«СБР перечислил 18 млн рублей на спортивную отрасль в новых регионах»
Союз биатлонистов России (СБР) всю весну сотрясают скандалы. Горячо обсуждаются выборы президента организации, зарплатные ставки в Центре спортивной подготовки (ЦСП), которых оказалось меньше, чем атлетов, их достойных, судебные иски к самому союзу от глав региональных федераций и даже импичмент действующему руководителю. В интервью «Известиям» и «Спорт-Экспрессу» исполнительный директор СБР Александр Пак подробно прокомментировал все острые темы, а заодно рассказал о планах на предстоящий сезон, критериях отбора спортсменов в национальную сборную и о том, на что союз тратит заработанные 350 млн рублей.
«У нас меньшинство подчиняется большинству»
— Весь май вокруг российского биатлона было много шума. Как в СБР на него реагировали и реагируют?
— Мы как наметили себе планы работы, так по ним и работаем. Идет тренировочный процесс. Расписан единый календарный план. По субсидиям Минспорта закупаем продукцию, инвентарь и начинаем распределять между группами. Подводим итоги сезона ушедшего, строим планы на будущий. Работа идет в нормальном режиме. Сейчас продолжаем согласовывать ставки с ЦСП, подаем необходимые документы.
Если бы не вся эта массовая истерия, мы бы продолжали так работать. Ведь ничего с прошлого года не поменялось. Как давали нам 32 ставки на большее количество спортсменов, так и дают. В прошлом сезоне у нас была та же история, кто-то не попадал в штат ЦСП, потому что в сборной вместе с юниорами гораздо больше 32 человек. И мы вместе с Минспортом и ЦСП договаривались и решали эти вопросы. Надо понимать, что у Минспорта и ЦСП ведь тоже возможности ограничены. Но в прошлом году при том же количестве спортсменов и том же количестве ставок мы все вопросы закрыли.
— Почему сейчас эта волна поднялась?
— Мне сказать сложно. Не секрет, мы подаем документы в конце мая, чтобы с 1 июня спортсменов, тренеров и специалистов взяли в штат ЦСП. Это плановая работа. Те списки, которые непонятным образом утекли в СМИ, предварительные. Сначала мы их подаем, затем ЦСП их проверяет, и в течение первых дней июня нам обычно приходится эти списки корректировать, согласовывая с центром и Минспортом. Обычный рутинный процесс. И, кстати, до прошлого сезона количество ставок было больше.
— Почему их сократили?
— Правила нам диктуют ЦСП и Минспорт, мы работаем в этих рамках. Начнем с того, что все спортсмены, тренеры, специалисты состоят в штате ЦСП и Минспорта. Мы только рекомендуем этих людей согласно критериям отбора тому, кого тренеры хотели бы видеть у себя в команде. Повторюсь, что всё то же самое, как и в прошлом сезоне.
— Есть два смежных вида спорта — лыжные гонки и биатлон. Вы к обоим имеете отношение, будучи советником президента ФЛГР Елены Вяльбе. Почему у них май прошел спокойно, а в биатлоне — нет?
— Предположу, что там есть такие же проблемы со ставками. Просто все они решаются спокойно и в рабочем режиме. А почему в биатлоне не так? Видимо, часть биатлонного сообщества, которая голосовала против Майгурова, старается разогнать эту историю. Вместо того чтобы успокоиться до следующих выборов. Бог им судья.
Я прекрасно понимаю, что у каждого человека есть свое мнение. Но у нас демократический централизм, где меньшинство подчиняется большинству. И если большинство выбрало Майгурова, то на период до следующих выборов меньшинству придется работать с тем, кому отдало свои голоса большинство. Сейчас же история странная.
В октябре 2022 года трехкратный чемпион мира по биатлону Виктор Майгуров одержал победу на выборах главы СБР. Соперником Майгурова был вице-президент СБР, глава Федерации биатлона Московской области Алексей Нуждов. Майгуров набрал 31 голос против 23 голосов у оппонента. Выборы проводились повторно. Первый круг голосования прошел в июне 2022 года, тогда ни один из кандидатов не набрал необходимые для победы 2/3 голосов.
— Тот, кто как раз входит в это меньшинство, — глава Федерации биатлона Санкт-Петербурга Дмитрий Васильев — в интервью «СЭ» назвал другие причины возникшей шумихи. Он сказал, что порой руководящие должности занимают люди без опыта. Также заявил, что для него и Алексея Нуждова биатлон — это хобби, а для команды Майгурова — это бизнес. Что ответите?
