«Обожание Чайковского во всем мире достигло просто религиозного уровня»
Постановщики «Войны и мира» на Западе предчувствуют тектонические сдвиги. А ария Кутузова о Москве и русском народе сейчас звучит и сильно, и страшно. О том, что можно ожидать от постановки в Баварской опере, почему неисчерпаемо наследие русских композиторов и какие пианисты растут вблизи Ледовитого океана, «Известиям» рассказал худрук Молодежной оперной программы Большого театра Дмитрий Вдовин.
«Модуляции исторические просто поразительные»
— Одно из главных европейских событий театрального года — премьера «Войны и мира» Сергея Прокофьева в Баварской государственной опере. Первый спектакль — 5 марта. Многие из певцов — выпускники Молодежной программы Большого театра. Любопытно будет взглянуть на результат?
— Обязательно полечу в Мюнхен на премьеру «Войны и мира». Во-первых, действительно, многие исполнители, включая главных персонажей, вышли из нашей программы. Князя Андрея поет Андрей Жилиховский. Наташу Ростову — Ольга Кульчинская, Элен Безухову — Виктория Каркачева, которая победила на конкурсе «Опералия Пласидо Доминго» в Москве. Поют там и многие другие наши выпускники.
Во-вторых, мне очень интересно, как в такой момент можно решить эту оперу, например хоровой эпиграф про «силы двунадесяти языков, ворвавшихся в Россию». Он, как вы помните, взят из третьего тома толстовского романа. Любопытно будет взглянуть, как этот текст будет изложен в немецких субтитрах и как его воспримет публика.
Конечно, модуляции исторические просто поразительные. Мы живем в учебнике истории, как сказал режиссер Евгений Писарев.
— Из Мюнхена сообщают, что 10-й картины — «Военный совет в Филях» со знаменитой арией Кутузова о Москве и русском народе — не будет. Также много купюр в хоровых сценах. А всё действие режиссер Дмитрий Черняков поместил в некое замкнутое пространство.
Сцена из оперы Сергея Сергеевича Прокофьева «Война и мир». Государственный академический Большой театр СССР, 1976 год
— Несложно было бы заранее всё выспросить у коллег и учеников, но я не стану этого делать. Хочется свежим взглядом всё увидеть и воспринять, без каких-либо предубеждений, с чистого листа.
Но если всё так, как вы сказали, то арию Кутузова жаль, конечно. На недавнем ярком вокальном конкурсе Хиблы Герзмавы Гран-при получил наш выпускник бас Алексей Кулагин, на третьем туре он пел эту арию. Поразительно, как она сейчас звучит — и сильно, и страшно.
— Почему на Западе ставят «Войну и мир», что привлекает? Заголовок?
— Репертуар в театрах планируется на два-три сезона вперед, и проект «Войны и мира» в Мюнхене был задуман задолго до февраля 2022 года. Возможно, это было предчувствие каких-то тектонических сдвигов. А в «Травиате» или «Риголетто» их никак не отразишь. А вот в «Войне и мире» с ее эпическим масштабом — да, это возможно.
— По факту «Война и мир» — большая русская патриотическая опера. Она так задумывалась композитором и так им воплощена. Можно ли дистанцироваться от этого, не нарушив замысел?
— У постановщика, особенно у современного, гораздо более свободного от следования букве оригинала, может быть множество подходов к этой человеческой драме, произошедшей на фоне исторических катаклизмов. Ярким может быть сопоставление судьбы, любви и войны. Как и контраст того, что Прокофьев пишет для мирных сцен, а что для картин войны.
Я смотрел премьеру «Войны и мир» в Метрополитен-опере, которую лет 20 назад поставил Андрей Кончаловский с Анной Нетребко и Дмитрием Хворостовским. Должен сказать, что там это произведение воспринимается совершенно иначе, нежели у нас в России. Оно начинает какими-то острыми неудобными углами оборачиваться — порой парадоксальные тексты, несколько карикатурное изображение того же Наполеона, например.
— Дмитрий Черняков, ставя русские оперы на Западе, всегда приглашает русских певцов. Это позиция или иностранцы не справляются с русской музыкой?
