- Статьи
- Общество
- Разобрали по веточкам: почему закон о валежнике в некоторых регионах обернулся новыми запретами
Разобрали по веточкам: почему закон о валежнике в некоторых регионах обернулся новыми запретами
Так называемый закон о валежнике, позволяющий свободно собирать в лесу упавшие сухие деревья и их ветки, начал действовать в России с января 2019 года — раньше для этого требовалось получать специальное разрешение. Авторы инициативы говорят, что хотели предоставить гражданам максимальную свободу, однако уже к концу зимы стало ясно, что дополнительные требования, которые вводятся в некоторых регионах, приводят к путанице или вовсе сводят на нет смысл документа. Почему так происходит, планируется ли вносить изменения в федеральный закон и когда жителям сельской местности можно ждать окончательной ясности в правилах, по которым им предстоит жить, разбирались «Известия».
Заплатка на кодексе
Закон о валежнике был принят весной 2018 года. По сути, он узаконил право граждан, в первую очередь, живущих в сельской местности, бесплатно собирать в лесу фрагменты сухих упавших деревьев. Раньше для этого требовалось получать специальные разрешения — большинство деревенских жителей и дачников эти нормы игнорировали и, по сути, становились нарушителями. Местные власти на происходящее чаще всего закрывали глаза, но если человек попадал в поле зрения лесника, ему мог грозить штраф.
Именно на это обратили внимание авторы законопроекта «О валежнике», члены комитета Государственной думы по природным ресурсам, когда еще в 2017 году предложили внести изменения в Лесной кодекс России.
«Законопроект разработан на основании многочисленных обращений граждан о невозможности использования валежной древесины в незначительных объемах без длительной процедуры оформления разрешительных документов», — говорилось в сопроводительной записке.
Авторы в том числе подчеркивали, что в результате большое количество людей попадает в число правонарушителей «по умолчанию», а уполномоченные органы оказываются заваленными, по сути, лишней работой по выдаче соответствующих разрешений. Предложение ликвидировать пробел в законодательстве позитивно оценили в том числе и в природозащитных организациях.
Так, Алексей Ярошенко, руководитель лесного отдела «Гринпис России», пояснил «Известиям», что закон поддерживает, сравнив его с «заплаткой на Лесном кодексе».
Необходимость в этой заплатке вызвана содержащимся в Лесном кодексе принципе платности использования лесов (за все, что берется из леса, надо платить, если иное не оговорено специально) в сочетании с так называемой палочной системой оценки работы лесных инспекторов — по числу выявленных нарушений, неважно, каких именно. Выявлять и привлекать к ответственности проще всего мелких и безответных нарушителей — например, не знающих законы сельских жителей, заготавливающих всякий лесной хлам себе на дрова, — пояснил он, отметив, что все это в итоге вывело проблему сбора валежника на федеральный уровень.
Документ действительно защищает интересы в первую очередь малообеспеченных жителей страны — не только сельских жителей, но и дачников, которые не могут позволить себе регулярно покупать дорогостоящие дрова, напоминает Николай Шматков, директор Лесной программы WWF России.
— Закон необходимый, так как дает возможность самым бедным слоям сельского населения и малообеспеченным дачникам — а только эти люди могут всерьез заинтересоваться сбором пропитанной водой и гнилой древесины на дрова — получить бесплатный доступ к ресурсу, который в огромных количествах гниет и пропадает, — отмечает эксперт, добавляя, что с экологической точки зрения история с валежником — далеко не самая важная для лесного сектора.
Специалисты говорят, что валежником считается любая сухая или, чаще всего, гнилая древесина, лежащая на земле — не важно, идет ли речь о целом стволе или отдельных ветках. Если же дерево высохло, но еще стоит, оно под действие закона уже не попадает
Изменения, которые в итоге внесли в законодательство, при этом были минимальны: пункт 2 ст. 32 российского Лесного кодекса, в котором, собственно, приводится перечень так называемых недревесных ресурсов, дополнили словом «валежник». В результате на него распространилось действие другой статьи, 11-й, предоставляющей право собирать его для собственных нужд свободно и безвозмездно наряду с ягодами и грибами, с некоторыми базовыми ограничениями (необходимо соблюдать правила пожарной и санитарной безопасности в лесах, возможен запрет или ограничения на сбор таких ресурсов на землях особо охраняемых природных зон или на землях оборонного значения). Само понятие «валежник» специалистами также трактуется максимально однозначно, поэтому никаких разночтений здесь возникнуть не должно было.
