С декабря 2011 г., когда снова вошли в моду массовые шествия и демонстрации (или даже пусть не массовые, до романских народов нам все равно было как до Луны, но хотя бы не вызывающие жалость), все они порождали у симпатизантов тревогу и надежду. Тревогу, поскольку были опасения (когда необоснованные, когда и обоснованные), что будут бить. Надежду, ибо казалось, что еще немного, еще чуть-чуть — и настанет светлый час освобождения нашей родины, падет произвол и восстанет народ, а дальше все пойдет стремительным домкратом.
Лучше, когда наличествуют оба эти чувства, в ансамбле они дают чаемый катарсис, но уж какое-нибудь одно — хотя бы «Холодок бежит за ворот,// Крепче ветер, зыбь черней.// Будет буря, мы поспорим// И помужествуем с ней» — совершенно необходимо. Без этой необходимой составляющей мероприятие «Прогулялись, постояли, отблевались, разошлись» значительно теряет в своей привлекательности. Между тем «Марш миллионов» 15 сентября был именно таков: ни тревоги, ни надежды и вообще непонятно с какой радости: ни актуальных событий, ни памятных дат к нему подверстано не было.
В результате (собственно, это наблюдалось и раньше, но теперь сделалось совсем очевидным) в составе участников произошли очевидные изменения. На первый план вышли крышуемые, т. е. вполне маргинальные сообщества: гомосексуалисты, антифашисты, националисты («Русских людей обижают»), леваки и просто большие оригиналы (человек-яйцо). Взятые порознь, они либо вовсе получили бы отказ (гей-парады у нас не приветствуются), либо им предложили бы маршировать где-то на выселках. Марша в центре с перекрытием Садового кольца им не светило. Собственно, знатные люди нашего города (высоколобые интеллигенты тож) обеспечивали бенефис Белова-Поткина, известного антифашиста Укропа и разных прочих человеков-яиц. Укроп, Хрен etc. произносили пламенные речи, знатным людям нашего города оставалось радостно произносить известную формулу «Как хорошо, что мы вместе». А также обращаться к «трусливому большинству», проманкировавшему мероприятием, — «Вам стыдно будет, что лучшие события в российской истории пройдут мимо вас».
Не сказать, чтобы отважное меньшинство, посетившее митинг, испытывало большую гордость за разворачивавшиеся перед ними лучшие события в российской истории. Скорее, ими владело чувство сильной неловкости.
С другой стороны, винить в конфузе было некого, кроме самих себя. Если была охота видеть во главе весьма многочисленных освободительных масс кого-то более пристойного, чем Гудков, Яшин, Навальный и адвокат Фейгин, не говоря уже о Поткине и Укропе, так на то было девять месяцев, почти год. В течение этого срока никто не запрещал родить что-нибудь более высокохудожественное. В то же время никто не запрещал другим представителям оппозиции самовыражаться на общем поле — они и самовыразились. Монополии на протест у знатных людей нашего города изначально не было, и если они протратили все полимеры — на то свободная политическая конкуренция, о необходимости которой знатные люди так долго и убедительно говорили.
Если признанным возглавителем марша условных миллионов стал С.С. Удальцов, у которого на чердаке совсем не в порядке, стало быть, такой марш и такие условные миллионы. Главное — не препятствовать освободительной активности. 15 сентября мы получили тому новое убедительное подтверждение.
