«В меня вшит словарик немосковской речи»
Драма «Разжимая кулаки» победила в программе «Особый взгляд» Каннского международного кинофестиваля, «Купе номер шесть» претендует на награды в основном конкурсе — Любовь Мульменко стала главным российским сценаристом на престижном смотре. А ее режиссерский дебют «Дунай» называют одним из важнейших отечественных фильмов года. «Известия» обсудили с Любовью ее картины и особенности звучащей в них осетинской, финской, английской, сербской и русской речи.
«Я должна была вдохнуть жизнь в диалоги»
— «Разжимая кулаки» победил в «Особом взгляде». Как ощущения?
— Я рада за фильм. Кира очень сильно хотела его снять, это было для нее по-настоящему важно.
— У вас в Каннах показаны два фильма: один полностью не на русском, другой только частично на русском. Сейчас вы еще и дебютировали в режиссуре с лентой «Дунай», где почти всё по-сербски. Забавная тенденция.
— Это иллюзия. «Купе номер шесть» практически на 100% русский, и только пара сцен там на финском. Для «Разжимая кулаки» я не писала диалоги, я участвовала в разработке сюжета. Вот «Дунай» — да, он действительно на трех языках: сербском, русском и английском.
— Получается, «Разжимая кулаки» — это проект, где вы оказали помощь в создании сценария?
— Я помогала режиссеру сформулировать ее замысел в виде тритмента, то есть последовательного и подробного описания всех сцен: что происходит с героями, о чем они говорят. Идея и фактура — Кирины. Многие кадры у нее с самого начала были решены как мизансцены. Мы работали над сценарием несколько месяцев, потом она продолжала уже без меня. Я еще не видела фильм и не знаю, насколько далеко он отошел от нашего тритмента.
Кадр из фильма «Купе номер шесть»
— А как было с «Купе»?
— С «Купе» всё наоборот: меня пригласили работать конкретно над диалогами. Изначально сценарий был написан на английском языке финским режиссером Юхо Куосманеном и двумя его эстонскими соавторами. Поэтому жизни, особенно русской, в диалогах было мало. Я должна была ее в них вдохнуть.
Мне прислали три текста: книгу Розы Ликсом, по мотивам которой придумано кино, сценарий на английском и этот же сценарий, переведенный на русский. Последний я сразу отложила в сторону: мне проще было работать с первоисточником и напрямую превращать, допустим, английский сленг в русский. Иногда я предлагала Юхо поменять логику течения разговора, отказаться от отдельных реплик, деталей или ситуаций.
— Примеры?
— Была такая сцена: поезд сломался, потому что сбил лося. Проводница объявила, что все пассажиры должны покинуть состав и отправиться по зимнему лесу в ближайшее поселение. Пока поезд чинили, все ночевали в гостинице, а потом вернулись и продолжили путешествие. Это странно: зачем держать неисправный состав на путях и блокировать Транссиб? Почему не отбуксировать поезд на станцию вместе с людьми? Вообще, в сценарии было слишком много необоснованно долгих стоянок. Сейчас осталась только одна.
— В Петрозаводске на целую ночь?
— Да, решили это оставить, чтобы герои все-таки сошли с поезда и пережили вместе что-то интересное. Понятно, что это тоже художественное допущение. Таких стоянок не бывает. Но это всё равно лучше, чем сбивать лося.
Сценарист Любовь Мульменко
— Что еще вы меняли?
— Например, сцену из жизни московской богемной тусовки, где герои угадывают авторов по цитатам из книг и фильмов. Там был нереферентный для России 1990-х набор цитируемых. Я оставила только Мэрилин Монро, потому что это важно для раскрытия характеров, добавила Пелевина и другие более логичные фигуры.
«Детскую логику трудно сымитировать»
— Вы живете в Москве, вращаетесь в определенных кругах. Как актуализировать речь в сценариях, чтобы она была современной?
— До 25 лет я жила в Перми, и этот словарик немосковской речи в меня вшит, я его не забуду. Кроме того, я не замыкаюсь в кинотусовке и дружу с людьми из самых разных сфер.
Моя главная проблемная зона — дети. Не тинейджеры, а именно дети. Своих у меня еще нет, поэтому, когда мне надо сочинить сцену с ними, я еду в гости к друзьям с детьми, чтобы незаметно вовлечь ребенка в диалог, который мне нужен. Это вопрос даже не лексики, а логики: детскую логику трудно сымитировать. Она парадоксальна, потому что у детей меньше мыслительных штампов.
Если нужен какой-то очень специфический речевой донор, я его ищу. Когда мы с Оксаной Бычковой разрабатывали сценарий фильма «Морская» про девушку-морячку, я нашла во «ВКонтакте» девчонку, которая ходит в рейсы третьим помощником капитана, познакомилась с ней, сделала интервью. Подписалась на моряцкий чат в Telegram и до сих пор из него не вышла — мало ли, вдруг пригодится. Проект пока не состоялся, он дорогой и сложный, но, может быть, он еще найдет своего продюсера.
