Сам поймешь, наверное: внешней разведке России исполнилось сто лет
Ровно сто лет назад, 20 декабря 1920 года, председатель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии Феликс Дзержинский подписал приказ № 169 «О создании Иностранного отдела (ИНО) ВЧК». Так было положено начало разведывательной службе молодой республики. Некоторые страницы вековой истории службы внешней разведки — в материале «Известий».
Многих начинающих историков продолжает сбивать с толку то обстоятельство, что и до приказа № 169 внешней разведкой в Советской России занимался тоже «иностранный отдел ВЧК». Однако он не был самостоятельным подразделением, а состоял в структуре Особого отдела ВЧК. И сотрудников, и возможностей у руководства этого второстепенного, по сути, отдела было, как говорится, кот наплакал. А тут — рождалась настоящая спецслужба, перед которой стояли амбициозные задачи: создавать резидентуры по всему миру, вести агентурную работу среди иностранцев (в том числе — в Советском Союзе). К тому же новый отдел должен был заниматься «обеспечением паспортно-визового режима».
Первая политическая
До революции все тайные разведывательные организации были связаны с военным министерством. Корпус жандармов и охранное отделение не вели операций за рубежом. Конечно, у отечественной разведки богатая и долгая предыстория. Можно вспомнить, как Григорий Потемкин еще в XVIII веке, во время борьбы за Крым, Кубань и Придунавье, не жалел ни личных, ни казенных денег, подкупая вельмож и в Турции, и в Австрии. Действовал он, разумеется, через секретных агентов. Но это была личная инициатива влиятельного фельдмаршала. Самостоятельная же служба внешней разведки с политическими функциями появилась только в 1920 году — и быстро стала одним из ключевых звеньев государственного механизма.
Железнодорожные жандармы Российской империи с офицером на велодрезине, 1880–1890-е годы
В отличие от уголовного розыска в ИНО первоначально практически не брали профессионалов старой, царской выучки. Политические дела требовали особого доверия. Однако нельзя сказать, что в ИНО первого призыва служили дилетанты. Дзержинский набирал туда сотрудников с большим опытом конспирации и с умением быстро адаптироваться в разных странах. Конечно, учиться пришлось в том числе и на собственных ошибках. Но среди них оказалось несколько будущих классиков «тайной войны».
Необходимость разведки
Почему именно на исходе 1920 года руководство почувствовало необходимость во внешней разведке? Во-первых, закончилась Гражданская война, и безопасность государства, образовавшегося на обломках Российской империи, требовала нелегальной работы «за кордоном». С другой стороны, к этому решению подтолкнул большевиков неудачный польский поход Красной армии. Войска Тухачевского и Буденного потерпели поражение во многом именно из-за слабой разведывательной работы. Из Франции к Варшаве была переброшена 70-тысячная армия генерала Юзефа Халлера, изменившая расстановку сил на фронте, а стратеги Красной армии проглядели этот маневр. «Железный Феликс», отчасти считавший себя виновником поражения, без промедления принялся разрабатывать план новой структуры ВЧК, которая бы профессионально занималась внешней разведкой. В декабре план утвердили в Политбюро.
Феликс Дзержинский (в центре) и работники ВЧК, 1919 год
Конечно, чекисты занимались «закордонной» разведкой и до организации ИНО. Первый — и весьма успешный — вывод сотрудника ВЧК в зарубежную командировку состоялся еще в начале 1918 года. Тогда Феликсу Дзержинскому удалось привлечь к сотрудничеству бывшего банкира и издателя газеты «Деньги» Алексея Филиппова, «закоренелого буржуя», которого трудно было заподозрить в симпатии к большевикам. С секретной миссией он прибыл в Финляндию и, пользуясь своим влиянием, убедил командование кораблей Балтийского флота, находившихся в финских портах, перейти на сторону советской власти. Но системной разведывательной работы за рубежом Советская Россия не вела — и это могло плачевно сказаться на военно-политическом положении страны, у которой хватало противников.
Товарищ Жак
Возглавил новую службу загадочный «товарищ Давыдов». Так и было обозначено в публичных сообщениях об учреждении ИНО. До того он был известен под другой фамилией — Давтян. Яков Давтян работал в наркомате иностранных дел. До революции много лет он провел в Европе, в эмиграции, и там его хорошо знали в кругах социалистов под партийным псевдонимом «Молодой Жак». В Брюсселе он познакомился с Инессой Арманд — ближайшей сотрудницей Владимира Ленина — и с тех пор их дружба не прерывалась.
В Россию Давтян вернулся в 1918 году — и по протекции Арманд сразу активно занялся переговорами с французами и англичанами. Стал одним из первых советских дипломатов. При создании ИНО ВЧК Дзержинский обратил внимание на Давтяна, учитывая его связи за рубежом, в европейском социалистическом движении, знание языков, конспиративные таланты и изворотливый ум. К тому же Давтян был общителен, обаятелен, обладал даром убеждения, чувствовал себя как рыба в воде и среди французов, и среди китайцев...
Регистрационная карточка жандармского управления на Инессу Арманд, 1912 год
При этом некоторое время он продолжал работать и в наркомате иностранных дел — под своей армянской фамилией. Это тоже имело значение. Первые советские резидентуры создавались, как правило, по дипломатической линии. Давтян предложил разбить новый отдел на несколько направлений деятельности: одни сотрудники должны заниматься только франкоязычными странами, другие — англоязычными, третьи — Скандинавией, четвертые — Китаем и так далее. Дзержинский согласился. И система заработала.
