«С отменой пандемии стоит повременить еще несколько месяцев»
И в России, и в мире летальность от ковида заметно снизилась. В нашей стране сейчас она составляет 0,25%, и это минимальный показатель за всю пандемию, отметил в интервью «Известиям» главный научный сотрудник НИЦ эпидемиологии и микробиологии им. Н.Ф. Гамалеи Анатолий Альтштейн. При этом заболеваемость по-прежнему остается высокой. В среднем в день в РФ выявляют 50 тыс. новых случаев коронавируса. В ближайшие месяцы россиянам станут доступны новые вакцины, направленные против «Омикрона». Когда заболеваемость пойдет на спад, какие органы больше всего страдают при новом штамме и от чего зависит проявление постковида — в материале «Известий».
«Ослабление диагностики ведет к повышению процента летальности»
— За последний месяц, согласно официальной статистике, число заболевших с 30 тыс. в день поднялось примерно до 50 тыс. В какой фазе подъема мы сейчас находимся? Когда может наступить пик? Когда заболеваемость пойдет на спад?
— Сейчас у нас идет очередная закономерная волна. Она в основном вызвана вариантом «Омикрона» BA.5 и прошла по большинству стран мира. У нас она началась немного позже — во второй половине июля. И к началу сентября мы уже вышли на пик, который носит растянутый характер. Весь сентябрь заболеваемость немного повышается, немного снижается и колеблется в диапазоне между 45 тыс. и 60 тыс. Заразность вируса не увеличивается. Сейчас у нас в среднем примерно 50–52 тыс. новых случаев в день, и их число вряд ли будет существенно расти. Через какое-то время начнется снижение, определенная тенденция к этому уже есть. Думаю, что в следующем месяце заболеваемость пойдет на спад, но снижение будет медленным. Скорее всего, этот процесс займет октябрь и ноябрь.
— Чем обусловлена протяженность нынешнего пика?
— Это связано с тем, что вирус стойкий в плане его способности к заражению. Он отличается не сверхвысокой контагиозностью (заразностью. — «Известия»), но и она снижается очень медленно. Когда возникает новый вариант вируса, он обладает хорошей способностью заражать — так идет нарастание волны. По мере нарастания вирус ослабевает, потому что идут неспецифические мутации в его геноме, и постепенно его заразность снижается — так волна спадает. В зависимости от того, как происходят неспецифические изменения вируса, варианты различаются. Некоторые могут месяцами вот так тянуть, а некоторые через пару месяцев практически исчезают. Этот вариант довольно стойкий, поэтому держится.
Вирусолог Анатолий Альтштейн
— А как за этот месяц изменилось число госпитализаций и смертей?
— Летальность — это отношение числа умерших к числу заболевших. Когда увеличивается число заболевших, увеличивается и число умерших, а летальность при этом может увеличиваться, снижаться или оставаться на том же уровне. Число умерших увеличивается по мере того, как увеличивается число заболевших. У нас было 5–10 тыс. заболевших и 40 умерших в день, а сейчас порядка 50 тыс. заболевших и 100 умерших. Летальность при этом даже несколько снизилась. Сейчас она порядка 0,25%. В этом плане стало легче, однако болезнь остается жестокой и достаточно тяжелой, много людей попадает на койку. Поэтому отношение к COVID-19 должно оставаться серьезным.
— Сейчас летальность — 0,25%. А какой она была в самый жесткий период?
— С «Дельтой» летальность у нас доходила до 2,5–3%. Для SARS-CoV-2 это вполне возможный уровень. Замечу, что уровень летальности очень сильно зависит от полноты диагностики ковида. Ослабление диагностики ведет к уменьшению числа выявляемых случаев и к повышению процента летальности (смерть от ковида регистрируется точнее, чем заболеваемость). Когда был SARS-CoV в начале XXI века, летальность была 10%. С приходом нынешнего коронавируса она в первые полгода составляла в среднем 5,5%. Потом появились варианты, которые имели меньшую летальность, поскольку для сохранения вируса она имеет меньшее значение. Из-за этого уровень летальности в первую очередь подвергается изменениям и ослабевает.
По мировым данным, мы на протяжении всей эпидемии видели ослабление летальности. Довольно высокой она была еще у варианта «Альфа»(около 2,5%), у «Дельты» она была несколько ниже (около 1,5%) , но «Дельта» был очень упорным вариантом, который длился очень долго. Множество смертей в нашей стране было связано именно с ним. Потом появился «Омикрон», он имел высокую заразность, но гораздо меньшую летальность (0,1–0,5%), поэтому заболевших было в этом году больше, чем за 2020 и 2021 годы, а умерших существенно меньше.
