«Не ходите, дети, в Африку гулять»
Данный совет К.И. Чуковского приобретает новую актуальность в связи с самоубийством в роттердамской тюрьме политбеженца А.Ю. Долматова. То есть ходить гулять в Африку, а равно и в Западную Европу в принципе можно. Антифашист Д.В. Солопов, участвовавший в погроме здания Химкинской горадминистрации, подался в те же Нидерланды и в отличие от Долматова благополучно получил там политическое убежище. Храмовая концертантка Е.С. Самуцевич тоже вроде бы успешно движется к получению французских документов. Украинские «Фемен» вообще обосновались в Париже целым коллективом. О Лондоне нечего и говорить, там целый сонм гонимых — Б.А. Березовский, А.Ф. Бородин, Е.Н. Батурина и множество иных.
То есть за морем житье не худо, при сильном желании можно зацепиться, но следует понимать, что дело это более сложное, чем кажется, 100% гарантий нет — в особенности для маленького человека, который не может привезти с собой несколько десятков (а лучше сотен) миллион ам. долл., нажитых безукоризненно честным образом, главное же — и наиболее печальное — что нет вообще твердых правил. В немецком языке есть слово Jain, представляющее собой контаминацию Ja и Nein, и всякая бюрократия любит это слово. Голландская — не исключение.
Русскому человеку — здесь вообще царит полное единство, вне зависимости от политических взглядов — довольно трудно понять, почему голландская администрация, допустившая наводнение страны самым разнообразным элементом (вряд ли всякий марокканец столь ценный гражданин, что без него в королевстве — никуда) и, кстати, без скрипа предоставившая беженский статус тому же Солопову, вдруг уперлась рогом в вопросе об убежище Долматову. Тайна сия велика есть. Скорее всего, просто в натурализации произошли какие-то новые веяния, спустили новый циркуляр — и Долматов попал под устрожение. Так бывает в очереди за дефицитом: на ком-то товар кончается или объявили, что он кончается, и человек обнаруживает, что стоял зря. Логики в этом нет, одна статистическая случайность.
Более непонятно другое. Речи после июньского побега Долматова о том, что он является ведущим конструктором на предприятии ВПК, порождали предположения о том, что он может являться секретоносителем. Что не могло не включить обыденную рутину нидерландских (возможно, и других) спецслужб. Мнимый или настоящий секретоноситель выбрал свободу, а проверить надо. Отсюда дебрифинг и всё такое прочее. Но в годы холодной войны, даже если секретоноситель оказывался липовым или же проявлял упертость и не желал искренне рассказать всё, что интересует спецслужбы свободного мира, назад его все равно не выдавали. Вряд ли причиной был гуманизм (вообще спецслужбам мало свойственный), скорее практический расчет — если этого выдать, другие потенциальные побегушники-секретоносители сильно задумаются. То, что случилось теперь, свидетельствует либо о том, что больше надобности в секретоносителях нет (хотя зачем тогда было брать в обработку?), либо о сильном снижении квалификации спецслужб. От четкости и предсказуемости времен холодной войны до нынешнего тяп-ляп, могущего иметь — именно в силу непредсказуемости — самые скорбные последствия.
Вообще же, если бежать надо так, что мочи нет, хоть тушкой, хоть чучелком (вне зависимости от рациональности этого желания), то всегда будет актуально «Не надейтесь на князей, на сыны человеческие». Государства — причем все государства — холодные чудовища, а ведомства, занимающиеся иммиграцией и натурализацией, — холодные и чудовищные сугубо и трегубо. Парадоксально, но тогда уж лучше иметь дело с таким государством, которое меньше стоит за права человека, но в котором прогрессивность (вар.: суровость) натурализационных законов сильно смягчается общим бардаком и коррупцией. Бежать уж лучше было в Италию или, как ни странно, в соседнюю Бельгию, где было больше шансов и официальную процедуру проскочить, и на нелегальное положение перейти (с последующей амнистией и натурализацией). Не очень сладко, но при склонности властей смотреть сквозь пальцы отчасти терпимо — мы ведь говорим о том случае, когда совсем невмоготу.
Правда, в данном случае был способ вообще не испытывать нидерландское чиновничество на снисходительность и осмотрительность. Мусоргский в «Хованщине» предложил свой исторически неверный, на зато гуманный вариант утра стрелецкой казни. А именно, торжественное объявление: «Стрельцы! Цари и государи Иван и Петр вам милость шлют, идите в домы ваши и Господа молите об их государевом здоровье!». Дело 6 мая, ответственности за которое убоялся Долматов, уж точно по серьезности уступает стрелецкому бунту, фигуранты вполне натерпелись страху и никак не горят желанием снова выступать в качестве пешек А.А. Навального — так и довольно с них. Амнистия, то есть забвение, была бы лучшим ходом во всех отношениях.
