Тем больше дров: в России пропадают миллионы гектаров «несуществующих» лесов
В «Гринпис России» начали сбор подписей под обращением к президенту: активисты просят защитить «бесправные» леса, растущие на землях сельхозназначения. По подсчетам экологов, сейчас в России такой лес занимает десятки миллионов гектаров, однако тушить его в случае пожара никто не будет, а владельцы участков не только имеют право, но и обязаны уничтожать деревья. В противном случае из-за несовершенств действующего законодательства им могут грозить солидные штрафы. Проблему обсуждают не первый год: последний раз с предложением включить земли в состав Лесного фонда в Госдуме выступали ровно год назад, а уже несколько лет, по неофициальным данным, в отдельных ведомствах рассматривают возможность изменить всю систему деления земель на категории. Портал iz.promo.vg — о феномене несуществующего леса.
Лес есть, а понятия нет
В обращении, которое опубликовали на сайте «Гринпис», речь идет в первую очередь о так называемых сельских лесах — когда-то деревья на этих участках целенаправленно сохранялись сельскохозяйственными предприятиями, в том числе для защиты окружающей среды. Формально они перестали существовать еще в середине 1990-х годов, когда был принят Федеральный закон «О регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ними» — в нем такого понятия уже не предусматривалось.
Владимир Липаткин, декан факультета лесного хозяйства Московского государственного университета леса:
— Когда-то, чтобы поддержать жителей села, колхозно-совхозных сообществ, им выделили эти территории. Потом, когда ведение хозяйства приняло параллельный формат, при очередной процедуре трансформации отношений (в 1990-е годы. — Прим. iz.promo.vg), решили сельхозлеса объединить с Гослесфондом, но процесс этот прошел, скажем так, частично.
Понятие исчезло, а сами леса остались. Как отмечается в обращении экологов, по подсчетам «Гринпис», сегодня в России насчитывается около 40 млн га такого леса.
— Земли под этими лесами должны были автоматом вернуться в Лесной фонд сразу после того, как колхозы и совхозы прекратили свое существование. Вместо этого земли были переданы в долевую собственность, когда началась активная фаза земельной реформы, в 1990-е годы, — рассказывает порталу iz.promo.vg руководитель региональной группы общественного мониторинга по вопросам экологии и защиты леса ОНФ Антон Хлынов.
Как рассказала в 2008 году в интервью «Российской газете» Наталья Комарова, тогда возглавлявшая комитет Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии, чтобы перевести участки в состав Лесного фонда, местные власти должны были пройти многоступенчатую процедуру переоформления документов: определить их точные границы, внести участки в кадастр, зарегистрировать землю — заниматься этим, видимо, захотели далеко не все.
Впрочем, «сельские леса» — только часть проблемы. В 2017 году специалисты РАНХиГС опубликовали результаты Всероссийской сельскохозяйственной переписи, проводившейся в 2016-м. По этим данным, в России насчитывалось около 100 млн га заброшенных сельскохозяйственных земель. В основном полей, пастбищ и сенокосов, которые пустуют еще с 1990-х годов. Некоторые из них региональные власти сейчас пытаются вернуть в работу, предлагая их потенциальным фермерам безвозмездно, по принципу «Дальневосточного гектара». Летом 2018 года похожую программу представили и в Вологодской области.
Проблема, однако, заключается в том, что значительная часть таких участков за прошедшие десятилетия заросла лесом. Выкорчевывать его аграриям, подыскивающим землю для своего хозяйства, накладно и долго, пояснил тогда порталу iz.promo.vg Сергей Балаев, генеральный директор Ассоциации фермерских хозяйств России.
Даже на фоне растущего интереса к возрождению сельского хозяйства возделывать такие участки начнут вряд ли — тем более что пока свободной и относительно освоенной земли хватает. И миллионы гектаров леса остаются в «серой» зоне.
— У них нет никакого статуса, в природе они существуют, но юридически нет, — объясняет Владимир Липаткин.
Вырубай или плати штраф
Первая и главная проблема, на которую обращают внимание активисты, — такие леса фактически лишены защиты от огня: тушить лесные пожары нужно по особой технологии, в том числе с использованием авиации, за которую отвечает Авиалесоохрана.
— Из-за того, что лес на этих землях растет вне закона, пожары на них не учитывают в сводках, а ресурсы на тушение и профилактику не выделяют, — подчеркивают в «Гринпис».
Кроме того, возникает множество коллизий, от которых страдают и владельцы земельных участков — особенно если хотят сделать всё «по совести». Правила использования земель сельскохозяйственного назначения регулируются Земельным кодексом Российской Федерации — и согласно этому документу, их надо поддерживать в пригодном для развития сельского хозяйства состоянии.
«Земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения, расположенные на расстоянии не более 30 км от границ сельских населенных пунктов, не могут использоваться для целей, не связанных с ведением сельского хозяйства, за исключением случаев размещения линейных объектов в соответствии с п. 2 настоящей статьи», — говорится в п. 4 ст. 78 документа.
В случае если в течение года после получения участка владелец не начал использовать его по назначению (то есть вести на нем сельское хозяйство), землю у него могут изъять. Кроме того, Административным кодексом предусмотрены штрафы, размер которых зависит от кадастровой стоимости земли.
Пытаясь очистить участки от леса, нередко владельцы прибегают к самому простому и недорогому способу, просто поджигая деревья. Что, в свою очередь, приводит к образованию больших лесных или торфяных пожаров, утверждают в «Гринпис». Справляться с ними в России получается, прямо скажем, плохо: от пожаров, по данным экологической организации, только в этом году сгорело около 15 млн га лесов — территория, сопоставимая с половиной площади Великобритании. По официальным данным, опубликованным Авиалесоохраной в начале августа, в России с начала года сгорели 8,7 млн га — всего на 1,5 млн га меньше, чем вся территория Исландии.
Лес, замаскированный под поле
Правда, чаще неувязки в законодательстве оказываются новым владельцам на руку. В августе 2018-го жители одного из сел под Великим Устюгом возмутились после того, как местные власти решили безвозмездно передать предпринимателю Николаю Смирнову участок, засаженный сосновым бором.
Заявление предприниматель подал в рамках той самой программы «Вологодский гектар», которую в области объявили в начале лета. Как тогда объясняли чиновники, она направлена на возвращение в оборот заброшенных сельскохозяйственных земель.
Портал iz.promo.vg еще накануне принятия законопроекта, в июне 2018 года, попросил правительство области пояснить условия программы. В полученном комментарии (есть в распоряжении редакции) тогда отмечалось, что ее концепция «рассчитана на любого жителя Российской Федерации, заинтересованного в использовании земель сельскохозяйственного назначения и вовлечении их в оборот в целях сельскохозяйственного производства». По одному гектару в области готовы были выдавать бесплатно, но только для целевого использования и лишь в некоторых удаленных районах — в том числе под Великим Устюгом.
Теперь жители Великоустюгского района утверждают, что спорный участок в Орловском поселении, несмотря на то что по бумагам является сельскохозяйственным, никогда не использовался ни колхозниками, ни фермерами.
— На этом земельном участке никогда не велось сельское хозяйство. Лес расположен в непосредственной близости к деревне Чернево. Местные жители всегда ходили туда за ягодами и грибами. Очевидно, что предприниматель, преследуя цели наживы, решил обогатиться за счет Лесного фонда, — рассказал областному изданию «Премьер» депутат Совета Орловского сельского поселения Алексей Чебыкин.
В районной администрации жителям объясняют, что повлиять на ситуацию не могут: формально все требования соблюдены.
— Что касается заявления Смирнова, интересующий его земельный участок относится к землям сельхозназначения, которые раньше принадлежали колхозу «Орловец». Данный участок не имеет пересечений с границами участков, которые относятся к землям Лесного фонда (в том числе и с Орловской рощей). У нас нет ни одного законного основания для отказа в предоставлении ему этого земельного участка, — пояснила региональным журналистам председатель комитета по управлению муниципальным имуществом администрации Великоустюгского района Лариса Боярская.
В то же время сам Николай Смирнов якобы сообщил, что планирует заниматься на полученном участке «лесохозяйственной деятельностью и организацией питомников по выращиванию хвойных пород деревьев и прочих садовых культур». Кроме того, по признанию предпринимателя, еще одно возможное направление по использованию участка — туристический бизнес: «параллельно с организацией питомника» он планирует «построить летний кемпинговый лагерь в сосновом бору» (всё это следует из его заявления на имя районной администрации, которое издание «Премьер» цитирует со ссылкой на собственные источники).
И это уже противоречит даже правилам самой программы «Вологодский гектар» — в комментарии пресс-службы правительства области, полученном порталом iz.promo.vg, подчеркивается, что «земли сельскохозяйственного назначения не могут быть использованы для расположения туристических объектов».
Без правых и виноватых
Противники идеи о передаче леса предпринимателю убеждены, что в реальности цели у него совсем иные и новый владелец, несмотря на обещания, займется рубкой и продажей древесины. Разделяет их настроение и глава Великоустюгского района Александр Кузьмин.
