Попали в Вену: Иран и посредники ищут пути реанимации ядерной сделки
Иран и страны-посредники, которым шесть лет назад удалось заключить так называемую ядерную сделку, на этой неделе продолжат консультации в Вене. Цель переговоров — восстановление Совместного всеобъемлющего плана действий. Возвращение к СВПД нужно лидерам и США, и Исламской Республики, однако договороспособностью стороны похвастаться не могут. Кроме того, осложняет процесс и недавняя диверсия, предпринятая против иранского объекта в Натанзе, где ведется обогащение урана. Подробности — в материале «Известий».
Реанимируй это
«Все стороны надеются на продолжение дискуссий, стартовавших в Вене». Этой весьма дипломатической по форме фразой панарабская телекомпания Al Jazeera начала свой материал, посвященный итогам состоявшихся на минувшей неделе в Вене консультаций Ирана, международных посредников (Россия, Китай, Германия, Великобритания и Франция), а также США. Американская The New York Times была менее витиевата и более конкретна в своих формулировках: по выражению ее автора, «переговоры в Вене, направленные на возрождение иранской ядерной сделки, из которой администрация Трампа вышла в 2018 году и от (обязательств по которой) Иран начал отказываться еще через год, на этой неделе продемонстрировали определенный прогресс: они не провалились».
Здоровый скепсис американского либерального издания вполне понятен и может быть проиллюстрирован известной поговоркой «ломать — не строить». А иначе как сломом трудно назвать односторонний выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), суть которого состояла в снятии с Тегерана санкций в ответ на ограничение иранской ядерной программы, которое гарантировало бы отсутствие у Исламской Республики возможностей для разработки ядерного оружия. «Ядерная сделка» вполне обоснованно считается одним из главных внешнеполитических достижений администрации президента Барака Обамы — и одним из его шагов во главе американской администрации, на которых сменивший первого чернокожего президента США республиканец Дональд Трамп поставил крест.
В атмосфере непонимания
Впрочем, со вполне трамповской энергичностью нынешний обитатель Белого дома демократ Джо Байден отменяет многие решения своего предшественника в Овальном кабинете. Возвращение в СВПД еще в период его предвыборной кампании называлось одним из приоритетов будущей администрации во внешней политике, и сейчас Соединенные Штаты переходят от слов к делу.
Переход этот идет непросто — иного, впрочем, никто и не ожидал. Так, в переговорах в Вене американская делегация участвовала не совсем напрямую — даже жили американские эмиссары не в той гостинице, где поселились остальные участники консультаций.
Такая «отельная дистанция» вполне соответствует разрыву в позициях Вашингтона и Тегерана по предмету переговоров. США после выхода из СВПД не только восстановили действовавшие ранее, но и ввели новые санкции против Исламской Республики. Иран в свою очередь перестал придерживаться ограничений на ядерные исследования, соблюдать обязательства по уровню обогащения урана (в условиях сделки этот показатель был прописан как 3,67%, сейчас в Иране говорят, что вышли на уровень 20%). Отказался Тегеран и от ограничений на применение современных центрифуг для обогащения урана. Так, 10 апреля, на следующий день после второго раунда консультаций в Австрии, Тегеран объявил о начале механических испытаний центрифуги IR-9, обладающей большей скоростью разделения изотопов урана и соответственно более высокой производительностью по сравнению с оборудованием предыдущего поколения.
С февраля этого года ограничены и инспекционные возможности МАГАТЭ. В качестве главного условия возвращения к переговорам с США в Тегеране теперь называют полное снятие американских санкций, введенных при Трампе. Замглавы иранского МИД Аббас Аракчи еще до переговоров 9 апреля говорил о «существовании признаков того, что США готовы изменить свою позицию и снять санкции».
В свою очередь, Вашингтон настаивает на том, что сначала Иран должен отказаться от тех мер, которые направлены на возобновление программы по получению урана оружейного качества. При этом представитель Госдепа 9 апреля уже заявил журналистам, что отменять все санкции, введенные против Ирана во время президентства Трампа, не планируется; таким образом Вашингтон «явно оставит себе возможность сохранения экономических ограничений, направленных против Центрального банка (Ирана) или любой террористической деятельности», указывает NYT.
«Еще не прорыв»
В Москве рассматривают уже прошедшие в Вене консультации в сдержанно позитивном ключе. «Как оценить положение дел с восстановлением #СВПД? Еще не прорыв, но есть все основания для осторожного оптимизма, — написал в своем Twitter постпред России при МАГАТЭ, глава делегации РФ на переговорах совместной комиссии по СВПД Михаил Ульянов. — Самое главное — все стороны, включая #США и #Иран, демонстрируют единство цели, которая состоит в полном выполнении ядерной сделки всеми сторонами».
