Очередная акция оппозиции прошла столь же мирно, сколь и скучно — никого особенно не потрясла. Очевидна эволюция в сторону календарного мероприятия, т. е. такого, которое по обычаю искони проводится в определенное время года, — типа японского «весеннего наступления трудящихся», являющегося ритуальным и никак особенно не влияющим на отношения между трудом и капиталом.
Численностью и массовостью мероприятие тоже не потрясает — особенно на фоне параллельной мировой практики, — а к пятикратному разрыву между оценками числа участвующих, даваемыми устроителями (30 тыс.) и полицией (6 тыс.), все тоже давно привыкли. Это, как выяснилось, во всем мире так. Тем более что прежде устроители смело называли и шестизначные цифры. Если тогда никого особенно не потрясли и 150, и 200 тыс., видимые устроителями, то тем более не потрясут скромные 30 тыс.
В ритуальных мероприятиях тоже нет ничего особо плохого и тем более запретного, удивляет лишь пламенная риторика, которой исполнены названия довольно скучных мероприятий. «Марш против палачей», до этого «Марш против мерзавцев», еще раньше «Марш миллионов», в действительности могущий назваться разве что «Маршем наномиллионов».
Психологически такой форсаж, сильно противоречащий всей стилистике русского языка — а ведь контингент потенциальных участников марша не эсперантский, а русский, и стилистическая несообразность в употреблении родного языка сильно режет ухо, — может быть объясним тем, что из всего многообразия риторических приемов усвоили только один. У подростков он назывался взятием на слабо, у коммунистов — «Вы советский человек?». В смысле что если советский, то обязан делать все, что начальник предпишет, а если ответить, что антисоветский, тогда мы с тобой разберемся. Здесь принцип тот же. Если ты не идешь на марш против палачей или подлецов, тем самым ты являешься их пособником и тогда пусть тебя постигнет суровая кара советского закона и всеобщая ненависть и презрение трудящихся. Иное дело, что выход из ловушки «Вы советский человек?» дано известен, фраза «Да, я не люблю пролетариат» известна так же, как и еще более простая фраза «Не желаю». Да и вообще взятие на слабо эффективно по большей части в детско-юношеском возрасте. С переходом в более старшие возрастные когорты и обретением некоторых навыков самостояния прием перестает работать.
А если прием не работает и если неприязнь к одним сомнительным людям, которых другие сомнительные люди именуют палачами, порождает не стремление немедленно подчиниться обличителям палачей, но неприятие что тех, что других — «Всех бы их, развратников, в один мешок и в воду», — тогда остается лишь утомление невыносимой ходульностью риторики. «Как разрумяненный трагический актер, махающий мечом картонным». Весь эффект от напева заученного.
Правило «Как вы яхту назовете, так она и поплывет» действует лишь в одну сторону. Если назвать корабль ржавой галошей, с ним, пожалуй, и вправду случится что-нибудь нежелательное. Но если назвать галошу линкором «Принц Уэльский», всех врагов под нози она отнюдь не покорит, а только будет вызывать неприличный смех.
Скромность украшает что человека, что мероприятие, а если они отличатся выдающимся величием, будущие историки это величие обязательно отметят. Когда в 1291 году представители трех швейцарских кантонов Ури, Швиц и Унтервальден заключили вечный союз — «Да будем мы народом граждан-братьев, в грозе, в беде единым, нераздельным», — благодарные потомки назвали это «Клятвой на Рютли» по имени луга, где они принесли клятву. Назови древние швейцары свое мероприятие «Маршем против подлецов-Габсбургов», над ними смеялись бы как потомки, так и современники-Габсбурги.
