Взрыв покровов: кто подорвал линкор «Новороссийск»
По какому-то зловещему и мистическому стечению обстоятельств через 39 лет и девять дней после гибели линкора «Императрица Мария», 29 октября 1955 года на том же самом месте в Севастопольской бухте произошла еще она трагедия — снова взрыв и снова на сильнейшем корабле и флагмане флота. Только погибших на этот раз оказалось гораздо больше. Как и в первом случае, причины катастрофы до сих пор окутаны тайной и порождают множество слухов. «Известия» разбирались с подробностями о правде и вымысле вокруг гибели линкора «Новороссийск».
«Врагу не сдается...»
В двух катастрофах действительно много мистических совпадений. Прежде всего, место — бухта, считающаяся самой безопасной в Черном море, база флота, которую стерегут денно и нощно. Два линкора-дредноута, почти ровесники. В состав Черноморского флота оба вошли незадолго до трагедий. Правда, на момент гибели «Императрица Мария» была одним из самых новых и совершенных кораблей в мире, а «Новороссийск» через сорок лет уже был ветераном — хотя в составе КЧФ все равно считался самым могучим кораблем. Но все же главное, что объединяет обе катастрофы, — их загадочность. Точные причины в обоих случаях не установлены, а версии на удивление схожи.
Взрыв на «Новороссийске» произошел в ночь с 28 на 29 октября, вскоре после полуночи. Силы он был неимоверной — в днище корабля образовалась огромная пробоина примерно 27 на 8 метров, то есть разорвано оказалось более 160 квадратных метров брони ниже ватерлинии. Причем взрыв насквозь пробил восемь палуб — в том числе три бронированные! Даже верхняя палуба была искорежена. В зоне взрыва оказались примерно 150–200 матросов и старшин, которые погибли моментально, видимо, даже не успев проснуться.
Линейный корабль «Новороссийск» в походе. Вид на башню орудий главного калибра
Согласно штатному расписанию экипаж корабля составлял 1542 человека — 68 офицеров, 243 старшины, 1231 матрос. Командир линкора капитан 1-го ранга Александр Кухта находился в отпуске, его обязанности исполнял старший помощник капитан 2-го ранга Георгий Хуршудов. «Новороссийск» в тот день вернулся с учений, и, когда корабль отшвартовался, часть экипажа получила увольнение. Вместе с большинством офицеров на берег сошел и капитан Хуршудов. Но на борту всё равно осталось более полутора тысяч человек: дежурные офицеры, большая часть экипажа и около двухсот человек нового пополнения из курсантов морских училищ и солдат сухопутных войск, переведенных во флот. Они еще не освоились на корабле и своих обязанностей при пожаре, естественно, не знали.
На «Новороссийске» сразу объявили боевую тревогу, с соседних кораблей стали прибывать аварийные партии и медгруппы. Быстро вернулись находившиеся в городе офицеры линкора. Еще раньше прибыли командующий флотом вице-адмирал Виктор Пархоменко, начальник штаба флота, командующий эскадрой и другие представители командования. Всего на корабле оказалось семь адмиралов и 28 старших офицеров, что только внесло сумбур и непонимание.
Подъем линейного корабля «Новороссийск»
По свидетельству очевидцев, капитан Хуршудов сразу предлагал эвакуировать на берег всех, кто непосредственно был занят в борьбе за живучесть корабля, но командующий приказал построить экипаж на корме и ждать. Внутрь судна были направлены усиленные аварийные команды как самого линкора, так и прибывшие с соседних кораблей — крейсеров «Михаил Кутузов», «Молотов», «Фрунзе», «Керчь». Несмотря на их усилия, вода продолжала прибывать через страшную пробоину.
К трем часам носовая оконечность линкора погрузилась до 2-й башни главного калибра, левый борт опустился в воду до кормовой башни. Командующий приказал буксировать тонущий корабль в сухой док, для чего подошедшие буксиры пытались развернуть линкор. Корабль накренился на нос настолько, что показался руль. В 3.45 начальник штаба эскадры кораблей Черноморского флота контр-адмирал Николай Никольский попросил разрешения у командующего флотом снять с корабля личный состав, не занятый борьбой за живучесть и стоящий на юте. Командующий отказал.
К четырем часам крен достиг 17 градусов. Никольский снова попросил разрешения на эвакуацию экипажа и снова получил отказ. Люди работали внутри судна, хотя оно могло в любую секунду пойти ко дну, остальные толпились на палубе. Некоторые офицеры отсылали матросов наверх, но сами оставались на посту. В 4.12, чтобы попытаться выровнять судно и избежать опрокидывания, была отдана команда «Открыть кингстоны!». Старшина трюмных машинистов Вячеслав Касилов, отлично понимавший положение, попрощался с товарищами на юте и спокойно пошел вниз выполнять приказ. Но было поздно. В 4.14 корабль накренился настолько, что предметы с палубы полетели в воду, а люди держались, лишь цепляясь за леера.
