«Если тебе не нравится — уходи и всё, жаловаться-то зачем»
Режиссер-постановщик Марат Гацалов считает, что театр не должен обслуживать регламентированную общественную повестку, ведь каждый художник по-своему чувствует окружающую реальность, и именно этот его особенный взгляд представляет интерес. О рискованности современной драматургии в сравнении с классикой, метафизике актерского жеста и бессмысленных жалобах на театр «Известия» поговорили с Гацаловым, который поставил пьесу по роману лауреата «Ясной Поляны» Дмитрия Данилова «Саша, привет!» в Театре Наций.
«Главный герой — тонкий, интеллигентный, видящий, образованный, страстный — тот еще замес»
— Роман «Саша, привет!», с одной стороны, принадлежит к корпусу литературы о смертной казни, отсылая к Гюго, Набокову, Леониду Андрееву, с другой стороны, укладывается в актуальный тренд антиутопий, рассказывающий о беде нашего времени, — расчеловечивании и дегуманизации. Что в нем стало главным для вас, почему решили ставить спектакль по пьесе Дмитрия Данилова — сказалась премиальная судьба?
— В романе есть аллюзии на «Приглашение на казнь» и на «Последний день приговоренного к смерти», но для меня скорее главной стала та неразрешимая архетипическая проблема, которая связана с фундаментальной трагедией жизни. По сути, этот «Саша» (в пьесе «Саша» — автомат, который должен расстрелять главного героя в любой момент. — «Известия») — довольно древний образ судьбы, дамоклов меч, который есть в жизни каждого человека. С Димой мы познакомились примерно год назад, и он прислал мне роман, который на тот момент еще не был издан. Это был тот редкий случай, когда мне сразу захотелось сделать из этого материала спектакль.
Спектакль «Саша, привет» по пьесе Дмитрия Данилова «Ясная Поляна» на сцене Театра Наций
— Как складывалась работа над спектаклем, сложно было репетировать?
— Не помню уже, сколько мы перебрали вариантов инсценировок, пока не пришли к финальному. С одной стороны, в этой истории есть архетипическая сердцевина, с другой стороны, в ней заложена полемика с классической структурой, которая была крайне важна для Данилова. Кроме того, в романе есть поиски ответа на дискуссионный вопрос о том, как выглядит сегодняшний герой.
— Интересно, что героями становятся приговоренный к смертной казни филолог и его жена — сначала растерянные и отдалившиеся друга от друга, в финале они находят в себе силы не бояться и просто послать куда подальше всю эту безумную систему с гуманной смертной казнью и фальшью.
— Конечно. Главный герой спектакля — человек тонкий, интеллигентный, видящий, умный, образованный, страстный — тот еще замес. Непростая задача для поиска актера на эту роль, но в нашем случае она решилась стремительно. Еще во время чтения романа я представлял в этой роли Игоря Гордина. Помимо того что он просто выдающийся и очень тонкий профессионал, что, к сожалению, большая редкость сегодня, он артист глубокой процессуальности — он умеет думать на сцене. Он четко понимает и чувствует пластику спектакля.
Арка внутренней трансформации героя и героини — их опыт преодоления глубинной межличностной катастрофы, которая, можно сказать, модель внешней антиутопической реальности, созданной Даниловым, стала главным акцентом постановки. Происходящее вокруг — это не какое-то неведомое экзистенциальное зло, а зло, которое находится здесь, внутри нас.
Во время спектакля «Саша, привет»
— Зло там повседневное, даже бытовое.
— И не бытовое, и не глобальное, оно просто зло и всё. Поэтому герои и попадают в такое комфортное, хлорированное пространство. Эта едкая среда не привнесена тайными инфернальными силами. Зло в нас, и только мы можем его остановить.
— Получается, кастинг сразу сложился?
— Сразу. И Игорь Гордин, и Наталья Вдовина, и Вера Макаренко, и Артем Тульчинский, и Глеб Ромашевский — все были утверждены с первого раза, всё сошлось.
— Это актерский спектакль?
— В этом спектакле очень многое выражено через психофизику артиста. Был бы, например, вместо Игоря другой артист, вы бы видели другой спектакль. Я часто отталкиваюсь от индивидуальности исполнителя.
«Театр — это не про тренды»
— Расскажите про визуальное решение спектакля. Минимализм, белые кресты на черном фоне — напоминает экспозицию пражского Музея Кафки.
— Художник спектакля — Николай Симонов. Это первая наша совместная работа, я очень рад, что она состоялась. Надеюсь, мы еще многое сделаем вместе. Если говорить об основной идее, то декорация представляет собой тир, который трансформируется в кладбище с крестами, сад и многое другое.
— Расскажите еще про музыкальное сопровождение.
— Это потрясающая музыка Володи Раннева на стихи Константина Стешика, современного белорусского поэта. Я с Володей не раз уже работал, считаю его выдающимся композитором сегодняшнего времени. Мне показалось, что наших героев, филологов, должен окружать некий поэтический купол, который наполняет их мир и формирует их сознание. Мне очень повезло, что удалось привлечь к работе над спектаклем невероятный квартет N'Caged.
Режиссер Театра Наций Марат Гацалов
— Дмитрия Данилова ставят много и охотно, а какова, на ваш взгляд, ситуация с современной драматургией в целом? Дмитрий говорил в нашем интервью, что сейчас полно хороших драматургов, только театры их избегают, поскольку предпочитают ставить проверенную классику.
— Огромный всплеск современной российской драматургии мы видели 10–15 лет назад. Наших авторов стали ставить не только в России, но и на Западе. Это и Михаил Дурненков, и Иван Вырыпаев, и Слава Дурненков, и братья Пресняковы, Клавдиев, Сигарев, Пулинович — кого там только не было. За всеми этими процессами в то время стоял Театр.doc, который в своем подвале собрал всю эту молодежь, Елена Гремина и Михаил Угаров создали тогда необыкновенное пространство. Тысячи пьес присылались со всей страны на фестиваль «Любимовка», которая и по сей день занимается поиском новых авторов и ежегодно открывает новые имена.
— И всё же современная драматургия — это риск.
— Риск в чем?
— Реакция публики. Кстати, с предыдущей пьесой Данилова «Сережа очень тупой» был скандал. Кто-то из зрителей пожаловался, что Сережи не тупые.
— Мне кажется, нужно какую-то систему придумать: пусть те, кому не нравится спектакль, просто уходят, пусть им деньги за билеты возвращают. Если тебе не нравится — уходи и всё, а жаловаться-то зачем?
— Обычно жалуются на то, что театр оскорбляет моральные и эстетические чувства. Голые актеры на сцене или нецензурная лексика.
— Мои чувства оскорблены, когда я вижу пошлость, тупую рекламу, которая висит по всей Москве. Мои чувства оскорблены, когда наше телевидение показывает омерзительные неталантливые сериалы и ток-шоу. Театр — это искусство, он не должен обслуживать регламентированную общественную повестку.
Репетиция спектакля Марата Гацалова «Теллурия» по роману Владимира Сорокина на Новой сцене Александринского театра
— Какие-то новые тенденции появились в современном театре?
— Театр — это не про тренды. Если тренды появляются, значит, театр встраивается в идеологему. Каждый художник по-особенному чувствует окружающую его реальность. И именно этот его особенный взгляд представляет интерес.
— Что-то еще планируете здесь ставить или вообще где-то в ближайшее время?
— Да, все мои ближайшие планы связаны с постановками в московских театрах.