Борис Чураков, заведующий кафедрой лесного хозяйства Ульяновского государственного университета, доктор биологических наук:
Валежник — это древесина, которая лежит на земле. Дерево, упавшее в основном по естественным причинам или в результате природных явлений: например, молнии или ветра. Сухое дерево, которое еще стоит, уже не может считаться валежником, так же, как и дерево, которое оказалось на земле из-за вмешательства человека.
Такую древесину чаще всего нельзя использовать в качестве распилочных материалов. Кроме того, большое количество высохших или гниющих деревьев в лесах может повышать опасность лесных пожаров, затруднять доступ пожарных на определенные участки или способствовать распространению короедов — так что в некоторых регионах возможность частично расчистить лес в преддверии пожароопасного сезона, отдав заваленные сухими деревьями участки на разбор гражданами, даже приветствовали.
Валежник по бумажке
Закон вступил в силу в январе 2019 года. Но одних изменений в Лесной кодекс для того, чтобы он начал работать в полную силу, оказалось недостаточно — согласно другой его статье (ст. 33), порядок сбора недревесных ресурсов регулируется субъектами РФ, поэтому после принятия федерального закона каждый регион должен был принять соответствующие законы на региональном уровне.
Сделать это субъекты должны были еще до начала нынешнего года, однако пока процесс не завершен. Как отмечает Алексей Ярошенко, в тех случаях, когда регионы пошли по наиболее легкому пути и просто скопировали требования федерального законодательства, проблем с применением нового закона не возникло. Так, практически без ограничений валежник могут собирать жители Коми, Владимирской или, например, Тамбовской области.
В Пензенской области ограничили способы сбора валежника — гражданам запретили использовать пилы и сучкорезы
Однако уже к концу зимы стало понятно, что в некоторых случаях не обошлось без осложнений. К путанице приводят дополнительные требования, установленные на местном уровне, отсутствие подробных разъяснений для жителей со стороны региональных властей (из-за чего люди, опять же, становятся нарушителями поневоле), а также наложение старых норм на новые.
Пока наибольший резонанс вызвала история в Бурятии, где местные власти пообещали выделять определенные участки, на которых можно собирать остатки сухих упавших деревьев, — гражданам, которые будут собирать валежник в иных местах, пригрозили в том числе уголовным наказанием по статье 158 УК РФ о краже. Она подразумевает от двух до пяти лет лишения свободы.
В Пензенской области ограничили способы сбора валежника — гражданам запретили использовать пилы и сучкорезы. Это значит, например, что распилить большое поваленное дерево на законных основаниях уже нельзя, а ломать ветки придется вручную. В том числе тем, кто отправится в лес зимой. Похожее правило действует и в Тульской области. В Тверской области жителям предложили собирать ветки длиной не более метра.
Раньше для того, чтобы собирать сухие ветки, сельским жителям и дачникам формально требовалось получить специальное разрешение
И, несмотря на то, что одной из целей принятия поправки в Лесной кодекс было разгрузить местные органы управления лесами, избавив их от лишней бюрократии, в целом ряде регионов от граждан потребовали в письменной форме заранее уведомлять о планах отправиться в лес за валежником. Причем в Липецкой области уведомления хотят получать ровно за пять дней до планируемого похода в лес, а на Кубани, как пишет «Российская газета», предложили гражданам заранее подавать уведомления, чтобы после этого подведомственное Минприроды ведомство могло сначала выделить конкретный участок, а до вывоза из леса — проверить собранные объемы древесины (хотя никаких ограничений в этом смысле на федеральном уровне не предусмотрено).