— Выход из ситуации я вижу в изменении действующего законодательства на федеральном уровне. Необходимо перевести сельхозугодья в земли Государственного лесфонда, и тем самым защитить лес, — прокомментировал он ситуацию местным журналистам.
Основания для опасений у местных жителей есть. Похожие ситуации уже происходили в других регионах. Так, в Тверской области в ноябре 2017-го активисты регионального штаба ОНФ обратились в прокуратуру с требованием приостановить незаконную вырубку лесов. На тот момент, по данным ОНФ, вырублено было чуть больше 50 га, а ущерб государству исчислялся «десятками миллионов» рублей. Всего же в аренде у недобросовестного собственника было около 200 га. О том, что вырубку удалось окончательно пресечь, стало известно уже в августе этого года.
«Мы выявили такую схему — сельская администрация поселения передала в аренду частному лицу федеральную собственность — лес, который и вырубался», — рассказал телеканалу «Вести» член регионального штаба ОНФ Евгений Курамшин.
Как выяснили сотрудники прокуратуры, администрация Славновского района Тверской области передала в аренду сельскохозяйственному кооперативу «Романовский» земли, которые по одним бумагам проходили как поля, а по другим — уже накладывались на земли Государственного лесного фонда.
Сейчас вырубка в Славновском районе приостановлена, на любую хозяйственную деятельность на землях сельскохозяйственного кооператива «Романовский» наложен запрет. Дело рассматривают в суде. Но, настаивает глава района Дмитрий Цыб, действовали местные чиновники в рамках закона.
«Лесники не поставили свои земельные участки на учет в соответствии с законодательством. А как ставил СПК «Романовский» земельные участки на учет, у администрации информации нет. В администрацию принесли готовые земельные участки, с готовыми кадастровыми номерами», — цитируют его слова «Вести».
При этом подобные нестыковки не обязательно изначально являются следствием злого умысла. Чаще это — результат путаницы с оформлением земли в 1990-х или начале 2000-х, пояснил порталу iz.promo.vg бывший сотрудник одного из действующих в Тверской области лесничеств. С этим, в частности, согласен и Антон Хлынов.
— Вместо того чтобы сразу вернуть земли в состав Лесного фонда после того, как не стало колхозов, которым они принадлежали, в 1990-е и в начале «нулевых» в распоряжение этими лесами была внесена сумятица. К этому приложили руку те, кто занимался кадастровым учетом, и даже, до некоторой степени, законодатели, — объясняет он.
«Все прекрасно понимали, что покупают землю, на которой растет лес»
Не то чтобы до сих пор судьбой несуществующих лесов никто не занимался. Как напоминает «Гринпис», решить проблему с сохранением и воспроизведением «сельскохозяйственных» лесов Владимир Путин потребовал еще в 2013 году. С тех пор вопрос периодически рассматривается на самых разных уровнях, однако однозначного решения проблемы пока найти не удалось.
— Эти предложения (по решению вопроса со статусом сельскохозяйственных лесов. — Прим. iz.promo.vg) идут многие годы, они неоднократно озвучивались на парламентских слушаниях, на общественном совете Рослесхоза, но ни разу никакого активного развития не получили, — объясняет Владимир Липаткин.
В 2016 году статус таких лесов в Архангельской области обсуждали на региональном круглом столе — как пишет издание «Лесной регион», тогда участники дискуссии предложили разрешить валку леса на заросших сельскохозяйственных участках, но только при условии его безвозмездного использования владельцами земли. В 2017-м проблему подняли на федеральный уровень — подготовить законопроект о внесении лесов, находящихся на землях сельскохозяйственных назначений, в состав Лесного фонда предложили в ОНФ. Об этом журналистам рассказал депутат Госдумы Владимир Гутенев.
Координатор Центра общественного мониторинга по проблемам экологии и защиты леса, депутат Госдумы Владимир Гутенев
При этом активисты «народного фронта» ссылались на поддержку регионов. Особенно актуальной проблему тогда назвали представители Ярославской области, где, как пояснил заместитель председателя правительства региона, «колхозные леса» занимают около половины всех лесных массивов, активисты из Челябинской области. Не менее остро вопрос с такой землей стоит в Сибири — например, в Томской, Иркутской и Новосибирской областях.
В Тверской области, по данным Владимира Липаткина, к началу 1990-х площадь сельскохозяйственных лесов могла достигать до 40% от всех расположенных в области лесов.
