Согнувший шведов: как Петр I сумел одолеть сильнейшую армию мира
«И грянул бой, Полтавский бой!». Благодаря пушкинской поэме Полтава для многих ассоциируется скорее с литературой, нежели с историей. А между тем это было важнейшее, ключевое событие в истории нашей страны, один из тех судьбоносных моментов, после которого можно сказать, что мир уже никогда не будет прежним. «Известия» — о том, что же случилось 8 июля (27 июня по старому стилю) 1709 года неподалеку от небольшого украинского городка.
Северная авантюра
Полтавскую баталию нельзя рассматривать отдельно от событий всей Северной войны, и осознать ее значение можно лишь в общеисторическом контексте первой четверти XVIII века. Здесь важна динамика событий, хотя сама битва скорее была победой статики, превосходства обороны над атакой. Петр и его генералы долго готовились, вели противника, заставляя его играть по своим правилам, вынуждая ошибаться и нанося ему удар за ударом, и, лишь когда он был совершенно обессилен, нанесли ему последний удар. В этом смысле Полтавская битва стала своего рода последним уколом тореадора, завершившим блестяще проведенную корриду.
А начиналось все девятью годами ранее с жестоких поражений. Можно бесконечно спорить, стоило ли России ввязываться в Северную войну, но история не имеет сослагательного наклонения. У Петра бесспорно были весомые аргументы для того, чтобы присоединиться к мощной коалиции Дании, Норвегии и Саксонии с Речью Посполитой против одинокой Швеции: союзники казались столь сильными, что могли справиться и без нас, а плюсы от возможных территориальных приобретений и выхода к Балтике выглядели очевидными. К тому же на шведском престоле сидел восемнадцатилетний юноша, не имевший никакого опыта. Кто же знал, что скоро о Карле XII будут говорить как о новом военном гении?
Но не стоит забывать, что и сам Петр был еще молод и неопытен. Европа, которую он посетил с Великим посольством, произвела на него огромное впечатление. Война казалась царю еще одним способом попробовать «прорубать окно в Европу». Но много было в этом решении и личного. Во-первых, Петра обидели в Риге, когда шведский комендант не разрешил ему осмотреть укрепления крепости. Петр сам называл эту причину едва ли не главной. Во-вторых, Петр сдружился с королем польским и курфюрстом саксонским Августом Сильным, причем их отношения носили соревновательный характер. Их многое сближало: почти ровесники, оба от природы обладали огромной физической силой, жизнелюбы и безудержные гуляки, привыкшие никому не уступать и во всех делах быть первыми. Август был в гораздо большей степени заинтересован в войне со шведами, поскольку хотел прибрать к рукам Лифляндию (современные Латвия и Эстония). Петр же претендовал лишь на побережье Финского залива. При этом о готовности нашей страны к войне говорить не приходилось — старое стрелецкое войско царь уже распустил, но новой армии еще не было, в 1699 году был проведен только первый рекрутский набор в регулярную армию. Полки еще не были нормально укомплектованы офицерскими кадрами, обучены и вооружены.
Неожиданным десантом Карл в 1700 году вывел из войны Данию, потом переправился в Лифляндию и заставил отступить вторгшегося туда Августа. Вскоре его небольшой корпус был уже под Нарвой, которую осаждали русские войска. Разгром был полным, русская армия капитулировала. В плену оказались 10 генералов, шведам досталась вся артиллерия, 20 тыс. мушкетов, 210 знамен и армейская казна. Карл решил, что Россия уже не представляет опасности, поэтому не пошел вглубь нашей территории, а отправился в Польшу добивать Августа. Там он завяз довольно надолго, но цели своей добился — в 1706 году сейм выбрал новым королем Станислава Лещинского, а Речь Посполитая стала союзником Швеции.
Наверно, после разгрома у Нарвы оставшийся без союзников Петр мог бы примириться с Карлом: в одиночку пытаться отобрать у шведов Лифляндию было почти безумной затеей. Но Петр решился на это, и уже через два года русские войска подошли к берегам Финского залива. Были взяты шведские крепости Нотебург и Ниеншанц, в устье Невы основаны Кронштадт и Санкт-Петербург. В 1704 году Петр взял Дерпт и Нарву, после чего предложил Карлу заключить мир. Тот в жесткой форме отказал. Теперь русскому царю оставалось готовиться и ждать визита шведских войск.
