Стеснительная королева: как Агата Кристи научилась писать детективы
Первая русскоязычная биография Агаты Кристи не претендует на слишком глубокий и изощренный психологический анализ взаимосвязей между перипетиями длинной, 85-летней жизни «королевы детектива» и столь же длинной библиографией плодовитой писательницы. Но главные этапы жизненного пути и основной вклад в развитие детективного жанра можно довольно быстро уяснить из книги главреда «Иностранки» Александра Ливерганта. Критик Лидия Маслова представляет книгу недели, специально для «Известий».
Александр Ливергант
«Агата Кристи: свидетель обвинения»
Москва: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2023. — 285 с.
В своей работе Ливергант опирался на кое-что из личной переписки, на мемуары второго мужа Агаты Кристи Макса Мэллоуэна «Агата и археолог» (три года назад переведенные на русский), а главным образом, на две автобиографические книги своей героини. Это собственно «Автобиография», над которой Кристи работала 15 лет и которая давно существует в русском переводе, а также мемуары 1945 года «Приезжай, расскажи, как ты живешь». Они посвящены любимому второму мужу, тому самому археологу Максу Мэллоуэну, оказавшемуся гораздо более удачным, чем первый муж, летчик королевских ВВС, «высокий, бравый, усатый полковник» Арчибальд Кристи, хотя именно под его фамилией будущая леди Мэллоуэн снискала всемирную славу.
В рассказе об Арчибальде, за двенадцать лет брака так и не заинтересовавшемся творчеством супруги, а только завидовавшем ее успехам и доходам, всё же мелькает попытка установить связь между литературой и жизнью. По свидетельству литературоведа, фразу Арчи «Пообещай, что всегда будешь так же неотразима» Агата впоследствии подарила «одному своему персонажу, такому же, как Арчибальд Кристи, записному кинематографическому красавцу. И такому же, как теперь выясняется, негодяю». Какому именно негодяю, Ливергант не уточняет, и читателю, не помнящему весь корпус сочинений Кристи наизусть, остается только морщить лоб и строить предположения, в итоге успокаиваясь мыслью, что такая фраза могла принадлежать кому угодно из нередко встречающихся в ее детективах обаятельных вертопрахов, не обремененных моральными принципами.
Почему для подзаголовка выбрано название пьесы Агаты Кристи «Свидетель обвинения», а не какое-то другое, трудно объяснить. Возможно, это просто одно из немногих ее произведений, в названии которых так или иначе не упоминается убийство или смерть. Например, странно было бы назвать биографию писательницы «Агата Кристи: Скрюченный домишко», поскольку в скрюченных и неказистых домишках урожденная Агата Мэри Кларисса Миллер никогда особенно не жила, да и сама скрюченностью не страдала. Напротив, эффектную внешность и стать героини Ливергант описывает с нескрываемым удовольствием, особенно когда речь идет о молодых годах: «В вечернем платье в пол Агата «смотрится»: она стройна, высока, у нее длинные, до пояса, волосы. Вот только стеснительна, неразговорчива».
Стеснительность своей героини биограф подчеркивает неоднократно — это лейтмотив книги, где и в эпиграфе удостоверяется похвальная скромность писательницы: «По-моему, мои книги никакого значения не имеют. Они занимательны, не более того». Еще в раннем детстве Агата была «скрытной, замкнутой, любила повторять не очень понятную фразу, почерпнутую у кого-то из взрослых: «Не люблю расставаться с информацией». С возрастом писательница немного освоилась, научилась преодолевать застенчивость и отвращение к публичным выступлениям, которых знаменитости такого масштаба было трудно избежать.
Но от интервью Агата Кристи уклонялась довольно долго и последовательно, словно опасаясь расстаться с какой-то важной информацией о себе, но при этом обижаясь на статьи с заголовками типа «Писатель тайны, писатель-тайна», которые, по свидетельству Ливерганта, выводили писательницу из себя: «Не желаю быть «женщиной-тайной», — заявила она в письме Максу». И тем не менее через пару глав на страницах книги снова появляется «известная писательница Агата Кристи Мэллоуэн, «женщина-тайна», как назвал ее в сердцах один американский театральный критик». (Надо заметить в скобках, что капризы «королевы» не всегда понятны: в определении «женщина-загадка» трудно усмотреть что-то оскорбительное, скорее наоборот, а «в сердцах» критики дают слишком знаменитым, но заносчивым писателям совсем другие названия).
Вынесенный в называние книги «Свидетель обвинения» — это к тому же один из редких, по мнению Ливерганта, случаев удачного сотрудничества Агаты Кристи с кинематографистами. Пьеса легла в основу одноименного фильма Билли Уайлдера 1957 года с Марлен Дитрих. К остальным многочисленным кино- и театральным интерпретациям произведений Кристи автор книги относится прохладно, а с отдельным раздражением набрасывается на бедного Кеннета Брану, режиссера недавних красивых и размашистых экранизаций «Убийства в «Восточном экспрессе» и «Смерти на Ниле», упрекая его в излишней тяге к «крутизне».
Между тем и сам Ливергант стремится с самого начала своей книги выступить покруче и поэффектнее, для затравки намекая в кинематографичном прологе на одно из самых оригинальных происшествий в жизни Агаты, о котором нет ни слова в «Автобиографии», но которое в свое время вызвало большой резонанс. Речь идет о ее исчезновении на 11 дней в декабре 1926 года, когда уже было понятно, что их брак с Арчибальдом рушится. Инцидент стал поводом для разнообразных домыслов, толкований и психоаналитических исследований: находилась ли писательница в состоянии амнезии, просто решила немного развеяться, показав мужу-изменщику степень своей свободы, или планировала какую-то коварную многоходовочку?
В специальной главе «Хроника исчезновения» Ливергант подробно описывает события по материалам прессы и источников. Например, приводит забавный факт, как увлекающийся спиритизмом сэр Артур Конан Дойл, подержав в руке перчатку пропавшей писательницы и передав ее своему медиуму, заявил корреспонденту Morning Post: «Она не мертва, как думают многие. Она жива. Не далее как в среду она даст о себе знать». Но никакой своей версии исчезновения наш биограф предложить не отваживается, не имея достаточных оснований, и лишь подвешивает гроздь риторических вопросов о том, какие цели могла преследовать женщина со столь хитроумно устроенным мозгом, позволявшим ей морочить голову миллионам читателей своими детективными загадками. В каком-то смысле нашумевшее исчезновение так и остается одним из шедевров Агаты Кристи, в очередной раз удивившей публику и оставившей ее в недоумении, но уже не на бумаге, а в жизни.