— Я бы не называл Дмитрия Васильева представителем меньшинства. По его словам в интервью вашей газете, за Нуждова проголосовала половина. Получается, он представитель половины. Хотя если напомнить, как голосовали, то было 31 против 23. Но это к слову.
Что касается профессионализма. Профессионализм же и означает: человек работает на каком-то месте, это его профессия и он получает за работу деньги. Я не могу сказать, что это плохо, если для человека работа — хобби. Но мне кажется, что как-то странно подменять смыслы слов «профессионализм» и «хобби».
Что касается опыта работы. Мне непонятно, кого Дмитрий имел в виду. Он же говорит про команду Виктора Майгурова. В этой команде, например, есть Владимир Михайлович Барнашов и Вадим Иванович Мелихов. Не сказать, что у них нет опыта. Наверное, самый меньший опыт в команде у меня. Я в профессиональном спорте с 2002 года. Если для Дмитрия 21 год — это мало, то вопросов нет. Возможно, он имел в виду кого-то другого.
«Если разбираться, то на все набросы есть понятные ответы»
— Часто в последние дни звучит претензия, что СБР принимает непопулярные решения, но никому ничего не объясняет. Согласны с ней?
— Мне кажется, чтобы всех всё устроило, нужно провести народное SMS-голосование: «Кого бы вы хотели видеть в сборной» и собирать команду по итогам опроса болельщиков, может, тогда и вопросов не будет. Однако у нас есть тренеры, и они вырабатывают критерии отбора в команду. Возможно, в процессе их меняют. Я только недавно узнал от спортсменов, что критерии отбора были изменены. Честно — был не в курсе. Но, повторюсь, эти критерии выработали и потом, возможно, поменяли тренеры сборной. Причем при согласовании с тренерами регионов, которые входят в тренерский совет. То, что все критерии отбора в команду и на ставки ЦСП якобы делает команда Майгурова, слюнявя карандаш и сидя в кабинетах, абсолютная чушь.
Можно поднять протоколы тренерского совета, где четко прописаны все вопросы. Нужно ли это доносить до общественности? Не знаю. Возможно, стоило бы. Хотя я всегда считал, что это внутренняя работа.
— Я понимаю, что не к вам вопрос, почему выбрали того или иного спортсмена в команду. Но правильно ли, что критерии отбора тренерами были изменены?
— Я считаю, что это неправильно, правила нужно обговаривать на берегу. Но я не влезаю в эту тему. Повторюсь, за подготовку спортсменов отвечают тренеры. Раз они что-то изменили, они за это несут ответственность.
— Если это не контролировать, тогда может возникнуть несправедливость, которая в итоге и возникла.
— У нас четыре группы. Четыре тренера — это значит, выше шансы попадания в команду того или иного спортсмена, чем если бы был один. Но если четыре тренера не захотели увидеть кого-то из спортсменов у себя в команде, значит, степень несправедливости уменьшается в четыре раза. Нет?
— Сейчас спортсмены начинают подготовку к новому сезону. Наверное, уже какие-то пики формы в эту подготовку закладывают. Что им предстоящей зимой нужно сделать, чтобы следующей весной попасть в состав команды? Или они узнают об этом следующей весной?
— Раньше в критериях отбора тренеры сборной всегда ориентировались на результат спортсмена на международных стартах. Главный старт приходился на февраль, на чемпионат мира. В прошлом году по известным причинам он был перенесен на весну, на чемпионат России. Тренерский совет у нас исторически собирается для определения критериев как раз на чемпионате России, поэтому соглашусь с тем, что в нынешних условиях это случилось поздновато. Если меня спросят, буду настаивать на том, чтобы сейчас критерии были утверждены тренерским советом перед началом сезона и ни на запятую не отходили от этого до конца.
Если же говорить о попадании в штат ЦСП, то уверяю вас, что в следующем сезоне проблема никуда не денется. Потому что невозможно впихнуть невпихуемое — невозможно разместить 48 спортсменов на 32 ставки.
— Не смущает, что в итоге спортсмены доходят до СМИ, так как не могут решить вопрос с тренерами и руководством?
— Скажем так, удивляет. Одни спортсмены решали вопрос в диалоге с тренерами, и он был решен внутри СБР. Почему другие предпочли делать это через СМИ? Не знаю, в душу другого человека не залезешь. Видимо, посчитали, что их тренеры эту проблему не решат. Но никаких сигналов с их стороны не было. Повторюсь, как и год назад, мы занимаемся решением этого сложного вопроса.