«Да скифы мы, да азиаты...»
Все эти годы Петр создавал армию. Но если учесть, что дело начиналось даже не с нуля, а с глубокого минуса после нарвской катастрофы, то срок в несколько лет выглядит смехотворным. В стране не было по-настоящему обученных кадров и ни одной офицерской школы, не хватало мануфактур, производящих металлы (Петр приказал переливать на пушки церковные колокола!), оружие, боеприпасы, порох и сукно для мундиров, не была налажена система снабжения и военное хозяйство. Самое необходимое можно было купить в Европе, но возникали сложности с доставкой. И основание Петербурга не решило проблему, поскольку на Балтике хозяйничал шведский флот.
Видимо, примерно так рассуждал и Карл. Поэтому он не спешил в Россию, а методично гонялся за польско-саксонскими отрядами Августа, нанося им одно поражение за другим. А когда вывел противника из войны (мир был подписан в сентябре 1706 года в Альтранштедте), дал войскам длительный отдых. Лишь в августе 1707 года шведы из Саксонии двинулись на восток, перезимовали западнее Минска и летом 1708 года приблизились к пределам России. Петр за это время несколько раз предлагал Карлу заключить взаимовыгодный мир, но шведский король был непреклонен. Он хотел побед и славы, желая наказать посмевшего первым напасть на него русского царя.
А.Н. Толстой, «Петр Первый»
«Он любил войну со страстью средневекового норманна. Он предпочел бы получить в голову двадцатифунтовую бомбу, чем заключить мир, хотя бы самый выгодный для его королевства».
Карл решил идти через Смоленск на Москву. Наверное, с военной точки зрения логичнее было бы двигаться вдоль побережья Балтики, отвоевывая лифляндские земли и разрушая новые русские города при поддержке флота. Но тогда Петр мог уйти вглубь страны и избежать сражения. А король хотел поразить русского царя в сердце.
Большая часть русских войск находилась в Речи Посполитой, куда пришла еще по договору с Августом. На военном совете было решено не принимать открытый бой, а вести «скифскую войну» — отходить, не ввязываясь в серьезное сражение, и терзать врага наскоками. Русская армия отступала, уничтожая всё на своем пути, шведам оставались лишь безлюдные руины, а впереди, за границей России их ждали брошенные деревни, засеки на дорогах и разрушенные мосты. По всей России было приказано укреплять города и свозить в крепости продовольствие, а из Москвы были вывезены все сокровища и царская казна.
К этому времени отряд Меншикова сжег Витебск, Оршу, Могилев и другие окрестные города. Карл оказался в весьма затруднительном положении, что страшно раздражало его. Армия начинала голодать, а русские продолжали уклоняться от сражения. А впереди был Смоленск, превращенный в первоклассную крепость. Штурмовать его без артиллерии, да еще имея в тылу русские отряды, было безумием. И тогда шведский король принял оказавшееся опрометчивым решение: приказал находившейся в Лифляндии 15-тысячной армии генерала графа Левенгаупта собрать максимум съестных припасов, пороха и пушек, после чего двигаться на соединение с главными силами.
«Матерь Полтавской победы»
В путь двинулись до 13 тыс. войска при 17 орудиях и до 7 тыс. подвод с припасами. Шли они по территории Речи Посполитой, формально дружественной Швеции. Но к тому времени, когда подкрепление должно было соединиться с главными силами, бескормица настолько истерзала Карла и его воинов, что они ушли на юг в богатую хлебом Украину. Это была позиционная ошибка, и Петр мастерски ее использовал.
Петр узнал о движении Левенгаупта и мог предвидеть его дальнейший маршрут. И он понимал, что войска Карла отошли уже достаточно далеко. Тогда Петр решил перехватить вспомогательный корпус до того, как он соединится с главными силами. Для скорости в рейд отправились драгуны и гвардейская пехота, посаженная на коней. Возглавлял этот «корвалант» (летучий отряд) Александр Меншиков.
