Неестественные восторги по поводу горбачевских антиалкогольных законов (равно как и безалкогольные свадьбы и прочие проявления административной грации) не вполне еще забыты — времени не так много прошло, поэтому забавно было читать в социальных сетях столь же неправдоподобно ликующие сообщения по поводу антитабачного закона. И пьянство, и курение — невеликие добродетели, но совершенно фальшивые восторги («Сказал он голосом, который не мог бы обмануть даже тюленя» (c) О. Генри), размещаемые на возмездной основе, к числу добродетелей также не относятся. Только первые вредят телу потребителя веществ, а вторые — душе производителя текстов.
Где-то отчитались по итогам размещения — «Поднято ликования масс — 3», в общем-то и Бог с ними, но удивляет, что ни один сторонник антиникотинового закона — хоть на сдельной оплате, хоть вполне искренний — не использовал по-настоящему неубиваемый довод против табакокурения. Тот, что оно ослабляет силу духа и мешает самостоянью человека. «Брюхо вынесло — совесть вытрясло» — это и к питью табачного дыма относится. Конечно, всякий человек не может обойтись без пищи и воды — такова уж его земная природа, и эта неизбывная нужда всегда дает средство для давления на него, но нужда в табаке не является неизбывной, у одних она есть, у других ее нет. Тогда как в качестве средства, ослабляющего волю, тоже вполне годится.
Ибо действительно наркомания (хотя и легкая) есть наркомания. «После двух мисок каши закурить хотелось Шухову горше смерти… Шухов тихо сказал эстонцу-рыбаку: «Слышь, Эйно, на одну закрутку займи мне до завтра. Ведь я не обману»… А газетка у Шухова есть. Оторвал, скрутил… и потянул! и потянул! И кружь такая пошла по телу всему, и даже как будто хмель в ноги и в голову». И другой раз: «Он весь напрягся в ожидании, и желанней ему сейчас был этот хвостик сигареты, чем, кажется, воля сама».
Вроде бы грех невелик, но есть и оборотная сторона, явленная однобригадником Ивана Денисовича: «Фетюков-шакал насобирал где-тось окурков (он их и из плевательницы вывернет, не погребует), теперь на коленях их разворачивал и неперегоревший табачок ссыпал в одну бумажку… Буйновский косился-косился на Фетюкова, да и гавкнул: «Ну, что заразу всякую собираешь! Губы тебе сифилисом обмечет! Брось!» — «Подожди, кавторанг, восемь лет посидишь — еще и ты собирать будешь». Это верно, и гордей кавторанга люди в лагерь приходили...»
Оно, конечно, грубо, да и сходства совсем никакого — там ОсобЛАГ, 1951 год, а тут 2013 год и воля, и даже весьма раздольная и приятная, — но с другой стороны, кто знает, как и чем дело обернется, тот же кавторанг до посадки бывало, что и трубочным «кэпстеном» баловался, а главное: несвобода есть несвобода, лишняя цепочка, притягивающая нас к мирскому. А там всяко может случиться. Монаху тоже не показано табачный дым пить. С аскезой и отречением от мира плохо вяжется.
Против такого антитабачного довода не возразишь — хотя, конечно, каждый сам должен решать за свою настоящую и будущую волю или неволю. Но органичнее, что ли (хотя и тогда было бы противно, ибо невольник — не богомольник и не аскет также), если бы антитабачный закон принимали люди, подобные санитару Г.Г. Онищенко (или светлому образу его), — люди, питающиеся одним хреном и редькой и даже от кваса воздерживающиеся (промилле!), а пьющие одну студеную воду. Таковы ли закоперщики антитабачного закона и депутаты, его принимающие? — смешно и спрашивать.
Главный закоперщик настолько прославлен своей ребяческой страстью к гаджетам, что отними их у него (вместе с игрушкой премьерской должности) — и что останется? Человек, так цепляющийся за власть или хотя бы за ее призрак (24 сентября 2011 года все могли это видеть), — он сильнее Фетюкова?
Депутаты даже в своем светлом образе (про образ не светлый, а реальный вообще помолчим) чужды неумеренного пития из чаши жизни? Еще смешнее.
Да и вообще весь современный мир (достойными членами которого являются наши нотабли) принципиально чужд аскезе и принципиально ориентирован на прививание человеку порабощающих его привычек и потребностей. Иногда полезных, по преимуществу не очень — общество потребления, ничего не поделаешь, машина не должна останавливаться. А как это сказывается на самостоянье человека? — что за вздор, об этом мы послушаем тебя в другой раз.
И только на достаточно невинной (хотя, конечно, вредной, спору нет) привычке к табаку авангард общества потребления вдруг ровно переклинило, и он с каким-то диким вдохновением вспомнил про аскезу. Смешно.
