Под грузом «ядерной сделки»: Иран готовится к президентским выборам
В Иране началась официальная регистрация кандидатов на предстоящие в июне президентские выборы. Основная борьба за второй по значимости государственный пост в Исламской Республике пойдет между сторонниками реформ и умеренной политики и консервативным крылом иранского политического спектра. С учетом того что ключевым внешнеполитическим моментом во взглядах кандидатов от двух лагерей является судьба «ядерной сделки» и отношения с миром в целом, можно считать, что Иран сейчас выбирает не просто президента, а скорее свой путь развития и роль на мировой арене на ближайшие годы. Подробности — в материале «Известий».
Чуть больше месяца осталось до назначенных на 18 июня президентских выборов в Иране. Местный избирком 11 мая начал регистрацию кандидатов, этот процесс должен завершиться к субботе, а окончательный список участников Совет стражей конституции — аналог конституционного суда — должен огласить не позднее 27 мая. Хасан Роухани, который отработал на президентской должности два четырехлетних срока, свою кандидатуру по закону выставить уже не может.
Фильтры, которые задействовал Совет, уже отсеяли часть кандидатов. Так, согласно решению этого органа, в выборах запретили участвовать лицам до 40 лет. Таким образом, из круга потенциальных кандидатов был выведен министр информации и коммуникационных технологий страны Мохаммад Джавад Азари Яхроми, набиравший популярность среди молодых избирателей.
Трудно сейчас представить и участие в выборах главы МИД Джавада Зарифа, одного из популярных политиков умеренных взглядов. Несколько недель назад он оказался фигурантом громкого скандала — на слитой в СМИ аудиозаписи (кто организовал утечку, неизвестно) он, в частности, критикует всемогущий Корпус стражей исламской революции (КСИР), обвиняя его в ограничении полномочий гражданских властей. Сам Зариф, впрочем, говорил, что не намерен выставлять свою кандидатуру.
Кандидаты в погонах
Среди других потенциальных кандидатов аналитики и СМИ называли, например, Мохсена Резаи, занимавшего высокие должности в КСИР; Хоссейна Дехгана — бывшего министра обороны, а ныне — советника Хаменеи; экс-министра нефти Ростама Гасеми; спикера меджлиса (парламента) Мохаммада Багера Галибафа. Последний в прошлом был мэром Тегерана, руководил национальной полицией, а также командовал частями ВВС Корпуса стражей исламской революции.
Как отмечало иранское агентство Tasnim, «на этот раз значительное внимание прессы было уделено рекордному числу потенциальных кандидатов с военным прошлым». «Согласно иранскому избирательному законодательству, военным необходимо сперва уйти в отставку со своих постов, чтобы получить разрешение участвовать в предвыборной гонке, — указывало агентство. — Однако недавно внесенные Советом [стражей конституции] изменения в эти положения позволили выдвигаться и представителям высшего командного состава».
Хоссейн Дехган, бывший министр обороны, регистрируется в качестве кандидата на президентских выборах в министерстве внутренних дел в Тегеране, Иран
Обилие в списках потенциальных участников выборов действующих или бывших военных «вызывает опасения в связи с возможной дальнейшей милитаризацией политической жизни Исламской Республики», отмечает The Times of Israel. Генерал Дехган, впрочем, отвергал любые предположения о том, что «люди с военным прошлым введут военное положение или будут ограничивать свободы».
Второй из первых
Президент в Иране отвечает за соблюдение конституции, возглавляет исполнительную власть, назначает министров и представляет их кандидатуры меджлису на утверждение, отчитывается за действия правительства, отвечает за планирование и исполнение бюджета. При этом президент является вторым по значимости официальным лицом после руководителя и духовного лидера страны — сейчас это аятолла Али Хаменеи, лидер консервативного движения Ирана.
Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи
Расхождение позиций аятоллы и Роухани, сторонника более умеренных взглядов, нашло отражение и в идущей на протяжении как минимум последнего года предвыборной кампании — несмотря на то что официально агитацию кандидатам разрешат лишь за три недели до дня голосования. Основная борьба разворачивается между представителями двух лагерей — умеренного и более консервативного.