Русские кавалеристы догнали шведов у деревни Лесной. Генерал Левенгаупт не растерялся и построил войска в боевой порядок, отправив обоз вперед. Наши войска разделились: часть бросилась за обозом, часть пошла в атаку. Сражение было упорным и кровопролитным, решающего преимущества никто не получил. Перелом произошел, лишь когда вернулись преследовавшие обоз русские полки. Шведы заняли оборону в своем лагере, но ночью вынуждены были отступить, причем, чтобы оторваться от русских войск, им пришлось бросить обоз и пушки. Свою главную задачу отряд Меншикова выполнил, пусть и не добился полного разгрома врага. Часть шведского отряда вернулась в Лифляндию, а генерал Левенгаупт привел к Карлу 6,5 тыс. голодных солдат без артиллерии, что, конечно, укрепило шведскую армию, но не решило ее главной проблемы. И не случайно Петр назвал битву под Лесной «матерью Полтавской победы», намекая, что между этими баталиями прошло ровно девять месяцев.
Параллельно неожиданные события происходили на Украине. До сих пор не совсем понятно, почему гетман Иван Мазепа решил перейти на сторону врага. Он вступил в тайные переговоры с Карлом и новым королем Польши Станиславом Лещинским и, вроде бы, договорился с ними о переходе (или возвращении) Украины под польскую юрисдикцию. Естественно, с оставлением Мазепы у власти. Шаг странный, если учесть, что к этому времени почти семидесятилетний гетман уже более двух десятилетий стоял во главе Украины и считался верным слугой и близким сподвижником Петра. Он стал одним из первых кавалеров ордена Андрея Первозванного и одним из богатейших людей в России, участвовал в Азовских походах и баталиях Северной войны. Ни о какой независимости Украины в договоренностях гетмана с Карлом и Станиславом речь не шла.
Впрочем, серьезным военным фактором измена Мазепы не стала, поскольку ни казачество, ни народ его не поддержали. Мазепа обещал привести к Карлу десятки тысяч воинов, а реально с ним в шведский лагерь явились лишь 1,5 тыс. казаков. Да и те, как оказалось, не горели желанием сражаться и в боевых действиях почти не участвовали. Обещанная Мазепой сытая зимовка в гетманской столице Батурине тоже оказалась фикцией: когда Петр узнал о переходе части казаков на сторону врага, он немедленно отправил туда отряд Меньшикова, который взял штурмом и сжег город. Это, в свою очередь, вызвало негодование запорожцев, часть которых перешла на сторону шведов. Впрочем, подавляющее большинство осталось на стороне России и нового гетмана Ивана Скоропадского.
Русская оборона против шведской атаки
Но выхода у Карла всё равно не было — без артиллерии, пороха и провианта идти на Смоленск он не мог, а на носу была зима. Оставался один путь — на юг. Всю зиму шведские солдаты рыскали по Украине в поисках провианта — грабили, насильничали, убивали. Армия редела — некоторые умирали от холода, голода и болезней, других погибали в стычках с местным населением и русскими отрядами. Петр по-прежнему не вступал в открытое сражение, но летучие отряды драгун, казаков гетмана Скоропадского и калмыков постоянно кружили вокруг шведских войск, при случае нападая на фуражиров. Всего за зиму 1708–1709 годов Карл потерял до трети своей армии.
В первых числах апреля Карл подошел к Полтаве. Здесь его уже ждали — еще в январе в город вошел сильный отряд полковника Алексея Степановича Келина. Это был потомственный воин, его отец был офицером русской армии еще при Алексее Михайловиче. Солдаты под руководством военного инженера Андрея Юрьевича Телепнёва приступили к строительству современных укреплений и редутов для защищавших город 28 пушек. К весне крепость была готова к обороне, а большая часть мирных жителей покинула Полтаву. Оставшиеся мещане и казаки тоже готовились к бою.
Взять город штурмом Карлу не удалось. Началась осада и минная война — шведы пытались прокопать галереи, чтобы взорвать укрепления, а защитники отвечали контргалереями. Между тем к Полтаве стягивались отряды русской армии. Приехал и сам Петр. Связь с русскими войсками поддерживали с помощью пустых ядер, в которые вкладывали записки. В июне на помощь осажденным прорвался отряд бригадира Алексея Головина, влившийся в ряды защитников. В итоге шведы так и не смогли взять героическую Полтаву, да еще потеряли в ожесточенных атаках более 6 тыс. солдат — пятую часть армии! Подвиг гарнизона полковника Келина оказался несколько в тени последующего триумфа армии Петра, что несколько обидно — его заслуга в общей победе огромна.
