Мягкий носитель: приключения канадского учителя в стране хищников
Молодой канадец Джастин Хаммонд, «ютубер»-миллионник, объясняющий своей аудитории на бойком русском нюансы английского словоупотребления, написал книгу о своих впечатлениях от России на родном языке, хотя, возможно, ему стоило бы отважиться писать сразу по-русски. Пусть получилось бы более коряво, с более выраженным акцентом, зато добавило бы книге того простодушного шарма, за который ценят видеоблог Джастина его поклонники. Критик Лидия Маслова изучила литературные опыты видеоблогера и вынесла вердикт — специально для «Известий».
Джастин Хаммонд
Это Россия, детка!
Москва: Эксмо, 2020. — Пер. с английского Ю.С. Каревой. — 256 с.
Он был первым в YouTube, кто догадался вести свой развлекательно-обучающий канал на русском, который он после учебы в Санкт-Петербурге довел до уровня fluent. Его речь журчит быстрым ручейком, при этом блогер не стесняется посмеиваться над собственными огрехами и периодически возникающими запинками, когда не сразу может подобрать нужное русское слово. Тем самым у зрителя создается приятное чувство превосходства, которым, наверное, отчасти и объясняется популярность джастиновых уроков, помогающих русским избавиться от комплексов перед носителем английского и приблизиться к преодолению языкового барьера.
Именно об этом говорит Хаммонд в одном из самых ценных советов по изучению языка, которые собраны в последней главе книги: «...помните, что вы говорите по-английски в десять раз лучше, чем носители английского когда-либо заговорят по-русски (если они вообще его знают). Держите в голове то, что вы впереди их всех в этой языковой игре — а не за ними. Это им стоит поучиться у вас смелости в изучении нового языка».
Самому Джастину, видимо, тоже понадобилась вся отпущенная ему природой смелость, чтобы отправиться учиться в Россию. Однако не стоит делать из него оголтелого романтика, слепо поддавшегося неотразимому, хоть и опасному, обаянию огромной, холодной и загадочной страны. На самом деле он прагматик, всегда трезво взвешивающий все «за» и «против».
«Ютубер»-миллионник Джастин Хаммонд
К русскому языку он пришел после китайского, для начала погуглив те языки, на которых говорит больше всего людей в мире, и следовательно, они могут оказаться наиболее полезными. Китайский потом отпал тоже по вполне рациональным причинам: Джастин рассудил, что затеряться в толпе русских и почувствовать себя хоть немного «своим» ему, белому англосаксу, будет проще, чем среди китайцев.
Не хочется разочаровывать канадца, уверенного в своих способностях к мимикрии («Несмотря на то, что я не выгляжу на 100% русским (у меня есть немецкие и ирландские корни), я всё еще могу выйти на улицу, одетым как русский «мужик», накинуть свой капюшон, и никто не обратит на меня внимания»), но думается, наметанный глаз, даже не зная знаменитого блогера в лицо, легко отличит его в толпе по характерному для иностранцев выражению ничем не омраченной благожелательности.
Эту же любознательную благожелательность (или, по выражению автора, «чертовски неплохое мнение о русской культуре») Джастин сохраняет и в книге, в которой наш переводчик, вольно или невольно, помогает поддерживать эффект слегка иностранной речи, не стремясь придать тексту излишнюю гладкость и не исправляя шероховатости, оговорки или ошибки.
Например, когда Джастин путает Садовое кольцо с Золотым, рассуждая о том, почему он предпочел Петербург как ПМЖ: «Мне лишь интересно, если бы я выбрал Москву, то писал бы эту книгу сейчас на балконе квартиры, которая была бы намного дальше Золотого кольца? Так как, скорее всего, это единственное, что я мог бы себе позволить». Или когда называет «приемным» отца петербургского семейства, в которое он пытался внедриться в качестве студента по обмену.
Потом уже Джастин меняет «приемного» на «принимающего», что более соответствует действительности, хотя и принимали его совсем не как родного: рачительная мать кормила свою семью отдельно, а с постояльцами-студентами, набранными из коммерческих соображений, отсиживала положенные полчаса «языкового общения» для проформы.
Лишь со второй попытки Джастин нашел действительно душевную квартирную хозяйку, получив таким образом возможность сразу познакомиться с двумя противоположными сторонами широкой русской натуры, на одном полюсе которой располагается щедрость и гостеприимство, а на другой — скопидомство и ксенофобия. В понимании России как «страны контрастов» автор книги не оригинален, а в личных наблюдениях порой склонен к поспешным категоричным обобщениям такого плана: «Еще один шокирующий факт, который я узнал о российских туалетах, — в них нельзя смывать туалетную бумагу».
Да, в некоторых заведениях петербургского общепита висят таблички с просьбой не смывать туалетную бумагу в унитаз, но это не значит, что в подавляющем большинстве квартир и учреждений России необходимо бросать использованную бумагу строго в мусорное ведро. Джастину стоит посетить после «северной Венеции» оригинальную итальянскую — там подобные извещения тоже украшают стены многих клозетов в ristorante и trattoria.
В общем-то, начав наезжать к нам в 2012-м, в совокупности Хаммонд не так много времени здесь прожил (хотя и успел прокатиться по Транссибирской магистрали до Владивостока), чтобы сделать какие-то глубокие умозаключения, далеко уходящие от поверхностных стереотипов. Среди прочего Джастин восхищается любовью русских к чтению, а также советует держаться подальше от опасных девушек в красной помаде, шубе и на каблуках, которым от канадских мужей нужна только оттавская прописка.
Но всё равно, каждый раз, сталкиваясь с общеизвестными штампами в новом исполнении, испытываешь что-то вроде умиления и своеобразной национальной гордости («как они, оказывается, нас боятся!»). Наподобие той, какую вызывают русские персонажи в голливудских фильмах, выполненные в фольклорно-анекдотической манере — в ушанке, с орденом Ленина размером с тарелку и непременно с фамилией Иванов, в крайнем случае — Пушкин.
Разумеется, Джастин не забывает и о родной киноиндустрии: «Практически всегда Голливуд — как в фильмах, так и в ТВ-шоу — представляет русских в негативном свете. Они большие, пугающие, глупые преступники, разговаривающие с акцентом, который делает их еще глупее».
Не обошлось в книге и без сакраментального медведя, встреченного автором на стрелке Васильевского острова (хотя Джастин и убежден, что она выходит на Финский залив: с русской географией у него вообще заметно хуже, чем с языком, а название Ярославского вокзала, с которого он уезжал во Владивосток, он так и не смог запомнить). Медведь, с которым фотографируются туристы у ростральных колонн, стал одним из первых экзотических впечатлений канадца, пришедшего в понятный восторг, хотя и смешанный с легким испугом: «Я был в России только четыре дня, а уже помог какому-то случайному пьянчуге погрузить медведя в грузовик».
Венчает книгу встреча двух звезд «влоггинга» — Джастин знакомится со знаменитой домашней пумой Месси, проживающей в Пензе, которую к нему для совместных московских съемок «привезла невероятно милая, дружелюбная пара прямо из Сибири» (нет, Джастин, Сибирь — это не всё, что восточнее Москвы, поэтому Пенза всего лишь «европейская часть России», и да, Россия, как ни странно, тоже находится в Европе).
Потрясенный самой возможностью держать дома дикого зверя, которая немыслима на Западе, и посвящающий домашней пуме филологически игривую главу «Большая киска», Джастин Хаммонд в своем восприятии русских нравов тоже часто напоминает большого наивного котенка, который глядит на непостижимые для него явления округлившимися от удивления глазами.