Попали на экран
Одной из ключевых внешнеполитических тем, по которой есть расхождение, — это дальнейшая судьба Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), участие в котором Иран свернул после выхода из ядерной сделки Соединенных Штатов. Сторонники жесткой линии, которые рассчитывают на реванш, подходят к вопросу весьма креативно. Например, для этого задействован телеканал, который контролируют консервативные силы. В его эфире демонстрируется документальный фильм «Конец игры», основной посыл которого состоит в том, что возвращение в СВПД — это американская ловушка; закадровый голос убеждает зрителей в том, что «Америка планирует снять санкции лишь на бумаге и убедить Иран сократить активность в ядерной сфере — а в ответ не предложить ничего». На том же канале идет и художественный сериал «Гандо», в котором вымышленное правительство страны (во многом напоминающее кабмин президента Роухани) представлено как сборище продажных чиновников, участвующих в коррупции и шпионаже и готовых подыгрывать Западу.
Тема СВПД в последние недели и месяцы стала своеобразной дубинкой в сражениях политических сил Ирана, которые разворачиваются на телевидении, в прессе и в Меджлисе. «Наиболее жесткие удары наносят сторонники жесткой линии, обеспокоенные контактами с Западом и использующие свой контроль над эфирными СМИ для дискредитации правительства Хасана Роухани и в целом более умеренного крыла иранских политиков, которых оно представляет, — пишет The Washington Post. — По словам аналитиков, усиливающиеся нападки со стороны консерваторов могут осложнить, но не остановить переговоры в Вене, направленные на возрождение «ядерной сделки» 2015 года».
Прорыв на переговорах по СВПД умеренным политическим силам Исламской Республики необходим. «Развал сделки, которая предполагала ограничения на обогащение урана в Иране в обмен на смягчение санкций, позволил Ирану отказаться от этих ограничений и довести уровень обогащения урана до исторического максимума, — отмечает АР. — Недели переговоров в Вене, нацеленных на возвращение Ирана и США в сделку, пока серьезного прогресса не обеспечили, и он выглядит всё менее достижимым, по мере того как подходит к концу время работы Роухани».
«С консерваторами договариваться будет сложнее»
Кроме того, выборы в следующем месяце могут пройти при весьма низкой активности избирателей — иранцы слишком поглощены решением текущих проблем, в том числе экономических, обострившихся на фоне пандемии коронавируса. Так, в парламентских выборах в прошлом году пришло 42,5% избирателей — это самый низкий показатель с 1979 года. По прогнозам социологов, явка на июньском голосовании может составить лишь 39% — при том, что в выборах 2017 года участвовало 73% избирателей.
По оценке политолога Фархада Ибрагимова, сейчас иранские политики-реформаторы «находятся в непростой ситуации: им надо подобрать себе наиболее сильного кандидата, который мог бы составить достойную конкуренцию консерваторам — а они готовятся весьма основательно». «Консервативные силы намерены сделать всё, что возможно, чтобы победить на этих выборах, — говорит специалист. — Они сейчас объединили все силы и хотят найти единого кандидата. Скорее всего, это будет Ибрагим Раиси, который на этих выборах может вновь баллотироваться».
Раиси, ныне — глава судебной системы Ирана, в 2017 году безуспешно боролся с Роухани за президентский пост и получил 15,8 млн голосов. Популярность он во многом снискал благодаря организации антикоррупционных кампаний.
Как отметил Ибрагимов в беседе с «Известиями», для сторонников реформ в Исламской Республике «ситуация осложняется тем, что санкции по-прежнему остаются в силе». Кроме того, «непоследовательная американская политика в отношении «ядерной сделки» тоже наносит серьезный ущерб их позиции». Если по СВПД удастся договориться в ближайшее время, то «по сути реформаторы могут выставить буквально любую кандидатуру и одержать уверенную победу», считает эксперт. «Для них это является идеей номер один, — уверен Ибрагимов. — Американцы это прекрасно понимают и сделают всё, чтобы не дать возможность победить консерваторам, — с ними договариваться будет гораздо сложнее».
У Соединенных Штатов на то, чтобы договориться с нынешним правительством Исламской Республики, времени тоже почти не осталось. Четвертый раунд непрямых консультаций между делегациями Ирана и США в Вене начался на прошлой неделе. Президент Хасан Роухани сообщил о том, что оптимистично смотрит на ход переговоров, и даже заявил, что согласовать осталось лишь детали возвращения сторон в СВПД к выполнению условий сделки. Иранские СМИ приводили его слова о том, что «мы достигли момента, когда американцы и европейцы открыто говорят, что у них нет иного выбора, кроме как снять санкции и вернуться (в СВПД)». Уже в ближайшие недели станет понятно, насколько обоснованными были такие предположения.
