Выступая на съезде партии «Гражданская платформа» основатель, а теперь еще и официальный лидер «Платформы» М.Д. Прохоров призвал пересмотреть административно-территориальное деление России. Он указал, что разделение на национальные округа и национальные республики нецелесообразно с экономической точки зрения, ибо оно «формирует национальное гетто, где местная коррумпированная власть угнетает и грабит людей всех национальностей, при этом создаются предпосылки для активного разыгрывания национальной карты».
«Не лучше ли честно сказать, что данная сталинско-ленинская система уже больше не эффективна в условиях XXI века», — подытожил М. Д. Прохоров.
Бабаи из национальных субъектов федерации, вероятно, думают иначе, по данному вопросу продолжая быть верными заветам Ильича, ибо своя рубашка ближе к телу, но если говорить о федеральном руководстве, то разногласий с М.Д. Прохоровым в констатирующей части у Кремля нет. Высшее начальство само знает — и даже получше капиталиста — все изъяны асимметричной модели.
Проблемы возникают при переходе к резолютивной части, т.е. «Ке фер? Фер-то ке?». Даже если считать, что модель с национальными республиками изобрел В.И. Ленин (впрочем, далее оратор сообщил, что «непродуманное административно-территориальное деление страны привело в XX веке к потере двух государств — Российской империи и Советского Союза», т.е. и при Николае, до всякого Ленина тоже было нехорошо), то вряд ли Ильич руководствовался единственно идеологическими химерами. Они тоже имели место, но главная цель вождя мирового пролетариата заключалась в том, чтобы замирить отпавшие в 1917 году и вновь присоединенные имперские окраины. Для чего и были придуманы и право наций на самоопределение вплоть до отделения, и национальные республики. Известный имперский принцип — «инородцев, как положат оружие, всячески ублаготворить».
К кому действительно можно предъявить претензии — это к тов. Сталину. Достигнув полновластия, он мог восстановить унитарную империю так, как это и не снилось Романовым, расквадратив на губернии всю страну с южных гор до северных морей и навсегда избавив наследников от проблем обновленного союза и федеративного устройства — но не сделал этого, сохранив в неприкосновенности ленинские начала. Вероятно, ему хватало фактического всевластия и оформлять это всевластие еще и de iure он не считал нужным. Хотя, конечно, никто бы и не пикнул. Как никто не пикнул в 1934 году, когда фюрер и рейхсканцлер упразднил доселе союзное устройство рейха.
Не очень понятно, то ли М.Д. Прохоров рекомендует устроить чистый унитаризм нынешнему руководству РФ, то ли это анонс на будущее, когда он сам воссядет в Кремле. Что до нынешних руководителей России, их властный ресурс существенно более слабый, чем у Сталина и Гитлера, и они это понимают, не теша себя несбыточными мечтами о всеобщей губернизации — сколь бы эти мечты ни были привлекательны. Лозунг «Долой бабаев!» чреват гражданской войной (да еще и с религиозным окрасом), к чему Кремль явно не готов. Возможно, М.Д. Прохоров не видит этой опасности, полагая, что сохранение нынешней действительно дурной системы объясняется косностью действующего руководства, а у него, прогрессивного и мыслящего в категориях XXI века, все получится. То ли он считает, что будет всевластнее Сталина — у богатых капиталистов это бывает, «Что не подвластно мне? Как некий демон отселе миром править я могу». То ли он считает, что разум правит миром, а потому можно чертить административные границы с чистого листа, перейдя к «делению с точки зрения экономической целесообразности», не связывая себя традиционными историческими границами земель.
Это было бы хорошо, когда бы исторический опыт той же России не показывал, что критерии экономической целесообразности довольно подвижны. Петр I считал целесообразным деление России всего на восемь губерний (Прохоров считает нужным 15), уже Елизавета Петровна превзошла прохоровский показатель (при ней стало 16 губерний), в начале екатерининского царствования уже было 20, а к завершению уже 50. Даже с поправкой на территориальное расширение империи число губерний за три четверти века увеличилось в шесть раз, из чего можно видеть, что экономическая целесообразность отличается большой гибкостью.
С другой стороны, иные державы и хотели бы упразднить национальные автономии, от которых одна головная боль. Испания, конечно, предпочла бы вместо Каталонии и Страны Басков иметь чистую расквадраченность департаментов — мечтать не вредно, но только сделать это нереально. Почему испанский король, несмотря на всё желание, не может упразднить каталонскую автономию, а Прохоров татарстанскую может — не объясняется. Очевидно, лидер «Гражданской платформы», в отличие от Его Католического Величества, владеет всепобеждающей идеологией XXI века и потому может всё.
Выбирая между исторически сложившимся весьма несовершенным административным делением и творчеством с чистого листа, когда для творца историческая Россия не более чем контурная карта, на которой можно нарисовать всё, пожалуй, лучше смириться с привычным злом, уповая на постепенное улучшение нравов. Самоуверенное невежество в столь деликатном вопросе станет сильно дороже.