— Одна из главных проблем современного российского кино — речь, которая звучит как из далекого прошлого. Словно события происходят не в наше время.
— Проблема «пыльного» языка в отечественном кино, мне кажется, уже более-менее решена. Лет десять назад — действительно, киноперсонажи редко разговаривали органично. Но сменилось поколение авторов, и тех, кто оторван от жизни и реальной живой речи, становится всё меньше. Например, мне нравится, как звучат сериалы Happy End и «Секреты семейной жизни».
Кадр из фильма «Разжимая кулаки»
— Возвращаясь к теме, с которой мы начали: переход российского кино на другие языки — не попытка ли это вернуть в фильмы нецензурную лексику?
— Забавная мысль. Вряд ли кто-то стал бы снимать на чужом языке, чтобы вдоволь поматериться. В моем «Дунае» сербы матерятся довольно активно, но они и в жизни так говорят: в Сербии «псовка», то есть мат, не настолько табуирован.
В сценарии «Купе номер шесть» был и финский мат, и русский — точечно. В итоге в фильме персонаж Юры Борисова матерится гораздо больше: актер воспользовался уникальной возможностью не фильтровать свою речь во время импровизаций. Для русского проката нам пришлось частично запикать такие места, частично переозвучить отдельные слова и заменить их эвфемизмами.
«Мне нужен был специфический персонаж с улицы»
— Для своего дебюта вы выбрали самый сложный вариант: в чужой стране, на иностранном языке, с непрофессиональными актерами. Зачем нужно было так рисковать?
— Нельзя сказать, что я мечтала дебютировать в режиссуре и прикидывала, что бы мне такого снять. Просто сербский материал вызвал у меня настолько острое желание снимать, что я не думала о риске. Кроме того, я выучила сербский и на площадке со всеми общалась по-сербски, для меня этот язык не совсем чужой. Я даже диалоги для русских субтитров перевела сама и с большим удовольствием.
— В фильме «Дунай» иногда кажется, что всё по-настоящему, он где-то между документальным кино и импровизацией.
— На самом деле там всё довольно близко к тексту сценария. Документальность картине дарят камера Миши Хурсевича, реальные белградские локации и непрофессиональные актеры, которые играют примерно свой образ жизни. Неактеры в «Дунае» перемешаны с актерами, хотя меня от этого предостерегали, говорили, что будет заметно кто где. Я не послушалась.
Кадр из фильма «Дунай»
Главную героиню играет актриса Надя Лумпова, а главного героя — обычный парень Неша Васич, который работает на складе, режет там сыр, помидоры и ветчину для пиццы. Сначала я написала для него совсем маленькую роль, как и для многих других своих знакомых. За год до съемок мы приехали в Белград, чтобы снять тизер. Пока снимали, я заметила, что у Неши хороший контакт с Надей, лучше, чем у профессионального артиста, который был ее партнером по тизеру. И со своей мини-ролью Неша справился по-актерски блестяще.
Поэтому, когда я провела в Сербии большой кастинг и не смогла найти главного актера, я вспомнила о Неше, сделала пробу и на свой страх и риск утвердила его. Мне просто нужен был специфический персонаж — с улицы, чтобы не было ощущения, что он регулярно ходит в спортзал и отбеливает зубы. Актеры все оказались слишком ухоженными, а я искала то, что по-сербски называется «распадность».
— Он в фильме по профессии жонглер, в жизни он тоже так умеет?
— Нет, он специально занимался два месяца с преподавателем. Русский язык, который ему нужен был для роли, он тоже не знал — пришлось выучить. В общем, Неша — герой.
— Когда будет премьера «Дуная»?
— Думаю, что до конца этого года. Мы отправили фильм на несколько фестивалей и ждем от них ответы.
Кадр из фильма «Дунай»
— А планы у вас какие?
— Нигина Сайфуллаева готовится к запуску четырехсерийного драматического сериала, который я писала. Он частично наследует нашему пилоту «Детки», снятому несколько лет назад. Оксана Бычкова монтирует фильм с рабочим названием «Джонджоли». А я доделываю сценарий своего второго режиссерского проекта. Не хочу с этим тянуть, потому что второй фильм всегда делать страшнее, чем первый. Хочу просто не успеть испугаться.
Любовь Мульменко окончила филологический факультет Пермского государственного университета. Работала над документальными спектаклями, была журналистом. Среди фильмов по ее сценариям — «Комбинат «Надежда», «Как меня зовут», «Еще один год», «Верность», «Купе номер шесть», «Разжимая кулаки». В 2021 году дебютировала как режиссер с фильмом «Дунай». Номинант премий «Ника», «Слово», «Белый слон».