— У него всегда есть свое личное видение того, кто из артистов должен принять участие в его работе, для него это архиважно. Насколько я знаю, приоритет в выборе певцов для его постановок всегда принадлежит ему. Некоторые режиссеры совершенно спокойно делегируют право отбора артистов интендантам или их кастинг-директорам. Разве что на самые главные роли обращают внимание. А Черняков в этом смысле человек очень дотошный — ищет «своего артиста», прослушивает, обсуждает это с близкими ему по духу коллегами.
«Мы сможем опираться на свои собственные силы»
— Большой театр — сейчас несколько закрытая система. Как встроилась в новые реалии Молодежная программа?
— Я постоянно размышляю о том, как необходимо корректировать нашу жизнь в свете новых реальностей. Сможем ли мы сохранить качество подготовки молодых певцов и пианистов, которого добились за почти 14 лет существования программы? Не секрет, что в достижении этого уровня нам немало помогли наши коллеги — оперные специалисты из разных стран. Но, хорошо всё взвесив, могу сказать, что за эти годы мы смогли сформировать такую команду в Молодежной оперной программе, в том числе специалистов среднего и молодого поколений, которая способна обеспечить стабильную и эффективную работу, а также будущее, в котором мы сможем опираться на свои собственные силы.
— В ситуации, когда некоторые артисты уехали, а кто-то не имеет возможности приехать, у молодежи появилась возможность быстро продвинуться?
— Для молодежи это на самом деле потрясающая возможность заявить о себе, проявить себя. Особенно для артистов из регионов. Свято место в нашей стране пусто не бывает. Всегда найдутся достойные таланты. Можно рекрутировать в Большой театр большое количество отечественных артистов, дирижеров, режиссеров, художников, в том числе из нестоличных регионов.
Очень хорошо помню опять же кастинг [Дмитрия] Чернякова для его постановки «Садко» в Большом театре. На моей памяти великим Садко был Владимир Андреевич Атлантов, дай Бог ему здоровья. Я был свидетелем его фантастических выступлений в «Садко», после которых зрители собирались у колонн Большого театра и, стоя на морозе, долго делились впечатлениями от его пения, не могли разойтись. А спектакль, между прочим, заканчивался за полчаса до полуночи.
Худрук Молодежной оперной программы Большого театра Дмитрий Вдовин
После такого Садко и живых воспоминаний о нем нелегко, почти невозможно найти нового. И долгие поиски зашли в тупик, как вдруг появился молодой тенор Иван Гынгазов. Вышел на прослушивание на сцене, запел — и стало ясно, что это голос атлантовского масштаба. Нашелся же! И Нажмиддин Мавлянов, совсем другой Садко, тоже показал себя более чем достойно.
Гынгазова я первый раз услышал в Новосибирске. Сейчас у него большая карьера. Поет и в Большом, и в Мариинском, за рубежом и в родном для себя театре «Геликон-опера».
Думаю, что на людей, которые сейчас находятся у руля нашего искусства, возложена огромная ответственность — не пропустить талант. Не думать: нет, это риск, моя репутация может пострадать, если я дам шанс молодому артисту. Надо пробовать, надо давать шанс. Ведь и Атлантов, как и Шаляпин до него, не начинали с безоговорочных побед и успехов.
— Как относится к предложениям идти на риск гендиректор Владимир Урин?
— Он, конечно, всегда держит руку на пульсе театра. Он не тот директор, который сидит в кабинете и дистанционно управляет процессом. Абсолютно нет.
Я не вхож в вопросы кастинга для труппы, для новых постановок театра, но вижу, как меняются подходы к поиску и приглашению новых артистов на спектакли в нашем театре, появляются свежие голоса и лица, да и артистов Молодежной программы стали активней задействовать в репертуаре.
«Самая большая радость в жизни — заметить талант»
— Поиск и поддержка талантов — важная часть нашей педагогической школы. Она работает?
— Есть в нашей программе молодой человек — Николай Едукин, пианист. По национальности он эвен, это народ, живущий на севере Якутии и в близлежащих регионах.
Николай родился в поселке Чокурдах что недалеко от Северного Ледовитого океана. Пошел в музыкальную школу. Значит, она там была и есть. Увидев его талант, педагоги рекомендовали перевести мальчика в специализированную музыкальную школу-десятилетку в Якутске. Оттуда он поступил в Казанскую консерваторию. А мы, в свою очередь, пригласили его в Молодежную программу Большого театра. Вот такая история. Яркое подтверждение того, что система поиска и поддержки талантов, которой славился Советский Союз, продолжает работать.
