Без спроса: «скорой» разрешат оказывать помощь без согласия пациента
В Госдуму внесены поправки к закону «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Согласно дополнениям, в список лиц, которые могут без согласия человека принять решение о его лечении «в связи с неспособностью его (пациента) выразить свою волю», добавят медиков бригады скорой помощи. Решение будет принимать тот сотрудник, которого назначили старшим в выездной бригаде. Депутаты уверены, что эта мера позволит убрать «правовую неопределенность», однако эксперты разделились во мнениях. Поможет ли инициатива в работе «скорой» — разбирались «Известия».
Не теряя драгоценных минут
Одни из инициаторов законопроекта — председатель комитета по охране здоровья Дмитрий Морозов и член комитета Юрий Кобзев поясняют: на данный момент допускается медицинское вмешательство без согласия самого гражданина, кого-то из родителей или законного представителя, если есть угроза жизни и здоровью, а сам пациент не в состоянии выразить свою волю. Но проблема в том, что законодательно не определено, какие случаи считаются угрозой, а какие нет.
Фельдшер скорой медицинской помощи во время оказания медицинской помощи на дому
«В условиях оказания скорой медицинской помощи определить способность пациента понимать и осознавать значение своих действий (согласие либо отказ от медицинского вмешательства) бывает крайне затруднительно ввиду ряда особенностей оказания скорой медицинской помощи: работа с гражданами, находящимися в состоянии психологического стресса, когда человек не способен адекватно оценивать тяжесть своего состояния и угрозу жизни либо состояние пациента исключает возможность общения с ним и, соответственно, исключает возможность получения какой-либо информации (перелом челюсти, перелом кисти и тому подобное); отсутствие на месте оказания медицинской помощи законного представителя несовершеннолетнего пациента; массовые дорожно-транспортные происшествия и чрезвычайные происшествия до момента объявления режима чрезвычайной ситуации; ограниченное время контакта с пациентом в условиях оказания скорой медицинской помощи», — говорится в пояснительной записке.
Кроме того, как-то так получилось, что в тех экстренных случаях, когда не требуется информированное добровольное согласие (ИДС) пациента, нет пункта об оказании скорой помощи вне больниц и клиник.
«В случае принятия законопроекта у медицинских работников скорой медицинской помощи появляется возможность оказать помощь незамедлительно и своевременно, — уточняется в сопроводительном документе. — Законопроект устраняет сложившиеся к настоящему времени противоречия между нормативными правовыми актами в этой сфере, в частности, со статьей 124 Уголовного кодекса Российской Федерации о неоказании помощи больному».
Реанимационные мероприятия в реанимобиле
Впрочем, отказ от медицинского вмешательства также возможен, если он будет оформлен в соответствии с пунктом 8 статьи 20 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».
«Если человек находится без сознания, в критической ситуации, если рядом с ребенком нет родителей — в этом случае в целом вызов «скорой» логично расценивать как согласие, а несогласие следует оформлять документально. Это позволит не тратить драгоценные минуты», — цитирует Дмитрия Морозова «Парламентская газета».
Скрытый подвох
Фельдшер, руководитель независимого профсоюза «Фельдшер.ру» Дмитрий Беляков считает, что поправки для тех случаев, когда человек находится без сознания, погоды в работе бригады скорой помощи не делают. Даже могут навредить, если неосмотрительно трактовать.
«Всё выльется в такую вещь: будет лежат на лавочке пьяный, прохожий вызовет ему «скорую». Пьяный пошлет бригаду куда подальше, но все вокруг будут настаивать, что человек невменяемый, лечите его насильно. Как я могу лечить больного, который не хочет лечиться? Что мне прикажете делать как фельдшеру, у которого нет психиатрического образования? — рассуждает фельдшер. — Если мы оказываем помощь человеку, который не хочет ее получить, но мы явно видим, что человеку помощь нужна, то мы можем поставить полицию в известность о том, что у нас человек сопротивляется, и продолжать оказывать помощь. Потом опять же, как мы ее окажем, если человек сопротивляется? Будем сидеть и ждать полицию».
По словам Дмитрия Белякова, раньше, еще до того как появилась обязанность получать письменное согласие пациента на осмотр, было проще. Теперь могут быть разные ситуации.
«Приезжаешь, допустим, на вызов — трамвай отрезал ноги прохожему. И если человек в сознании, мы должны взять с него информированное согласие, то есть мы должны ему рассказать, что мы будем с ним делать, как лечить. Он на всё это должен согласиться (с отрезанными ногами), поставить подпись, и тогда мы должны его лечить. Если человек без сознания, то мы пишем, что решение принималось самостоятельно», — говорит эксперт.
Диспетчерская служба скорой помощи
Пример утрированный (хотя он может попасть под предлагаемые поправки), но и причины понятны — работать непросто, очень много непрофильных вызовов. И это тоже одна из недавних инициатив — ввести ответственность за ложные вызовы.
«Это всё происходит из-за того, что скорая помощь в 95% случаев выезжает не по делу. В тех 5% случаев из ста, где мы нужны, никто не будет заморачиваться на согласие и скорая помощь будет делать свою работу. А поскольку мы делаем 95% работы, которая нам не присуща, то и возникают такие правовые коллизии — «это не хочу, то не хочу, а подайте мне розовый тонометр», — говорит Дмитрий Беляков.
Обоюдополезный закон
Адвокат Арина Субботина, у которой в практике много уголовных дел по защите прав медиков, в беседе с «Известиями» отмечает, что новые поправки смогут существенно снизить уголовную нагрузку на врачей.
«В моей практике был следующий случай: родители довели ребенка до тяжелого состояния, привезли его в критическом состоянии за час до смерти. Врач заподозрила пиелонефрит, начала исследовать, брать анализы. Попыталась исключить хирургию (аппендицит), направив к хирургу. После этого у ребенка был диагностирован пиелонефрит. Поскольку стационар не имел лицензии на оказание того вида помощи, который был необходим ребенку, было принято решение вызвать реанимационную бригаду, для того чтобы довезти ребенка в специализированный стационар, — рассказывает «Известиям» Арина Субботина. —Но папа, который до обращения к врачам кормил ребенка парацетамолом, проигнорировал требования врачей. Он посадил ребенка в машину и решил сам довезти его в больницу. В машине ребенок умирает. По прибытии в стационар ребенку проводят реанимационные мероприятия, но безуспешно. Первоначально было отказано в возбуждении уголовного дела, но папа обратился в Следственный комитет. В результате врач находится под следствием».
Претензия отца, который выступает главным обвинителем, — медики не спасли ребенка.
«Если вы послушаете врачей, то у родителей становится нормой привезти ребенка в критическом состоянии и требовать его реанимировать и оживить, — отмечает эксперт. — Если говорить о детях, то заставить лечить ребенка (при отсутствии согласия законно представителя. — «Известия») можно только через суд. Суды работают, но на это нужно время».
Адвокат отмечает, что если говорить о взрослых пациентах, то нередко медики сталкиваются с пациентами в алкогольном, наркотическом состоянии, неадекватными в силу тяжести своего заболевания и не способными отвечать за свои действия в полной мере.
«В итоге потом Следственный комитет разворачивается против медиков, начинает разбираться в дефектах оказания медицинской помощи. И нередко родственники настаивают на возбуждении уголовного дела, — поясняет эксперт. — В отличие от закона о препятствовании оказания медицинской помощи, который защищает права в первую очередь пациентов, предлагаемый законопроект обоюдополезный — он защищает в том числе и медиков от необоснованного уголовного преследования».