— По ставкам какое-то обсуждение еще идет?
— Свой первоначальный список мы подали без изменений, предоставив в ЦСП обоснование по каждой позиции, также подали дополнительный из пяти человек. Лично мне абсолютно всё равно, кто состоит в штате центра. Если тренер скажет, что этого человека нужно обязательно поставить на ставку, он будет в списке. Если скажет, что он не попадает, но нам очень нужен, мы будем искать выход. Инициатива должна исходить от тренеров, а не от нас. Если я скажу: «Что-то мне нравится Мухамедзянов. Давай-ка я его поставлю в штат», это же будет странно. Мы с ним общались всего два раза в жизни. Для общения со спортсменом есть тренеры. У меня другие задачи.
Правда, в течение сезона я переписываюсь с большим количеством спортсменов по рабочим вопросам. По финансовым, юридическим. Но почему никто из них не написал? Почему тренеры не подняли вопрос? Мы не ограждаем себя от общения ни с тренерами, ни со спортсменами.
— То есть была для каких-то спортсменов «ставка СБР»?
— Давайте не будем называть это «ставкой СБР», но мы находим выход. СБР — общественная организация. Мы занимаемся развитием биатлона. У нас нет ставки для спортсменов. По большому счету не должно быть и ставки для тренеров. Но мы стараемся найти законную форму, как решить этот вопрос.
Вот, например, тема с реабилитологом Яковлевым. Ответственность за медицинское обеспечение лежит полностью на Федеральном медико-биологическом агентстве (ФМБА). В отличие от ФМБА у нас нет медицинских специалистов, которые готовы определить степень профессиональности того или иного медика. Год назад Каминский попросил взять его и посмотреть, как он работает. Мы взяли на свой страх и риск. Потом проанализировали его востребованность всеми нашими группами, она оказалась невысокой, и приняли решение не продлевать с ним контракт. Если есть обоснованная потребность, давайте закрывать ее совместно с ФМБА.
Другая история, которая тянется в СМИ с марта, про аналитика Дмитрия Шукаловича, это вообще странная тема. Дмитрий — специалист ЦСП. Он там состоит в штате и там работает. Странно говорить о том, что СБР куда-то понижает или куда-то не повышает работника ЦСП. Мы можем только рекомендовать. Без согласования с ЦСП и без личного согласия Шукаловича его никуда нельзя перевести.
Есть такая поговорка: слышал звон, да не знает, где он. Это про истории с Яковлевым, с Шукаловичем. Всё в кучу набросали. Но если разбираться конкретно, то на все набросы есть понятные ответы.
«Претензию про «жирных котов» воспринимаю прямиком к себе»
— Как относитесь к призыву Дмитрия Губерниева, сказавшего, что СБР — это «жирные коты», у них большой бюджет и почему бы ставки не закрыть за счет бюджета?
— Мы ни от кого бюджет не скрываем. Он был представлен на выборах. Укрупненно показан на недавнем совещании руководителей региональных федераций биатлона в Рязани. Показали, не только сколько заработали, но и сколько куда потратили. На все вопросы от региональных федераций дали ответы. Вы же не думаете, что, заработав 350 млн, СБР не потратил ни копейки?
К примеру, у нас есть призовые фонды на соревнованиях. На чемпионате и Кубке России призовой фонд составил 16 млн рублей, на Кубке Содружества — 35 млн. Все эти деньги выплачены по графику. Еще около 5 млн составил призовой фонд первенства России и Всероссийских соревнований среди юниоров. Сегодня-завтра они будут всем выплачены, кроме одной спортсменки, которая никак не заполнит документы.
Также исполком СБР принял решение премировать регионы за выступление их спортсменов. Эта сумма составляет 30 млн. Планируем, что эти деньги пойдут специалистам и тренерам, которые готовили спортсменов. Они будут выплачены до конца II квартала, как и было обещано. Если вдруг поднимется волна, что кто-то какие-то деньги не получил, то я предупреждаю эту «волну негодования».
Плюс у нас есть программа материально-технической помощи регионам, которую президент обнародовал на выборах. Ее сумма составляет 55 млн — по миллиону на каждый регион. 12 регионов из 55 получили эту помощь в полном объеме, 20 — в процессе отгрузки, еще с десятью мы находимся в процессе подписания договоров. И, к сожалению, есть регионы, которые до сих пор не отчитались по прошлым сезонам. Ждем их отчетов, за ними последует оформление документов и сама поддержка. Все эти вопросы мы затронули на недавней встрече с регионами.
