Весьма вольное обращение кипрского правительства с банковскими вкладами — одноразовое взыскание десятины плюс замораживание счетов — побуждает изменить мифологическое имя Кипра. После банковского мероприятия старое прозвание остров Афродиты более уместно заменить на остров Гермеса — покровителя коммерции и воровства (древние греки часто смешивали эти понятия). В качестве компромисса, чтобы никто не был обижен, — на остров Гермафродиты.
Впрочем, высказывание по модели «Все критяне — лжецы», соответственно, «Все киприоты — Гермесы» было бы не совсем справедливо. Идея обложить всех вкладчиков кипрских банков чрезвычайной контрибуцией принадлежит не кипрскому правительству, а органам Евросоюза. Властям Кипра осталось лишь сделать на козырек перед старшим братом — хранителем либеральных ценностей и оберегателем священной и неприкосновенной частной собственности. Опять же и ЕС проявил себя относительно гуманным — а мог бы и бритвой по глазам. 6,75% (в ином, обсуждаемом сейчас варианте — 3%), снимаемых с вкладов до €100 тыс., и 9,9% (12,5 или даже 13%) — с вкладов свыше €100 тыс. — все эти варианты выглядят весьма милостиво на фоне 40%, которые требовал изъять немецкий министр финансов Шойбле.
Доводы, которые звучат в ЕС, а еще больше в РФ, — то, что нечего жалеть преимущественно российских жуликов и воров, которые пользовались банковской системой чудесного острова, не то чтобы не имели под собой никакого основания — вряд ли кто станет утверждать, что все кипрские депозиты были приобретены абсолютно безукоризненными средствами. Правда, это относится к депозитам любого банка — не обязательно кипрского. Банков, в которых хранят средства исключительно Франциски Ассизские, на худой конец — идеальные откупщики Муразовы, вообще не существует в природе. В реальных, а не фантастических банках все черненькие, все прыгают. Или если не все, то многие.
Вообще же такой моральный ригоризм имеет тот недостаток (или то преимущество — кому как нравится), что любое конфискационное мероприятие — денежная ли реформа, экстренный ли банковский налог, чрезвычайная ли порча денег (гиперинфляция) etc. — всегда имеет то оправдание, что оно направлено против нехороших людей, а если хорошие тоже страдают, то за компанию, ничего не поделаешь. Например, сталинская денежная реформа 1947 года была направлена против спекулянтов, нажившихся на военных бедствиях, королей черного рынка, против тех, кому война оказалась мать родная. Довод столь же справедливый (или издевательский), сколь и оправдание нынешней кипрской контрибуции. Павловский (1991 год) обмен сторублевок тоже был направлен против деятелей теневой экономики, а если кто, не будучи деятелем, попал под раздачу, так лес рубят — щепки летят.
Наконец, государство (или, как сейчас ЕС, т. е. надгосударственное образование) всегда имеет универсальное оправдание, формулируемое как «что же мне теперь кровью блевать, что ли?». Тяжкая нужда, ничего не попишешь. Германия после Первой мировой войны была в принципе не в состоянии расплатиться по внутреннему долгу, составлявшему 150 млрд золотых марок, но после инфляции, к 1924 году этот долг уже был равен вполне подъемной сумме в 15 пфеннигов. У Кипра нужда чуть менее тяжкая, чем у Германии 90 лет назад, поэтому и средства гуманнее. А так то же самое — не блевать же кровью, в самом деле.
Дело обыденное, и государства во все эпохи периодически прибегали к конфискации денег у граждан. В старые времена, когда господствовали металлические деньги и граждане склонны были прятать их в кубышки, контрибуции носили даже более жестокий характер, ибо деньги из населения выколачивались в самом буквальном смысле. Ныне сплошные общечеловеческие ценности и права человека — деньги всего лишь замораживаются без всякого физического насилия.
Но суть одна: государства жили и живут не по средствам и потому не могли и не могут существовать без периодического ограбления своих подданных. Новизна только в том, что в части земного шара, населенной «золотым миллиардом», уже довольно долгое время — несколько десятков лет — удавалось обходиться без контрибуций, отчего граждане решили, что теперь так будет всегда. Оказалось, что оптимизм был преждевременным и Кипр, скорее всего, только цветочки. Будут и ягодки.
...В 20-е годы прошлого века, после того как было сказано слишком много громких слов и напечатано слишком много бумажных денег, М.А. Алданов припомнил эпизод из мемуаров Казановы, касающийся его пребывания в Лондоне. Играя в карты, Казанова расплачивался золотом, на что ему было указано, что истинный джентльмен доверяет Банку Англии и расплачивается бумажными деньгами. Эта поразительная вера, присущая истинным джентльменам, уже и без малого 100 лет назад представлялась сильным анахронизмом.