Между тем силы русской армии под Полтавой росли, и Петр решился дать генеральное сражение. Это было очень непростое решение. Нарвское поражение еще не выветрилось из памяти, а шведы в открытом сражении считались непобедимыми. И битва под Лесной ситуацию не изменила, скорее даже наоборот. Дело в том, что там отборным русским силам противостояли не элитные шведские полки, а в основном новобранцы, набранные в Лифляндии, Карелии и Финляндии. Собственно шведов там почти не было. Теперь же Петру предстояло столкнуться с сильнейшими, закаленными в боях полками Карла XII. И численное преимущество, которое было на нашей стороне, вовсе не являлось залогом успеха.
Понимая это, русские генералы очень серьезно готовились к битве. Перед лагерем в самом узком месте между Будыщанским и Яковецким лесами были устроены десять редутов, на которых стояли орудия. Укрепления были сделаны в виде буквы Т — шесть перегораживали пространство, а четыре редута выступали линией навстречу противнику. Этим достигалась максимальная плотность огня. Понятно, что русская армия не собиралась наступать первой и готовилась встречать врага на подготовленных позициях.
За десять дней до битвы Карл был серьезно ранен, причем по собственному легкомыслию — во время рекогносцировки он оказался под обстрелом, и русская пуля раздробила ему кость ноги. Находившийся рядом генерал Левенгаупт уговаривал короля отказаться от мальчишеской бравады, но Карл решил продемонстрировать презрение к смерти, за что и поплатился. Впрочем, на ход битвы рана Карла вряд ли оказала влияние, в отличие от построенных русскими редутов.
Чтобы избежать больших потерь, шведы решили атаковать в темноте — полки были подняты и построены в боевые порядки глубокой ночью. Однако до восхода они не успели, и штурм начался уже при восходящем солнце 8 июля. Шведы смогли взять первые два редута, но дальше атака замедлилась. Шведские кавалеристы были встречены конницей Меншикова — начался сабельный бой. Через некоторое время Петр приказал войскам оставить редуты и отойти к линии укреплений перед лагерем, где стояли его главные силы. Войска Карла стали строиться в боевой порядок перед русской линией, наступала кульминация боя. И тут оказалось, что шведы почти обескровлены — в бою за редуты они потеряли многих бойцов, а остальные были обессилены отчаянным штурмом и бессонной ночью. Наши войска заняли по фронту 2 км, а армия Карла не смогла вытянуться и на полтора. Это давало возможность Петру атаковать с флангов. Тем не менее шведские солдаты пошли в знаменитую отчаянную атаку — ружье со штыком в одной руке, палаш в другой. Русские встретили их убийственным артиллерийским огнем, но в какой-то момент шведам удалось прорвать наш строй на левом фланге. Тогда в бой вступил резерв, причем, по некоторым сведениям, контратаку возглавил лично Петр. Впрочем, другие источники это опровергают.
Между тем правый фланг русской армии, где стояли самые боеспособные полки, включая гвардейские, стал теснить противника и сумел обратить его в бегство. Русские войска до вечера преследовали врага, практически полностью пленив или уничтожив шведскую армию. Битва заняла всего два часа, которые увенчали девятилетний путь от Нарвы до Полтавы.
Счастливый Петр дал пир, на который пригласили и пленных шведских генералов. Царь даже поднял тост, назвав их своими учителями, что вполне соответствовало действительности. Карл и Мазепа с небольшим отрядом сумели добежать до турецкой границы, но исход войны уже был предрешен полным разгромом шведской армии. Конечно, еще нужно было время, чтобы построить флот, без которого невозможно было укрепиться на Балтике, да и прутская неудача несколько отодвинула подписание мира. Но изменить ситуацию уже ничто не могло — сильнейшей державой в восточной части Европы и на Балтике с этого момента стала Россия. Швеция же полностью утратила позиции серьезного игрока в европейской политике. Карл еще вернется на родину, но собрать новую равноценную армию будет ему уже не под силу. Как настоящий викинг, он погибнет с оружием в руках при штурме норвежского города Фредрикстен.
Путь, который российская армия сумела проделать за девять лет, поражает. Как и точность действий Петра. Конечно, он понимал, что армия Карла сильнее его войск, но он подвел противника к такой ситуации, когда тот не в состоянии оказался реализовать свои козыри. Мы часто говорим о Петре как о царе-реформаторе, забывая, что он показал себя еще и выдающимся полководцем. А день Полтавской победы положил начало многим славным подвигам русского оружия.