«В скором времени очень важную роль будет играть иммунологический фактор течения пандемии»
— Многие заболевшие все еще попадают в стационары. Изменилось ли число людей, которые попадают на ИВЛ, или «Омикрон» затрагивает другие органы?
— «Омикрон» отличается тем, что он больше поражает верхние дыхательные пути, меньше легкие, поэтому пневмония возникает гораздо реже. Соответственно, и на ИВЛ попадает меньше людей. В этом отношении «Омикрон» более благоприятный, однако он тоже может давать лонг-ковид.
— Какие осложнения в основном он вызывает? Мы помним, что «Дельта» влияла на ЖКТ, уханьский вариант чаще вызывал пневмонию.
— У «Омикрона» все то же самое, только с меньшей частотой. Он может вызвать и пневмонию, и явления в желудочно-кишечном тракте, но все это слабее и реже. Это облегченный вариант.
Обоняние тоже может пропадать, но опять же реже. Не забывайте, что «Омикрон» — это тот же самый вирус, он по антигенным свойствам похож на исходный. Его свойства отличаются лишь в деталях, и их еще нужно изучать.
— От каких факторов зависят проявления постковидного синдрома? Это связано с тем, насколько тяжело люди болеют?
— Это зависит от особенностей организма. Как вирусы все разные, разные все вирионы, так и все люди немного отличаются друг от друга, их реакции не одинаковы. Полной ясности по этому вопросу пока нет.
— Какие из постковидных симптомов наиболее распространены сейчас?
— Это неврологические проявления, особенно такие общие симптомы, как усталость, сниженная жизнеспособность, общее плохое самочувствие. То, что называется постковидным синдромом, может быть совершенно разными патологиями.
— Как соотносится ковид с сезоном ОРВИ и гриппа? В первый год пандемии эпидемия гриппа вытеснилась ковидом. Почему мы не наблюдаем того же сейчас? Эпидемию гриппа прогнозируют в конце ноября.
— Почему в один год поднимается такая волна, а в иной — другая, зависит от заразности самого вируса. Имеют значение и другие факторы, но в первую очередь биология вируса, а также применение вакцин и предыдущий опыт взаимодействия человечества с этим вирусом.
Повлияла ли ковидная эпидемия на эпидемию гриппа? Фактически повлияла, но есть ли здесь причинная связь, сказать трудно. Говорят, что люди соблюдали противоэпидемические меры против ковида, и это повлияло и на грипп — маски и другие меры защиты препятствовали его распространению.
Что будет в этом году, остается неясным. Уже известны варианты вируса гриппа, которые могут распространяться. А как они будут распространяться, какую дадут заболеваемость, мы не можем предсказать с определенностью.
— Насколько реальными остаются угрозы появления более устойчивых к антителам штаммов COVID-19? Мы видим, что вирус повышает заразность, но понижает свою смертоносную силу. Может ли все еще пойти по другому пути?
— Вирус не только повышает заразность, но может ее и понижать. Казалось бы, эволюционно ему выгодно заражать как можно больше, но на самом деле это не совсем так. Система репликации вируса (его размножение) имеет большие неточности. Чем быстрее вирус размножается, чем чаще проходит процедуру копирования генома, тем больше ошибок возникает в этих копиях. При быстром размножении вируса увеличивается число мутаций, мутации возникают в разных местах длинного коронавирусного генома. Постепенно это ведет к некоторому ослаблению репродукции вируса и к снижению его заразности. Разные варианты вируса в этом отношении отличаются. Известны многочисленные варианты SARS-CoV-2, которые вызывали значительную заболеваемость («Альфа», «Бета», «Гамма», «Дельта»), а сейчас их практически не обнаруживают. Вариант BA.5, который мы имеем сейчас, достаточно заразный, но все-таки это не тот вирус, который был у нас зимой. Поэтому в России сейчас максимальная заболеваемость на уровне 50–60 тыс. случаев в день, а не 200 тыс. Я думаю, что повышения заболеваемости от этого варианта «Омикрона» уже не будет, более вероятно дальнейшее снижение. Мы сейчас не знаем, может ли появиться вариант, более стабильный в размножении, в заражении людей, который будет удерживаться и дальше. Но исключать этого нельзя.