Я и мои коллеги в программе тоже прилагаем много усилий для еще более активного поиска молодых одаренных людей. Мы каждый год бываем в 8–10 городах для прослушиваний молодых певцов и пианистов, меня приглашают для мастер-классов в разные регионы страны, и я делюсь с коллегами в театре своими наблюдениями и впечатлениями? Бываем мы и в странах бывшего Советского Союза — в Белоруссии, Армении, Азербайджане, Казахстане. В опере Астаны тоже действует очень интересная Академия молодых певцов, я несколько раз с ними работал. И в Москве мы не одни — «Геликон-опера» также открыла несколько лет назад свой молодежный проект, и я с удовольствием с ними сотрудничаю.
Для меня самая большая радость в жизни — заметить талант и чем-то ему помочь.
И потом — как оказалось, без российской культуры мир жить не может, и, несмотря на все сложности, наши артисты востребованы на всех сценах мира. Российское художественное наследие огромно, и мне кажется, оно стало вызывать еще более пристальные внимание во всем мире.
— Как продвигает его Молодежная программа?
— Мы в программе уже который год — лет восемь, если не ошибаюсь, — представляем антологию русского классического романса. Делаем по две, три, даже по четыре программы в сезон, и тем не менее мы далеки от завершения проекта: наследие русских композиторов безбрежно.
Чем дольше я живу, тем больше горжусь великим наследием, которым Россия обладает. Меня это понимание нашего художественного богатства необыкновенно возбуждает, заводит. Поражаюсь, как это было возможно создать столько! Причем в самые трудные годы войн, голода, репрессий и Бог весть чего, что постигло нас за сотни лет нашей непростой истории.
Всё это живет, все актуально. Про Чайковского вообще молчу. Обожание его во всем мире достигло какого-то религиозного уровня. Куда бы ты ни поехал, везде он звучит.
— Несмотря на разговоры об отмене русской культуры?
— Да, это просто поразительно. В крупнейших театрах мира везде идет русская опера. В Брюсселе — «Евгений Онегин». В Цюрихе — «Евгений Онегин». Во Франкфурте — «Чародейка», в Метрополитен — «Леди Макбет Мценского уезда», миланский Ла Скала открыл сезон «Борисом Годуновым». Про «Войну и мир» в Мюнхене мы уже говорили. Кстати, недавно и в Будапеште эту оперу поставили. Можно продолжать и продолжать.
«Большому театру музыкальный лидер необходим»
— В Большом театре сейчас нет музыкального руководителя. Вам лично его не хватает? Каким он должен быть?
— Конечно, театру музыкальный лидер необходим. Кстати, на моей памяти одним из самых интересных в Большом театре был период, когда музыкальным руководителем был композитор Леонид Аркадьевич Десятников. Его присутствие в театре, общение с ним необыкновенно вдохновляло.
Главное, чтобы это был человек, который не рассматривает Большой как одну из ступенек своей личной карьеры. Чтобы он искренне любил этот театр, этот коллектив, этих артистов, знал и ценил потрясающую историю этого театра.
— Вы верны Большому театру. В других институциях не хотелось поработать?
— Не буду скромничать, у меня была масса предложений. В том числе и по созданию и руководству молодежными программами за рубежом, в очень знаменитых театрах. Но я люблю Большой. Он меня выпестовал, я обязан ему самыми сильными художественными впечатлениями своей жизни.
Я пришел в него студентом первого курса. А как зритель еще раньше — в 1977 году. То, что тогда совершалось на этой сцене, было незабываемо. Не случайно этот период называют золотым веком Большого. Считаю, что у меня, как и у моих коллег, огромный долг перед теми, кого нам посчастливилось тогда увидеть и услышать на этой великой сцене. Их искусство дарило нам огромное счастье. Мы должны об этом помнить. Помнить и равняться на них, на этот высочайший уровень. И тем не менее всегда идти вперед.
Дмитрий Вдовин окончил ГИТИС как театровед и Академию хорового искусства им. В.С. Попова (АХИ) как вокалист и вокальный педагог. В 1992 году стал артистическим директором Московского центра музыки и театра. С 1999-го по 2009-й — артистический директор и педагог Московской международной школы вокального мастерства. С 2009-го — один из основателей и художественный руководитель Молодежной оперной программы Большого театра России. Член жюри престижных международных конкурсов вокалистов.
