Смех и грех: мемуары Ширвиндта, биография Науменко и алгоритмы любви
Актерское пьянство за рулем, тайные алгоритмы Tinder, личная жизнь рок-звезд перестройки... В нашей подборке за июнь — только нон-фикшн, зато такой, в котором страсти кипят не хуже, чем в остросюжетных романах. Впрочем, не стоит думать, что речь идет о «желтизне». Всё это, в конце концов, просто хорошая литература, заставляющая задуматься не только о сиюминутном, но и о вечном.
«Майк Науменко. Бегство из зоопарка»
Александр Кушнир
И еще один эффект резонансного фильма «Лето» Кирилла Серебренникова, который многие очевидцы событий восприняли в штыки. Самый, наверное, результативный летописец русского рока (девять книг, не считая переизданий) Александр Кушнир к хриплому хору критиков не присоединяется. Наоборот, признается во введении, что ему-то как раз кино понравилось — «своей теплотой по отношению ко времени и его героям». А главное, добавляет он, этот фильм удачно встал в череду обстоятельств, которые в своей совокупности и заставили автора отложить недописанную книгу про «Вудсток» и засесть за талмуд об одной из ключевых фигур советской рок-сцены — Майке Науменко.
Конечно, в книге не обошлось и без рассказа о коллизии, что легла в основу сценария, — о том, как Майк Науменко и его жена Наталья сблизились с Виктором Цоем. Но никакого акцента на этом событии Кушнир не делает — это лишь один из эпизодов и без того насыщенной и трагичной биографии. Как и все его книги о золотой эпохе русского рока, «Бегство из зоопарка» рассказывает прежде всего о времени и музыке. Попойки, концерты, знакомства — и песни, песни, песни. Специально для книги о Майке Науменко вспомнили и на диктофон рассказали десятки людей — в конце есть список имен, и их больше ста!
Среди прочего, отсюда можно узнать о том, как появился тот самый заглавный трек к фильму «Лето», о неочевидных пристрастиях и увлечениях музыканта (фанат Марка Болана и Джека Керуака, оказывается, любил военную технику!) и не самых известных событиях его жизни — например, как однажды он публично разругался с Александром Невзоровым, ведущим известной телепередачи «600 секунд».
«Любовь по алгоритму. Как Tinder диктует, с кем нам спать»
Жюдит Дюпортей
Этот бестселлер французской журналистки — еще одна убедительная и потому особенно жуткая страшилка о недремлющем Большом брате. В течение нескольких лет Жюдит Дюпортей собирала материалы о том, как работает популярное во всем мире приложение для романтических знакомств, и пришла к довольно пугающим открытиям. Да, наверное, сегодня никто не удивится, узнав, что приложение собирает о пользователях гораздо больше информации, чем кажется, и при том оставляет за собой право делиться этими данными со сторонними партнерами. Но в истории с Tinder гораздо любопытнее другое — сам алгоритм, который подбирает потенциально подходящих друг другу партнеров.
Представители компании раскритиковали книгу, но, если ей верить, на основе анализа данных и по весьма своеобразной шкале оценок каждому пользователю присваивается рейтинг. В частности, в прогрессивную программу вшит довольно оскорбительный стереотип, что обеспеченному взрослому мужчине наиболее подходит девушка помоложе и без образования. Популярность Tinder во многом питает наша вера в силу случайности и высоких технологий, однако, говорит Дюпортей, та представляет собой лишь облагороженный апгрейд патриархальных стереотипов.
«Любовь по алгоритму» невозможно назвать непредвзятым расследованием. Автор и не скрывает, наоборот, выносит на первый план, что в поисках ею двигал неудачный личный опыт пользования приложением. И книга в целом получилась не столько про высокие технологии, сколько про желание обрести счастье и внутренний покой.
«Кино Индии вчера и сегодня»
М.К. Рагхавендра
Лучший способ для пресыщенного киномана почувствовать собственную неполноценность — это взять в руки монографию индийского киноведа М.К. Рагхавендры. Точнее, это даже две книги («Болливуд» и «52 индийских фильма») под одной обложкой, прекрасно друг друга дополняющие. И дело даже не в количестве названий — хотя и в них, конечно, тоже. Автор вскользь упоминает десятки фильмов, кратко приводит огромное количество сюжетов, которые, к сожалению, вряд ли что-то говорят абсолютному большинству самых продвинутых российских зрителей. Но отрезвляет не только число — по прочтении становится особенно очевидно, что там, далеко, таится чрезвычайно интересный и сложно устроенный мир.
