В Ясной Поляне прошли традиционные писательские встречи, приуроченные к объявлению короткого списка номинантов премии «Ясная Поляна». 22 года назад эти встречи были задуманы, чтобы примирить смертельно враждовавших тогда «писателей-патриотов» и «писателей-демократов». Теперь сами эти названия потеряли смысл. Но дискуссии по-прежнему интересные.
Так, в рамках нынешнего мероприятия на Тульской земле случилась дискуссия под названием «Выкликание революции». Каюсь, это название придумал я, а потом не мог избавиться от неловкости, потому что разговор о предыстории революции превращается в вечный спор о том, хорошо ли было, что она произошла, или вовсе очень дурно.
Добрый мой товарищ Алексей Варламов справедливо (как мне кажется) говорил, что это была большая катастрофа — и если этот переворот мира оказался радостен для Андрея Платонова, то, скажем, для Михаила Булгакова был ужасен и горестен. Да и вообще благо относительно: хорошо молодым — им нечего терять, а вот чем старше человек, чем больше обременен заботой о детях и профессией, тем ужаснее ему кажутся общественные катаклизмы.
Но дело в том (и это надо помнить в свете приближающегося юбилея), что человеку свойственно испытывать восторг у «бездны мрачной на краю». Половина стихотворений, написанных человечеством, выкликает какую-нибудь бурю, живописует яркие эмоции и всё такое прочее. Меж тем опыт выкликания бури разными мятежными парусниками, броненосцами, пароходами и просто людьми печален. В подзабытой сегодня повести Фазиля Искандера «Кролики и удавы» среди прочих аллегорических персонажей есть некий Поэт, прообраз которого вполне угадывался.
«В характере Поэта причудливо сочетались искреннее сочувствие всякому горю и романтический восторг перед всякого рода житейскими и природными бурями. Кстати, Король пришел к власти благодаря одной из бурь, которые неустанно воспевал Поэт. «Это не совсем та буря, которую я звал», — говаривал Поэт, в первое время недовольный правлением Короля... Одним словом Поэт ужасно любил воспевать буревестников и ужасно не любил созерцать горевестников. Увидит буревестника — воспоет. Увидит горевестника — восплачет. И то и другое он делал с полной искренностью и никак при этом не мог понять, что воспевание буревестников непременно приводит к появлению горевестников».
Многие люди не только накануне Октября, но и годами раньше выкликали революцию, подобно тому, как русские интеллигенты, читая нараспев горьковского «Буревестника», выкликали бурю. Мало кто из них не жертвовал «пяти рублей на эту революцию», не говоря уж о знаменитых фабрикантах Морозове и Шмите. Все ждали бури, ее очистительного дыхания, просверка молний, соленых брызг — в полной уверенности, что буря вымоет палубу, чтобы матросы особенно не утруждались.
Меж тем революция всегда не то, чем она кажется сначала. Есть знаменитое письмо Энгельса к Вере Засулич, где он пишет: «Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, — что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать».
Кстати, в общественном сознании за прошедшие годы укоренилась мысль, что это было противостояние белых и красных. Но в Гражданской войне друг другу противостояло множество сил — как среди белых, так и среди красных. Унификация была произведена позднее и постепенно. Весь мир бывшей империи воевал сам с собой, и брат пошел на брата. Горе маленькому человеку, попавшему в водоворот.
Что меня особенно поразило, это — как вместо спора Леонид Юзефович прочитал стихотворение Николая Ушакова 1929 года о дезертире войны, начавшейся вслед за революцией.
Это такой итог народного потрясения через частную судьбу, которая по мерке каждому. И в нем маленький человек ждет облавы и вдруг сам сдается «конным матросам» и глухо просит папиросу. И «хлещет синий кипяток из чайников тончайшей жести. Пайковый хлеб лежит в дыму, свинцовые пылают блюдца, — он сыт, и вот велят ему фуфайку снять и скинуть бутсы».
Парадом на площади для маленького человека революции кончаются редко. Чаще всего, как в стихах Ушакова: «Над мертвецом висит звезда, и ничего звезде не надо».
Не надо ничего выкликать. Палуба моется как-то иначе.
Автор — писатель, литературовед, член жюри национальной литературной премии «Большая книга»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