13 апреля в Иран слетал министр иностранных дел России Сергей Лавров. По итогам встречи со своим коллегой Мохаммадом Джавадом Зарифом он заявил о надежде Москвы на то, что США вернутся к полному выполнению Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). «Мы рассчитываем, что СВПД удастся сохранить, и Вашингтон наконец вернется к полному выполнению указанной резолюции Совета Безопасности, что в свою очередь создаст предпосылки для соблюдения всех требований ядерной сделки Ираном», — сказал глава российской дипломатии, добавив, что в Тегеране выражают готовность к шагам по возобновлению действия «ядерной сделки».
Бой в тени
Основной вектор консультаций в Вене, которые должны продолжиться в среду, 14 апреля, состоит в том, чтобы по возможности устранить ключевые противоречия или хотя бы снять их остроту. При этом разрядке в отношениях участников СВПД совершенно не способствует ряд недавних событий и обстоятельств, непосредственно затрагивающих работы Ирана по ядерной программе.
Препятствием может стать и серия акций саботажа, в том числе совершенная в начале апреля атака на обогатительный комплекс в Натанзе — там из строя была выведена электроэнергетическая распределительная система. За диверсией, которую в Тегеране окрестили актом «ядерного терроризма», предположительно стоит заклятый региональный соперник Ирана в регионе — Израиль, который и в минувшие годы уличали в ведении «теневой войны» против Исламской Республики.
Среди наиболее резонансных акций — использование компьютерного вредоносного вируса Stuxnet 11 лет назад (операция под кодовым названием «Олимпийские игры» проводилась совместно с США), а также убийство одного из создателей иранской ядерной программы, руководителя организации исследований и инноваций минобороны Ирана Мохсена Фахризаде в ноябре прошлого года.
На плодотворность переговоров по возвращению к СВПД может повлиять и ситуация с гражданами США, которые находятся под арестом или уже осуждены в Иране. Таких американцев сейчас четверо, и CBS News называет их заложниками. Американская телекомпания также приводит слова некого высокопоставленного сотрудника администрации США, который заявил, что Белый дом делает «всё возможное» для освобождения арестованных, однако отказался подтвердить, что их судьба обсуждалась на встречах в Вене.
Вопрос о наличии у Израиля морального права на подобные акции носит риторический характер, но вот в оценке эффективности такой тактики есть серьезные сомнения. Как полагает старший научный сотрудник в американском Совете по международным отношениям Макс Бут, «израильские акции саботажа могут лишь ненадолго затормозить иранскую ядерную программу». «Израильтяне просто не обладают возможностями для искоренения этой программы, что, возможно, объясняет тот факт, что они никогда не проводили авиаударов по Ирану, — указывает эксперт в колонке, опубликованной The Washington Post. — У США больше практических военных возможностей, однако применить их можно лишь в ходе полномасштабной войны, которой никто не хочет — и даже американские авианалеты лишь застопорят иранскую программу, но не позволят покончить с ней. Что же остается? Дипломатия».
«Возвращение США будет победой для иранцев»
Дипломатические успехи сейчас очень пригодились бы администрации президента США Джо Байдена, которая за три без малого месяца каких-то ощутимых результатов на внешнеполитической арене пока не продемонстрировала. «Иранцы надеются на благоразумие и дальновидность американских политиков и президента Байдена, который всё же может вернуться в «ядерную сделку», — отмечает политолог Фархад Ибрагимов. — Вопрос лишь в том, что Байден тоже готов в нее вернуться, но только с условием, что она будет расширена. Под этим подразумевается то, что иранцы должны полностью отказаться от каких-либо разговоров, связанных с атомом, в том числе мирным, плюс пойти на сокращение присутствия в регионе в целом».
По словам специалиста, «для американцев это вопрос принципиально важный: они считают, что сейчас как раз удобный момент для того, чтобы надавить на Иран, который ради открытия экономики страны, ради налаживания контактов с европейскими партнерами будет готов пойти на это шаг». «Но иранцы категорически с этим не согласны. Они абсолютно не готовы отказываться от своих внешнеполитических приоритетов и от присутствия на Ближнем Востоке — как минимум потому, что на этом строится архитектура безопасности самого Ирана», — подчеркнул эксперт в беседе с «Известиями».
«Маленькие победоносные переговоры» сейчас были бы очень на руку и нынешнему президенту Ирана Хасану Роухани. В июне в стране пройдут президентские выборы, но сам он в них участвовать уже не будет. «Для Роухани сохранение власти в руках реформаторов, к которым он также относится, является важной задачей, — уверен Ибрагимов. — Чтобы этого добиться, ему необходимо сделать всё возможное для того, чтобы вернуть американцев в «ядерную сделку» и показать своему электорату, что его дипломатия смогла способствовать тому, чтобы американцы реально вернулись в СВПД». По словам политолога, «Тегеран не может сейчас рассчитывать на то, что США отменят все введенные ранее санкции». Однако, подчеркивает он, «даже возвращение Вашингтона в «ядерную сделку» уже будет победой для иранцев, на основании которой они смогут показать, что пребывание реформаторов во власти гораздо полезнее для общества, чем переход контроля над исполнительной властью в стране к представителям консервативных кругов».