Буксиры вынуждены были рубить канаты, чтобы не последовать на дно за огромным линкором. Прозвучала команда «В воду!», но через мгновение «Новороссийск» опрокинулся, погребая под собой людей. Немногих выплывших подобрали спасательные шлюпки, единицы сами добрались до берега, до которого было всего-то 130 метров.
Подъем линейного корабля «Новороссийск»
Практически сразу начались спасательные работы — внутри перевернувшегося корабля находились сотни людей. Вот как описывал события их участник, водолаз Иван Петрович Прохоров: «Под водой картина была страшная... Мне по ночам потом долго снились лица людей, которых я видел под водой в иллюминаторах, которые они силились открыть. Жестами я давал понять, что будем спасать. Люди кивали, мол, поняли... Погрузился глубже, слышу, стучат морзянкой, — стук в воде хорошо слышен: «Спасайте быстрее, задыхаемся...» Я им тоже отстукал: «Крепитесь, все будут спасены». И тут началось такое! Во всех отсеках начали стучать, чтобы наверху знали, что люди, оказавшиеся под водой, живы! Передвинулся ближе к носу корабля и не поверил своим ушам — поют «Варяга»!» (цитата по Н.Непомнящий «Реквием по линкору «Новороссийск»).
Но вызволить удалось немногих. Когда дно судна прорезали автогеном, воздух из «мешка» вышел и «Новороссийск» моментально стал погружаться в воду. Последних спасенных удалось извлечь 1 ноября, но слабые стуки водолазы слышали и спустя сутки.
Злоключения итальянца
При рождении корабль получил гордое имя «Джулио Чезаре» — «Юлий Цезарь». Он был заложен в 1910 году на верфи города Генуя, спущен на воду в 1911 году и вошел в состав итальянского флота перед мировой войной. Это был мощный дредноут типа «Конте ди Кавур», построенных по проекту инженер-генерала Эдоардо Масдеа. 180-метровый красавец водоизмещением более чем 25 000 тонн нес тринадцать 305-мм орудий, при этом развивал приличную скорость. В Первую мировую он так и не повоевал, хотя был в строю. В 30-е годы при Муссолини корабль полностью переоснастили: заменили котлы и механизмы, заменили пушки на калибр 320 мм, удлинили корпус.
Линейный корабль «Джулио Чезаре» на стапеле. 1910 год
В самом начале Второй мировой во время охоты за конвоем союзников линкор получил прямое попадание английского снаряда, после чего долго «лечился» в доках. Итальянский флот редко выходил из портов, поскольку союзники имели огромное преимущество, и «Джулио Чезаре» пришлось переквалифицироваться то в плавучую казарму, то в береговую батарею. В 1942 году часть экипажа была переведена на другие суда, а сам линкор законсервировали.
В 1943 году Италия заключила перемирие с союзниками, и всем кораблям флота во избежание захвата их немцами приказано было перейти на Мальту. «Чезаре» дошел, хотя не имел полного экипажа. На родину он вернулся только в 1944-м, и в первые послевоенные годы его использовали как учебное судно.
В 1948-м уже 35-летний корабль-ветеран был передан СССР в счет репараций. Наша делегация требовала более новые боевые суда, но они достались союзникам. Есть легенда, что адмиралы тянули из фуражки бумажки с названиями кораблей, и нашему не повезло.
Линейный корабль «Джулио Чезаре» во время спуска на воду на верфи Ансальдо в Генуе. 15 октября 1915 года
Зачем он был нужен советскому командованию, остается загадкой. Официальная версия состоит в том, что его дальнобойные орудия могли использоваться для стрельбы ядерными боеприпасами, но это никак не компенсировало недостатков корабля-ветерана. Системы живучести на нем были допотопными, внутренние переборки — слишком тонкими (для увеличения скорости), к тому же лишь 12 из 20 доходили до верхней палубы. Подводное бронирование не выдерживало критики, поэтому корабль был уязвим для мин и торпед. Орудия главного калибра были действительно мощными, но не подходили под наши стандарты — их нужно было либо переделывать, либо изготавливать специально для них заряды.
В дополнение ко всему, линкор не был предусмотрен для дальних походов и на нем были чудовищные условия для моряков. В итальянском флоте принято, что большая часть экипажа живет на берегу, а любой переход в Средиземном море исчисляется несколькими днями. В довершение, на судне не было нормального камбуза, поскольку традиционный судовой рацион состоял в основном из макаронных изделий. Зато во всех жилых помещениях были краны с сухим вином, которое выдавалось без ограничений. Для «божественного нектара» на судне даже был предусмотрен специальный резервуар, который советские политработники быстренько аннулировали.
