1933 году его поставили на прикол, сделав несамоходной стационарной учебной базой.
Войну «Аврора» встретила в Ораниенбауме. С корабля сняли орудия, но оставили зенитки — они помогали прикрывать город и корабли от налетов вражеской авиации. В сентябре крейсер получил серьезные пробоины, и его пришлось посадить на мель, но его зенитные орудия по-прежнему сражались.
Сражалась и Батарея А, сформированная из авроровцев и вооруженная снятыми с крейсера 130-миллиметровыми пушками. В первых числах сентября 1941 года установленная в районе Дудергофа батарея дала первый залп по врагу. Через неделю немцам удалось обойти позиции и ворваться на батарею, которая оказалась практически беззащитна. Моряки отбивались, до последнего момента продолжая стрельбу из орудий, потом вывели их из строя. Из 165 человек личного состава к своим вышли только 26 моряков.
В июле 1944 года, уже после снятия блокады Ленинграда, крейсер подняли с грунта и поставили на ремонт. С «Авроры» сняли котлы и бортовые машины, гребные винты, часть вспомогательных механизмов. Установили историческое вооружение, стоявшее на корабле в 1915 году: четырнадцать 152-миллиметровых орудий Канэ и четыре 45-миллиметровые салютные пушки. В 1946 году, в ходе ремонта, «Аврора» в очередной раз участвовала в киносъемках, но играла не саму себя, что бывало не раз, а ... крейсер «Варяг» в одноименном кинофильме. Как настоящую актрису, ее тщательно загримировали: с орудий сняли броневые щиты (как на «Варяге») и установили четвертую фальшивую трубу.
18 августа 1984 года, выход «Авроры» в Неву для транспортировки на завод для последующего ремонта
В 1948 году ремонт был закончен, и восстановленная в историческом облике «Аврора» встала туда, где она стоит и по сей день, — к Петровской набережной напротив здания Нахимовского училища. Крейсеру предстояло стать кораблем-памятником и одновременно учебной базой нахимовцев. В 1956 году на борту был открыт Корабельный музей как филиал Центрального военно-морского музея. В 1984 году корабль пришлось снова ремонтировать, на сей раз уже с заменой всей подводной части, которая пришла в негодность. Ее просто отрезали и приварили новую. Старые механизмы и детали сняли. К сожалению, должного уважения к памяти старого корабля проявлено не было, и «Аврора» практически превратилась в модель. Часть «новодела» была устранена при последнем ремонте 2014–2016 годов, хотя восстановить всё в точности оказалось уже невозможно.
Крейсер «Аврора» — часть нашей истории, свидетельница всех важнейших событий ХХ века. Последний свидетель цусимской катастрофы, последний «живой» корабль, на который поднимался последний российский император, настоящий ветеран двух мировых войн. Это вовсе не крейсер «одного выстрела», как его воспринимали в советские годы, тем более что и выстрел тот оказался холостым.