Далее — помощь новым субъектам России. По решению исполкома СБР уже перечислил более 18 млн рублей на восстановление и развитие спортивной отрасли в этих регионах, и это не разовая помощь. Мы вместе со своей страной. Расходы на сборную команду составляют большую сумму.
Повторюсь, мы работаем в плановом режиме. Это большая и сложная работа. Некоторые говорят, что у нас тут огромный штат. А я считаю, что с учетом объема работы нам не хватает пяти-шести сотрудников минимум. Ведь СБР — это не только сборная. Это регионы со своими проблемами, это организация соревнований, которой многие восхищались совсем недавно, это судейский и тренерский корпуса.
И про «жирных котов». С учетом того что в нашем руководстве я, наверное, с самым большим лишним весом, то воспринимаю претензию прямиком к себе. Могу сказать честно, я над этим работаю. Впереди целое лето. Между прочим, в нашем маленьком офисе пять человек добираются до работы на велосипеде — по моему, кстати, многолетнему примеру.
— Экипировка будет выдаваться всем спортсменам сборной или только тем, кто на ставке ЦСП?
— Времена сейчас непростые. Мы решили, что в летний подготовительный период экипировку получат только те, кто находится на централизованной подготовке. Повторяю, мы решили так.
На зимний период будет экипирован весь состав сборной. Я полагаю, что это количество будет больше, чем то, что сейчас на централизованной подготовке. Но в каждом решении бывают исключения.
— Призовые на следующий сезон остаются?
— Они точно будут. Но сначала мы должны определить, сколько у нас денег на сезон, тогда и решим, какие у нас будут призовые. Больше, чем в прошедшем сезоне, они точно не будут. Меня немножко настораживает, когда кто-то в интервью начинает рассказывать, кто у нас будет или не будет спонсором. Или будет больше или меньше спонсорских денег. Как минимум это коммерческая тайна. И до подписания соглашений со спонсорами такие выступления преждевременны даже от самого СБР.
«Определения «импичмент» в уставе СБР нет»
— Всё в том же интервью «СЭ» Дмитрий Васильев всколыхнул тему исков к СБР. Речь о том, что президент Федерации биатлона Татарстана Ильдар Нугманов подал в суд из-за того, что прошлым летом на конференции был принят новый устав, но в Минюсте зарегистрирован другой. Я так понимаю, это не первый иск?
— Напомню, что непримиримые противники Майгурова обещали обратиться в суд еще на самой конференции. Почему нет? Это цивилизованный путь, это право любого гражданина России. Я лишь слегка удивлен, что у них это всё тянулось с осени до весны. Конкретно по уставу к СБР было два иска. В удовлетворении иска господину Еслеву (Александр Еслев, глава Федерации биатлона Иркутской области, бывший председатель упраздненного совета СБР. — «Известия») суд отказал в мае. А исковые документы у господина Нугманова были приняты только весной. И пока дальше двух предварительных заседаний дело не сдвинулось — ждем третьего, сможет ли суд хотя бы начать рассмотрение дела по существу? Понятно, что до решения суда мы не комментируем детали процесса.
Конечно, эта тема отвлекает наши юридические, человеческие, прочие ресурсы, особенно когда она сильно подогревается в СМИ. Но мы к этому готовы.
— Пугают ли обвинения?
— Тут всё просто. Человек с чем-то не согласен. Он подает в суд. Суд принимает какое-то решение. Но тот же господин Нугманов, прежде чем подать в суд, стучался во все федерации с просьбой поддержать его иск. Поддержала его только Федерация биатлона Санкт-Петербурга и всё тот же Еслев. По-моему, красноречивый факт.
— Комментировать изменения в уставе вы не можете?
— Давайте подождем решения суда.
— Всё чаще во всем этом шуме звучит слово «импичмент». Насколько, на ваш взгляд, высока вероятность такого исхода?
— Почему-то вспоминается анекдот про блондинку и вероятность встречи с динозавром, где она определяет такую вероятность в 50%: либо встречу, либо нет. Могу сказать одно: такого определения, как «импичмент», в уставе СБР нет. Есть процедура созыва внеочередной конференции — ее может инициировать исполком или большинство федераций — членов СБР. Ни на недавней встрече с представителями региональных федераций в Рязани, ни на вчерашнем заседании исполкома, на котором обсуждались вопросы на злобу дня, никто таких настроений не выказал. И недоверия не выразил.