В некоторых случаях причиной становится неосведомленность местных жителей, которые считают, что новый закон распространяется в том числе и на сухие, но еще стоящие деревья. Такие деревья, действительно, не попадают в категорию валежника — они считаются сухостоем, и за их валку можно попасть под действие штрафов. Как это случилось в конце января с жителями двух алтайских деревень.
В результате «на местах» далеко не все спешат пользоваться нововведением, опасаясь стать жертвами возникшей путаницы, объяснил «Известия» Георгий Четверкин, глава одного из сельских поселений в Тверской области.
Георгий Четверкин, глава сельского поселения Каблуковское в Тверской области:
Опыт научил нас спокойнее относиться к таким вещам: приказ получил, пока добежал — а вдруг отменят? Поэтому даже при внешней нужности этого нововведения мы стараемся решать вопросы отопления жителей Каблуковского поселения, в том числе малоимущих, по старинке — выписываем горбыль для распиловки после пилорам, просим транспорт у местных сельхозпредприятий.
Иногда на отопление идут кустарник и деревья, вырубленные для того, чтобы освободить заросшие земли сельхозназначения.
Окончательной ясности с тем, что именно можно вывозить из леса в качестве сухостоя, чтобы случайно не нарушить региональные требования, до сих пор нет, говорит глава сельского совета. Говорить о неких общих для всех граждан страны рекомендациях о том, какую древесину можно собирать в лесу, а какую нет, нельзя, по крайней мере до тех пор, пока во всех регионах не примут соответствующие нормы, объясняет Алексей Ярошенко. Сейчас требования, которые устанавливаются в каждом регионе, собирают в том числе в специальном разделе на Лесном форуме «Гринпис России». По подсчетам руководителя лесного отдела организации, такие законы уже приняли или готовы принять в ближайшее время примерно в трех четвертях российских регионов, однако по тому, какими окажутся требования еще примерно в четверти из них, ясности до сих пор нет.
Простота конструкции
Одними из первых слишком жесткими правилами, установленными в регионах, возмутились в Государственной думе. Снять ограничения, дискредитирующие федеральный закон, в начале феврале региональные власти призвал в том числе Николай Николаев — председатель думского комитета по природным ресурсам, который и занимался разработкой закона о валежнике.
При разработке законопроекта речь шла именно о том, чтобы люди могли просто пойти и взять валежник без всяких дополнительных ограничений, пояснил «Известиям» один из авторов инициативы, депутат Максим Щаблыкин, однако выяснилось, что «на местах не доверяют простым людям».
По мнению некоторых критиков инициативы, упростить ситуацию можно было бы, если бы на федеральном уровне определение валежника было прописано точнее. Такая идея, говорит Максим Щаблыкин, действительно рассматривалась, однако в результате от нее решено было отказаться ради простоты конструкции.
— Первоначально в законопроекте мы написали характеристики на полстраницы — расписали, о чем речь и почему. Но затем совместно с коллегами-депутатами приняли решение, что и так понятно, что такое валежник — достаточно просто написать это слово, — объясняет депутат.
При разработке законопроекта речь шла именно о том, чтобы люди могли просто пойти и взять валежник без всяких дополнительных ограничений
На сайте Госдумы можно найти первые редакции законопроекта. Согласно одной из правок, в Лесном кодексе предлагалось использовать следующую (впоследствии непринятую) формулировку: «Дополнить словами «валежник» (сухие деревья или их части, лежащие на земле)».
Дополнить текст статьи 32 Лесного кодекса не только определением, но и разрешением на сбор сухостоя (чтобы исключить недоразумения, подобные тем, что возникли на Алтае) еще в конце прошлого года предложил депутат Олег Нилов — предложение о внесении поправок было внесено и сейчас ожидает рассмотрения. По его словам, о том, что текущая формулировка неизбежно приведет к «перегибам», он неоднократно предупреждал еще на этапе обсуждения законопроекта, но коллеги к нему не прислушались.