Линейный корабль «Джулио Чезаре» после модернизации. 1937 год
В 1949 году после небольшого ремонта линкор, именовавшийся теперь «Новороссийск», принял участие в артиллерийских учениях флота в ранге флагмана. А потом надолго встал на ремонт и вернулся в строй лишь весной 1955-го, за полгода до катастрофы. На корабле поменяли турбины, установили зенитное вооружение, обновили средства радиосвязи, укомплектовали боезапас главного калибра. Несмотря на свое почти античное прошлое, «Новороссийск» ко дню катастрофы был самым грозным артиллерийским кораблем флота.
Ответы и вопросы
Правительственная комиссия по расследованию причин катастрофы приступила к работе уже на следующий день. Возглавлял ее заместитель председателя Совета Министров СССР генерал-полковник инженерно-технической службы Вячеслав Малышев. В комиссию вошли адмиралы Кузнецов, Горшков и Виноградов, генерал-лейтенант Шилин от КГБ СССР и другие. Следователи допросили всех свидетелей и участников, водолазы осмотрели дно. Работали две экспертные комиссии (начальника ГУ надводных кораблей Б.Г. Чиликина и директора ЦНИИ-45 контр-адмирала В.И. Першина), изучавшие мельчайшие технические подробности. Вывод правительственной комиссии был расплывчатым: вроде признали, что линкор взорвался на немецкой мине, но вариант диверсии тоже не исключался. Все материалы комиссии по возвращении ее в Москву были засекречены, часть протоколов уничтожена. В 1957 году председатель комиссии Малышев скончался (в 1953 году он получил большую дозу радиации во время испытаний ядерной бомбы) и никого, владевшего полной информацией по этому вопросу, не осталось.
Вывод линейного корабля «Новороссийск» в Казачью бухту после подъема
Дальше начинается беллетристика: версии, предположения, домыслы. Опубликованное решение комиссии во многом носило политический характер и было направлено против главкома ВМФ Николая Кузнецова, с которым не ладили министр обороны Георгий Жуков и новый партийный лидер Никита Хрущев. Адмирала сделали крайним, для чего очень подходила версия немецкой бомбы с дальнейшим развитием темы о недопустимой и преступной халатности, повлекшей тяжкие последствия. Кузнецов был отправлен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте», адмиралов Пархоменко, Калачева, Галицкого, Кулакова и Никольского понизили в званиях и должностях.
Вариант с диверсией категорически не устраивал КГБ — получалось, что спецслужба допустила агентов иностранной державы на секретную базу флота. Но почему Малышев приказал сжечь значительную часть документов следствия? Или же — приказали ему? Почему многие авторитетные эксперты сомневаются даже в технической возможности гибели линкора от взрыва мины? Сомнения появились сразу, но в советское время высказывали их очень тихо и осторожно. Хотя в мемуарах участников событий и некоторых публикациях риторические вопросы всё же появлялись.
Мины в Севастопольской бухте, конечно, были, причем самые разные. Многие были подняты сразу после войны во время траления, другие обнаружили летом 1956 года, когда проводилось сплошное водолазное обследование бухты. Только в непосредственной близости от того места, где погиб «Новороссийск», тогда обнаружили 13 мин (в том числе 8 именно того типа RMH, о котором шла речь в отчете) и еще 5 нашли в следующем году. Всего же счет поднятых мин шел на сотни. Но дело в том, что никакой угрозы они не представляли — аккумуляторы, которые должны были вызвать активацию электродетонатора, давно разрядились. Мины не реагировали на магнитные импульсы тралов, не помогали и так называемые контрвзрывы — попытки вызвать детонацию внешним воздействием.
Немецкая донная мина RMH
За послевоенные годы в бухте и на рейде суммарно было сброшено более тысячи глубинных бомб, и произошел лишь один (!) случай детонации мины. На дне Черного моря, в том числе и в глубоководной Севастопольской бухте, очень мощный слой густого придонного ила, который поглощает импульсы и скрывает предметы. Даже в бухте местами он достигает десятков метров! И лежащие в нем мины практически не представляют угрозы для кораблей. Тогда как объяснить, что мина взорвалась под «Новороссийском»? Ведь большие корабли, в том числе и сам погибший линкор, сотни раз швартовались именно на этом месте и ничего не происходило.