В скором времени очень важную роль будет играть иммунологический фактор течения пандемии. Формальные цифры примерно таковы: 620 млн человек в мире официально зарегистрированы как заболевшие. Это чуть меньше 8% человечества. На самом деле гораздо больше людей заражено, но нельзя сказать, что все уже болели. Этого еще нет. Поэтому эпидемия в том или ином виде будет продолжаться и дальше, и возможно, займет еще и год, и два, и три.
Заразность и летальность вируса будут снижаться. Но в нынешнем состоянии — сотни тысяч заболевших в день по миру — пандемия может довольно долго еще тянуться.
«Сейчас нужна новая вакцина»
— Несмотря на легкость «Омикрона», нам пока рекомендуют прививаться каждые полгода. Насколько это обоснованная рекомендация?
— Вакцины — очень важная часть борьбы с этой пандемией. Наука и биотехнология проявили в этом отношении героизм, быстро создав новые вакцины. Мы имели бы сейчас гораздо большее число умерших, если бы их не было.
При создании вакцин было использовано главным образом три принципа. Один принцип старинный, когда вирус выращивают, инактивируют и используют в качестве вакцины. У нас примером такой вакцины был «КовиВак». В мире таких вакцин довольно много, и они широко использовались, в первую очередь китайские вакцины.
Второй принцип — генно-инженерная аденовирусная вакцина. Такие вакцины были разработаны в России, Великобритании, США, Китае. Наша вакцина — «Спутник V». Все они были сделаны на основе уханьского варианта, за год это было сделано. Вакцина эта показала прекрасный эффект против варианта «Альфа», который в антигенном отношении наиболее близок к уханьскому варианту и очень хорошо — на 90% — подавлялся «Спутником».
Третий вид — генно-инженерные РНК-вакцины. Это тоже очень важный прорыв, потому что раньше таких РНК-вакцин не было. Они все были очень эффективны против «Альфа»-вируса.
Но варианты меняются, а эффективность вакцин при этом снижается. Когда возник «Омикрон», стало ясно, что вакцина, которая есть, исходная, слаба. От заражения она защищает лишь на 30%. Тем не менее применение этих вакцин снижает летальность, снижает тяжесть заболевания, поэтому вакцинация — благо.
Сейчас нужна новая вакцина. Компании Pfizer и Moderna уже разработали вакцины против субвариантов «Омикрона» ВА.4 и ВА.5. В России пока только готовится аденовирусная вакцина, которая будет направлена против пятого варианта «Омикрона», а также против «Дельты». Не знаю, почему именно против «Дельты» (этот вариант сейчас большой роли не играет), но, возможно, когда делается вакцина и закладываются основы, их довольно сложно менять.
Думаю, что к концу года такая вакцина уже поступит в гражданский оборот. Сейчас сделаны определенные сокращения в программах испытаний, третью фазу уже не выполняют. Важно показать, что вакцина вызывает образование правильных антител и безопасна. Это занимает один-два месяца. Поскольку это уже проводится, я думаю, что в ближайшее время такая вакцина должна появиться.
Кроме того, очень важным подходом будет интерназальная вакцинация, которая, видимо, даст хорошие результаты и гораздо меньше побочных эффектов.
— Как и когда можно будет применять интерназальную вакцинацию? Она может быть применима к детям? В чем ее преимущества и недостатки?
— Я думаю, ее можно будет применять гораздо шире, чем имеющиеся сейчас вакцины. Она имеет гораздо меньшие побочные реакции, при этом вызывает образование иммуноглобулинов А. Это те иммуноглобулины, которые защищают слизистую оболочку и создают прямую защиту на слизистых от проникновения вируса.
— Президент США Джо Байден на днях заявил, что пандемия закончилась. Я понимаю, что он не ВОЗ, но насколько его высказывание близко к истине, на ваш взгляд?
— Пандемия, конечно, не закончена, и Байден и другие президенты не имеют права объявлять о возникновении или прекращении пандемии, это прерогатива ВОЗ.
— Какие факторы могут говорить о том, что пандемия действительно окончилась? Если иметь в виду не административные решения, что может служить ключевым показателем, что ковид перешел в разряд ОРВИ?
— Ковид и есть ОРВИ с той или иной степенью тяжести. У меня впечатление, что с отменой пандемии стоит повременить еще несколько месяцев. Дальше, скорее всего, будет решение об отмене. При этом очень многие меры — дистанцирование, вакцинация, ношение масок в людных местах — должны сохраняться во всех культурных странах.
— Вы считаете, что уже в этом году могут объявить об окончании пандемии?
— Я не могу этого исключить, особенно учитывая, что пандемия становится не главной мировой проблемой.