Депутат склонен объяснять это объемами рынка дров — запас древесины, необходимый для того, чтобы отапливать один деревенский дом в течение всей зимы, сегодня обходится покупателям в 20–40 тыс. рублей, а общие объемы этого рынка в России, по оценкам Олега Нилова, могут составлять 200 млрд рублей, поэтому далеко не все хотят дать возможность людям сэкономить, обеспечив себя самостоятельно.
«Запретить все и вся»
Формально дополнительные ограничения вводятся в регионах для того, чтобы предотвратить хищения здорового леса: чтобы люди не могли рубить здоровые деревья, а потом вывозить их из леса под видом распиленного на земле валежника. Именно поэтому на некоторых территориях ввели запрет на использование пилы при сборе валежника или настаивают на том, чтобы контролировать объемы древесины, которую граждане будут вывозить.
Однако в природозащитных организациях напоминают, что основную угрозу для лесов России сегодня представляют отнюдь не частники из числа местных жителей, поэтому принятые в «проблемных» регионах предосторожности считают излишними.
Формально дополнительные ограничения вводятся в регионах для того, чтобы предотвратить хищения здорового леса: чтобы люди не могли рубить здоровые деревья, а потом вывозить их из леса под видом распиленного на земле валежника, но экологи убеждены, что реальная угроза лесам исходит не от простых граждан и бороться с ней таким образом бессмысленно
— В основном незаконные рубки сейчас совершают не отдельные граждане, а ОПГ или вполне легальные лесозаготовители. [Это становится возможным] благодаря отсутствию надежных данных о породном и качественном составе насаждений, разнице с задокументированными показателями и отсутствию надежного контроля со стороны органов власти, — напоминает Николай Шматков.
С ним согласен и Алексей Ярошенко. Даже если кто-то, прикрываясь действием закона, вывезет из леса несколько ценных бревен или даже целый лесовоз такой древесины, подчеркивает руководитель лесного отдела «Гринпис России», в масштабах страны это будет мелочь, ради борьбы с которой не стоит ограничивать права граждан на жизненно важные для них ресурсы.
Депутат Олег Нилов, в свою очередь, напоминает, что контроль за незаконными рубками — абсолютно самостоятельная задача, и то, насколько органы управления лесами готовы с ней справляться, не должно затрагивать интересы простых граждан.
В природозащитных организациях убеждены, что основной урон лесам наносят или организованные преступные группировки, или крупные компании, которые допускают нарушения, ни тех, ни других «закон о валежнике» в любом случае не затрагивает
— Браконьерство ведь и сейчас есть — и что, скажете, поймали всех? Так пусть ловят, пусть наказывают. А если под этим соусом говорить, что надо еще что-то дополнительно запретить, то можно тогда запретить все и вся, — уверен он.
Пока в Минприроды объявили, что ведут мониторинг того, как на региональном уровне исполняется закон о валежнике. Следить за этим обещают и в Госдуме.
— Это тот самый случай, когда нужно помониторить и, возможно, внести корректировки. Мы сейчас собираем всю информацию с территорий и будем на комитете обсуждать в ближайшем будущем, что же мы должны дополнительно сделать, чтобы не было таких форм недопонимания на местах, в регионах, — объясняет Максим Щаблыкин.
При этом о том, чтобы разрешить также рубку и вывоз высохших, но еще стоящих деревьев, пока в любом случае речи не идет: «Здесь мы как раз-таки четко говорим, что речь идет о валежнике, а не о сухостое».
Будут ли в принципе вноситься изменения в документ на федеральном уровне, станет ясно лишь после того, как наберется достаточный объем информации. Пока, утверждает директор Лесной программы WWF России, закон о валежнике уже помог «подсветить» другие проблемы лесной отрасли: в том числе высокую степень бюрократизации, низкое информационно-техническое обеспечение местных органов управления лесами, а также отсутствие общедоступных схем лесных участков.
Эти проблемы, подчеркивают природозащитники, с точки зрения будущего лесного хозяйства страны являются куда более важными — и будет хорошо, если ситуация, возникшая вокруг закона о валежнике, поможет привлечь внимание законотворцев к необходимости их решения.