Теоретически инициативу поддержали и в Рослесхозе — как пояснили тогда в ведомстве журналистам ТАСС, «такие земли сохраняют высокий потенциал для ведения лесного хозяйства, а их передача в Лесной фонд позволит их рекультивировать и вернуть в нормальный экологический оборот». При этом представители Рослесхоза отметили, что передать земли можно будет только в случае, если они действительно стали непригодными для сельского хозяйства. Собственно, решить судьбу этих лесов и ведомство, и регионы могут уже сейчас, но брать на себя ответственность, по мнению экологов, там не спешат.
Антон Хлынов, руководитель региональной группы общественного мониторинга по вопросам экологии и защиты леса ОНФ:
— Процесс идет недостаточно активно, специально этим никто не занимается, но вообще такие действия — в полномочиях Рослесхоза и региональных субъектов. Больше того, в некоторых регионах, например в Кабардино-Балкарии и в Московской области, такие процедуры провели еще около 10 лет назад. Рослесхоз нужно подтолкнуть к действиям в нужном направлении.
За прошедший год, впрочем, законодательная инициатива развития не получила. Как объясняют в ОНФ, дальнейшую работу по ней должны вести уже в Госдуме. Когда это произойдет, пока неясно — комментарий Владимира Гутенева, который координирует работы ОНФ по этой законодательной инициативе, порталу iz.promo.vg получить не удалось. Владимир Липаткин убежден, что ОНФ в данном случае — «не первые и, к сожалению, не последние», кто выступит с инициативой по разработке подобного законопроекта.
По данным источников iz.promo.vg, причина в том числе может быть и в том, что на неофициальном уровне уже несколько лет обсуждается возможность изменить всю действующую систему деления земли на категорию в сторону упрощения. Если это будет сделано, на будущем неучтенных сельскохозяйственных лесов это скажется нелучшим образом.
Правда, и без этого желающие могут насчитать достаточно аргументов «против». Среди тех, что летом 2017 года перечислили опрошенные ТАСС эксперты, — большие финансовые затраты, в том числе на переоформление и регистрацию участков, а также на их последующую охрану. Кроме того, возникнут сложности и в отношении статуса земель, уже переданных частным владельцам: перевести их в состав Лесного фонда можно будет только после изъятия их у собственников. Во многом чтобы защитить их интересы, в России была принята так называемая лесная амнистия. Она вступила в силу с января 2018 года.
Изначально предполагалось, что затронет документ в основном дачников, чьи ранее приобретенные участки из-за путаницы в документах конца 1990-х — начала «нулевых» граничат с землями Лесного фонда. Однако, по мнению экологов, в результате «под амнистию» попадет и большая часть приватизированных «сельскохозяйственных лесов».
Между тем возвращение «потерянных» лесов в состав Лесного фонда — вопрос правильной расстановки приоритетов на национальном уровне, уверен Антон Хлынов, а сложные моменты, по его мнению, можно заранее оговорить в законе.
— У нас не хватает политической воли на то, чтобы обеспечить защиту природных ресурсов. В кодексе у нас приоритеты расставлены иначе. Там приоритет — не частная собственность, не рассмотрение земли как товара, земля у нас прежде всего рассматривается как природный ресурс, отчасти даже как народное достояние. А когда все эти ценности выворачивают наоборот, в пользу мнимой экономической выгоды, тогда и возникают мысли, что, мол, нужно компенсировать собственникам стоимость, что это сложно, и появляются законы о «лесной амнистии». Хотя люди прекрасно понимали, что они покупают землю, на которой произрастает лес, и рубят они настоящий лес, — убежден эколог.
Как бы там ни было, по его мнению, единый законодательный или системный подзаконный акт об обязательном переводе земель с «колхозными лесами» в состав Лесфонда необходим. В противном случае, в большинстве субъектов РФ эти деревья могут просто массово пойти под вырубку как произрастающие на землях сельхозназначения.
Владимир Липаткин прогнозы дает сдержанно: вопрос с изменением статусов лесов декан факультета лесного хозяйства Московского государственного университета леса называет важным и большим, но при этом оговаривается, что реалистичнее всего рассчитывать на то, что спасти удастся если не колхозные леса, то есть земли, где деревья росли десятилетиями, то старые пашни, которые зарастать начали уже в постперестроечные годы. И в любом случае, отмечает он, сами по себе сельхозлеса в действительности — только небольшая часть проблемы.
— У нас древесно-кустарниковая растительность есть на землях запаса, на землях поселений, на землях Государственного лесного фонда и землях сельскохозяйственного назначения, и в разных местах к ней отношение разное. Вот земли поселений — есть такая запись в Лесном кодексе, как «городские леса», но никакого статуса у них нет. Поэтому сельхозлеса в реальности — только верхушка айсберга, — подчеркивает он.
