Владимир Хотиненко: «Кино для режиссера — личная ответственность»
Режиссер Владимир Хотиненко завершил работу над новым проектом «Демон революции», премьера которого состоится на телевидении 7 ноября. О своем фильме народный артист рассказал в интервью «Известиям».
— Не опасаетесь снимать исторические фильмы? Можно ведь ненароком оскорбить чьи-то чувства.
— Волков бояться — в лес не ходить. Я никогда ничего такого не опасался, каждый должен отвечать за свои поступки, кино для режиссера всегда личная ответственность. После картины о Достоевском (2011 года. — «Известия») у меня были очень жаркие дебаты с достоевсковедами, большинство исследователей не были согласны с моей концепцией, говорили: «Зачем нужно «такого» классика в фильме показывать?» Для режиссера подобные случаи — нормальный процесс. Либо ты тихо снимаешь популярные сериальчики и получаешь деньги, либо будь готов к нападкам.
— В аннотации к вашей книге «Зеркало для России» написано, что в каждом своем фильме вы пытаетесь понять метафизическую сущность нашей страны.
— Да, это перманентно присутствует в моих картинах. Мое глубочайшее убеждение в том, что без осознания метафизической сущности понять Россию просто невозможно.
— Сюжет вашей новой картины «Демон революции» («Меморандум Парвуса») о том, как была организована революция в России. Вы как-то сказали, что это вымышленная история, а продюсер Александр Роднянский настаивает, что всё подтверждено документально.
— Никаких разногласий у нас с продюсером нет. Фильм основан на документах. Я изначально не ставил перед собой задачу фантазировать на тему Ленина и Парвуса (социал-демократ, которому приписывается организация событий 1917 года, в фильме его играет Федор Бондарчук. — «Известия»). Но историческая правда — это канва, определенные вехи, безусловной правды быть не может. В истории много живого интересного материала, но и без художественного вымысла тут не обойдешься, это ведь портрет. А в каждом портрете художник старается найти что-то свое, то, что видит именно он, а другие пропустили или не заметили.
— В «Демоне революции» изображен портрет Ленина?
— Да, в первую очередь. В образе Парвуса большая степень свободы. Он персонаж малоизвестный для широкой публики, и этим мне как раз был интересен. Парвус — человек, который сыграл не последнюю роль в организации революции.
— Почему на роль Ленина был выбран Евгений Миронов? Внешнее сходство есть, конечно, но ведь это не главное.
— «Похож» для меня очень страшное слово, да и не только для меня. Да, у прототипа и героя должны быть некие общие черты, зрителям все-таки нужно идентифицировать персонаж. Но у нас было одно жесткое условие: никаких наклеек, грим не должен занимать много времени, Женя Миронов согласился побриться наголо и походить полгода в кепочке.
— Он сразу согласился сыграть Ленина?
— Я не могу сказать, что он прямо побежал, были сомнения. Но я ему сказал: «Женя, без тебя снимать не буду». Я видел только его в этой роли. Есть прекрасные портреты Ленина в кино — и каюровский образ, и ульяновский, не говоря уже о Штраухе и Щукине. Миронову удалось создать совершенно новый. У него есть некая метафизическая возможность, которая меня всякий раз поражает. Получился интереснейший портрет Ленина, но он, конечно же, также неполный, можно снять еще 10 фильмов.
— И совершенно по-разному показать значение этой фигуры в истории.
— К сожалению, многие привыкли видеть мир только в двух красках — белой и черной. Я недавно по телевизору наблюдал выступление человека, который с пеной у рта призывал закопать, сжечь, стереть память о Ленине. Но это наивно в лучшем случае. У Григория Померанца, замечательного мыслителя, культуролога и писателя, есть точное выражение: «Дьявол начинается с пены на губах ангела, доказывающего свою правоту». Фигуры такого масштаба, как Ленин, не бывают однозначными.
— Личность в истории, безусловно, важна. Но как же утверждение о том, что история — не зависимый от деяний отдельных личностей процесс?
— Я тут выступаю как сторонник Льва Гумилева, основателя теории пассионарности. Если бы Ленин не оказался в нужное время в нужном месте, если бы он не приехал именно этим поездом в Питер, наверное, история государства Российского пошла бы по какому-то другому пути.
— Можно ли назвать новый проект продолжением вашего фильма «Гибель империи»?
— Нет. Просто действие происходит примерно в одно и то же время. В «Гибели империи» есть контрразведчики, и в новом фильме один из героев тоже работает в контрразведке, его замечательно играет Максим Матвеев. Но подход к картинам совершенно разный.
В «Гибели империи» меня больше всего волновала тема красных и белых. Помните, в советское время красные считались хорошими, а белые — плохими, в перестроечное время — всё наоборот. В том фильме мне было интересно разобраться в процессах, когда уже нет ни правых, ни виноватых. И сегодня важно разобраться, понять, каким был Ленин: чтобы обвинять его, необходимо отойти от однобокой трактовки этой личности.
Мы никогда не узнаем всего до конца, не поймем, что творилось в душе этого человека. Он, конечно, был очень самолюбивый. У меня есть в фильме сцена: поезд, в котором ехал Ленин, остановили на границе Германии и Швейцарии, пограничники раздали всем пассажирам номерки. А потом ходили и пересчитывали. Представляете, стоит Ленин с номерком в руках...
— Какой-то важный вопрос, на ваш взгляд, в фильме остался невыясненным?
— Ради чего всё это свершилось? Есть примитивнейшая трактовка, что революция стала следствием мести Ленина за казненного брата Александра. Не думаю, что это так. У меня в картине есть сцена в кабаре «Вольтер», там собирались художники-авангардисты. Это в Цюрихе, недалеко от дома, где жил Ленин. Художники хулиганили — полиция их арестовывала.
А между тем, как писал гениальный режиссер Бунюэль, напротив заседали большевики, которые через полгода перевернули мир. Почему у человека не может быть идеи перевернуть мир, чтобы сделать жизнь лучше? Не стоит думать, что до революции страна процветала. Около 90% населения Российской империи составляло крестьянство, которое жило убого.
— По вашему мнению, тело вождя революции нужно вынести из мавзолея?
— Да, нужно вынести и похоронить по-человечески. Он же был крещеным человеком. Мало того, венчался в церкви, стоял перед алтарем, над его головой держали венец. Это есть в фильме. На съемках мы неожиданно обнаружили, что в этот момент Ленин очень похож на Николая Второго.
— Кстати, есть еще одна захватывающая историческая тема для фильма. Существует версия, что семья последнего русского императора осталась в живых.
— Это всё предположения. Но, к слову, у меня была идея снять фильм о Николае Втором. В сценарии была такая история: Николай был просто копией своего двоюродного брата Георга, который жил в Англии. Однажды они встретились в Лондоне, и брат предложил императору поехать к человеку, который может предсказать ему судьбу. Поехали, предсказал. И с тех пор жизнь Николая Второго была подчинена преодолению предсказанного. Есть даже версия, что император предложил себя в качестве патриарха, решив сложить полномочия. Пока не сложился сценарий, к сожалению, но тема судьбы — вечная, устареть не может.
— Вы говорите о судьбе и ее неотвратимости. А вас судьба ведет?
— Очень важно знать, что ты играешь роль в какой-то пьесе…
Владимир Хотиненко окончил Свердловский архитектурный институт и высшие курсы сценаристов и режиссеров (мастерская Н. Михалкова).