Второй вопрос — сила взрыва. Корабль был пробит насквозь, от дна до верхней палубы, а мощность взрыва была такова, что его зафиксировали все сейсмостанции юга СССР, причем на сейсмографах отчетливо видно, что взрывов было два с коротким промежутком. По расчетам специалистов, повреждения, которые получил линкор, мог нанести заряд силой примерно в 5 тонн тротила, при размещении заряда непосредственно у корпуса, или в 12,5 тонн тротила, при размещении заряда на дне, под линкором, на глубине 17,5 метров. Немецкая же донная мина RMH имела заряд гексонита (смесь гексогена с нитроглицерином) массой 907,18 кг. В тротиловом эквиваленте это 1250–1330 кг.
Анализ повреждений кораблей союзников, в годы войны подорвавшихся на таких минах, свидетельствуют, что ее силы хватает для пробития дна, но не сквозного разрыва судна. В ноябре 1955 года экспертной комиссией Першина в районе Бельбека был проведен эксперимент по подрыву аналогичных мин, который показал, что взрыв под линкором был вдвое сильнее возможного даже при одновременном использовании двух мин. И наконец, последнее: после подъема линкора дно было исследовано водолазами, которые детально измерили и описали оставшуюся воронку. Размеры ее никак не соответствовали вероятной силе взрыва. Все эти данные были скрупулезно собраны исследователями А. Колпаковым, Б. Каржавиным и Е. Шубочкиным и описаны в статье с говорящим названием «Гибель ЛК Новороссийск: Мина маловероятна», опубликованной в Морском сборнике № 10 за 1992 год.
Валерио Боргезе
Тогда же, в 90-е стали появляться конспирологические версии причин трагедии. Наверное, авторы давно «копили» их, но при советской власти не имели возможности обнародовать. Самой модной стала диверсионная тема, причем назывались даже конкретные имена участников событий.
Прежде всего это знаменитый Валерио Боргезе. Князь, убежденный фашист, самый знаменитый диверсант Второй мировой войны, командир отряда подводных пловцов «Дечима МАС» (10-й флотилии штурмовых средств), отправившей на дно десятки судов союзников. Якобы когда «Джулио Чезаре» был передан СССР, «черный князь» поклялся, что итальянский линкор никогда не будет ходить под красным флагом. Он отбыл срок за свои военные преступления, а когда вышел, якобы приступил к реализации «плана отмщения». Помогали ему соратники из «десятой флотилии». Есть несколько исследований, которые подтверждают, что бывшие диверсанты фигурировали в списках экипажей торговых судов, заходивших в советские порты на Черном море. Известно также, что в годы войны диверсионное подразделение базировалось в Крыму, имело там несколько баз. Кроме того, ряд ветеранов тайных операций в 50-е годы были награждены итальянским правительством — бог весть за какие заслуги. Из этого коктейля легко рождался красивый сценарий, в котором «рыцари плаща и кинжала» ХХ века отомстили за поруганную честь итальянского флага, сами оставаясь при этом в тени.
Технических вариантов осуществления плана сочинили множество. Здесь и шлюзовые камеры в трюмах торговых судов, и тайная база возле бухты «Омега», и быстроходные подводные аппараты. Якобы итальянцы могли на месте создать мощный заряд из нескольких найденных в бухте и сочлененных немецких мин, а потом оснастить его новым взрывателем, был и вариант с зарядом, который заранее разместили в заваренном помещении линкора, еще до передачи его советской стороне. Каждая версия опиралась на какие-то реальные моменты, правда, все «доказательства», как обычно, были косвенными.
Уго Д’Эспозито
Спор продолжается до сих пор. Совсем недавно в Италии вышла книга, доказывающая, что «Новороссийск» взорвали диверсанты Боргезе. С описанием всех технических подробностей. Местное телевидение сделало интервью с ветераном итальянского подразделения боевых пловцов «Гамма» Уго Д’Эспозито, который прямо сказал, что «Новороссийск» взорвали его коллеги. Но одновременно вышло несколько других интервью с ветеранами, которые говорили, что рисковать международным скандалом ради устаревшего корабля было бессмысленно и совершенно не в характере «черного князя». А синьор Д’Эспозито, по мнению коллег, просто решил прихвастнуть на старости лет. Последним, уже в этом году публично выступил главный редактор «Вестника архива президента России» Сергей Кудряшов, который на основании неких новых документов подтвердил официальную версию комиссии 1955 года.
Прошло 63 года, и по-прежнему истина у каждого своя. Но очевидно одно: это была страшная трагедия, в которой погибли 617 человек. Тогда, в 1955 году на представлении о награждении тех, кто сражался за свой корабль, появилась резолюция «за аварии не награждают», и бумаги легли в архив. Вернулись к ним лишь в 90-е годы. Поскольку к тому времени уже не было ни государства, под военно-морским флагом которого погиб линкор «Новороссийск», ни советских орденов, все представленные моряки в 1999 году были награждены российскими орденами Мужества. 716 моряков, большинство из них — посмертно.