Первая книга рассказывает об истории индийского кино — от самого начала и фактически до сегодняшнего дня — в тесной связи с политической историей страны. К счастью, искать никакой дополнительный учебник не надо, всю базовую информацию об Индии автор рассказывает сам. Вторая книга — это уже авторская энциклопедия наиболее ярких фильмов, фактически план для просмотра на ближайшие месяцы. На главные вопросы — как зародилась мгновенно узнаваемая эстетика, почему даже в трагичных фильмах герои поют и танцуют, а некоторые жанры, те же ужасы, прививаются с трудом — книга М.К. Рагхавендры отвечает в полной мере.
«Опережая некролог»
Александр Ширвиндт
Мемуары всенародно любимого актера, худрука Театра Сатиры Александра Ширвиндта сразу после выхода обрели оттенок скандальности, чего автор явно не хотел. В тексте про Андрея Миронова Ширвиндт вспоминает, как советские кумиры «злоупотребляли». И без всяких эвфемизмов признается: «Я уже давно не пью за рулем, но когда пил за рулем, то обычно это происходило в ночное время». После чего следует рассказ, как он, сам будучи под градусом, развозил пьяных коллег и у них закончился бензин аккурат около Генштаба. В контексте происшествия с Михаилом Ефремовым (которое случилось, когда книга уже была на прилавках) этот анекдот выглядит уже совсем несмешным.
Но — комическое и трагическое часто бывают рядом. И эта амбивалентность в общем-то характерна для книги в целом. Ширвиндт, конечно, юморит, подтрунивает, иронизирует почти в каждой строчке, но между строками проглядывают печаль и усталость. «Иных уж нет, а те далече» — вспоминается пушкинская строка при чтении основного, второго раздела мемуаров. Он состоит из кратких — не более нескольких страниц — воспоминаний об одном из друзей Ширвиндта. Помимо упомянутого Миронова, здесь фигурируют Евтушенко, Державин, Рязанов, Табаков, Окуджава и многие другие. И каждая из этих миниатюр могла бы быть с успехом исполнена на сцене в рамках какого-нибудь творческого вечера. А предваряющая их первая глава — «Я о себе» — вроде и не содержит такой россыпи баек и не развлекает подробностями про звезд, но создает выразительный и обаятельный образ самого рассказчика, мудрого весельчака, с улыбкой и мудрой грустью оглядывающегося на прожитую жизнь.
«Итого. Собрание стихов и статей о поэзии»
Сергей Третьяков
Казалось бы, поэзия первой трети XX века давно уже издана-переиздана и белых пятен здесь не может быть в принципе. Но, как выясняется, лакун пока хватает. Например, в творчестве Сергея Третьякова, соратника футуристов и адепта «литературы фактов». Новое издание объединяет все поэтические сборники Третьякова, один из которых и дал книге название, а также его отдельные стихи (включая неопубликованные ранее) и беллетристику.
Отдельно стоит отметить агитпоэмы, написанные в соавторстве с Маяковским. Возможно, здесь нет художественных высот, но интонация, образы, темы, рифмы эпохи явлены во всей красе. «Раньше завод — / не завод, а геенна. / Теперь по геенне прошла гигиена. / Прежде машины кропились кровью. / Теперь — берегут трудовое здоровье». Столь же любопытны и стихи для детей. Причем даны они в виде факсимиле изданий 1920-х годов — с рисунками, творчески разбросанными прямо среди текста и обрамляющими его. Впрочем, мелодика стиха и здесь «маяковская»: «Бьет барабан, / труба гудит, красный бант / узлом на груди. / Голые колени, / крепкий шаг. / «С нами Ленин!» — / звенит в ушах». Завершает более чем 800-страничный том подборка литературоведческих статей о поэзии Третьякова. И этот развернутый комментарий закрепляет научный статус издания.