Именно Давтян разработал структуру отдела и план его работы на несколько лет вперед. С небольшим перерывом он возглавлял службу до августа 1921 года — и справлялся со своими обязанностями вполне эффективно. Помогал «идеологический ресурс» — коммунистов, социалистов и всяческих деятелей левых убеждений хватало и в Европе, и на Востоке. Все они были потенциальными союзниками революционной республики, а значит, и возможными агентами новой спецслужбы. И работали они, как правило, не за деньги, а ради идеи. Правда, провокаторов и двойных агентов в этой среде тоже хватало.
Дебютные партии
Одной из первых больших операций ИНО стало устранение атамана Александра Дутова, не раз выступавшего с призывами похода против «Совдепии». Атаман с остатками своего Оренбургского казачьего войска осел в китайском Синьцзяне, в 50 км от российской границы. Руководил операцией Касым Чанышев. Он сумел сблизиться с Дутовым, представив себя руководителем антисоветского подполья в Казахстане. Они обсуждали планы вооруженного восстания в городе Джаркенте при поддержке дутовцев. У Чанышева было задание захватить Дутова и живьем переправить его на советскую территорию. Но, вникнув в ситуацию, чекисты поняли, что решить эту задачу почти невозможно. Тогда им разрешили ликвидацию атамана.
Руководитель Белого движения в Гражданской войне Александр Колчак и Александр Дутов (второй справа) обходят строй добровольцев, 1918 год
7 февраля 1921 года Чанышев написал Дутову записку о подготовке восстания против советской власти — это была важная часть легенды. От него к атаману помчался курьер — Махмуд Ходжамьяров, который так отчитывался о проведенной операции: «При входе к Дутову я передал ему записку, тот стал ее читать, сидя на стуле за столом. Во время чтения я незаметно выхватил револьвер и выстрелил в грудь Дутову. Дутов упал со стула. Бывший тут адъютант Дутова бросился ко мне, я выстрелил ему в упор в лоб. Тот упал, уронив со стула горевшую свечу. В темноте я нащупал Дутова ногой и выстрелил в него еще раз».
И Ходжамьярову, и Чанышеву удалось вернуться обратно живыми. Всех участников операции (к которой, по официальной версии, РСФСР не имела никакого отношения) лично Дзержинский наградил золотыми часами.
Разведчики обеспечили безопасность советской делегации на международной Генуэзской конференции, которая состоялась весной 1922 года. Туда заблаговременно внедрили одного из ключевых сотрудников ИНО Аристарха Ригина (Рыльского). Дзержинский так высоко оценил его работу в Италии, где Рыльскому удалось предотвратить несколько покушений на советскую делегацию, что тут же послал разведчика в Китай — формировать агентуру. По легенде он был атташе полпредства, налаживал работу консульства.
Народный комиссар внешней торговли РСФСР Леонид Красин (в центре) на Генуэзской конференции, 1922 год
Ему удалось завербовать нескольких агентов, которые исправно служили советской разведке не меньше десятилетия. А еще Рыльский передал в центр все архивы белогвардейской контрразведки, хранившиеся в Харбине. Этот успех позволил Москве просчитывать на несколько ходов вперед «большую игру» своих противников в Китае.
В Поднебесной — и в таких «русских» городах, как Харбин, и в Шанхае, и в самом Пекине результативно заработала советская резидентура. А в Европе первым советским разведчикам весьма эффективно удавалось играть на противоречиях местных политических элит. Уже в 1921 году агенты самой молодой разведки мира добыли шифры антисоветских организаций в Лондоне и Париже. Отныне перехваченные телеграммы этих центров быстро попадали на стол Давтяна, Менжинского и Дзержинского.
Паутина для белой эмиграции
Настоящим маэстро тайных операций оказался Артур Артузов — сын швейцарского сыровара по фамилии Фраучи, обосновавшегося при царе в Тверской губернии. В 1917 году Артур Фраучи окончил с отличием металлургическое отделение петроградского политеха. Он даже начал работать инженером, но давние симпатии к революционному движению одержали верх. Инженер Фраучи стал большевиком Артузовым и поступил на службу в ЧК.
Процесс над Борисом Савинковым (стоит слева), 1924 год
Он был разработчиком трех легендарных операций молодой советской разведки — «Синдикат 2», «Трест» и «Тарантелла». Артузов создавал в России и русском зарубежье «легендированные» (фальшивые) антисоветские организации со своими агентами во главе — и затягивал в их паутину настоящих врагов советской власти. Так удалось арестовать лидера эсеров Бориса Савинкова и матерого британского агента Сиднея Рейли.
В годы руководства ИНО главной заботой Артузова стала операция «Тарантелла», в ходе которой Москве удалось внедрить своих агентов в британскую разведку. Артузов создал обширную агентурную сеть и в Германии. Из известных нелегалов, начавших работу под его руководством, можно назвать австрийского коммуниста Арнольда Дейчи, который в Великобритании привлек к сотрудничеству всех членов знаменитой «кембриджской четверки» и Дмитрия Быстролетова, выдающегося нелегала-вербовщика, работавшего в Германии, в Голландии и в США.
Рыцари разведки
Советским «бойцам невидимого фронта» предстояли и неизбежные опасности их непростой работы, и недоверие со стороны своих, и удачи, и поражения. Вторая мировая война сменилась холодной, а после эйфории времен перестройки и начала 1990-х пришло трезвое понимание того, что новой России придется еще долго существовать в не менее враждебном окружении, чем республике рабочих и крестьян столетие назад. И всё это время, несмотря на любые изгибы политического курса, несли свою нелегкую вахту разведчики. Их имена часто становились известными широкой публике лишь спустя годы после смерти — но те, о ком стало можно рассказать, вошли и в народную молву, и в списки героев Отечества. Более 700 сотрудников разведки получили в разное время высокие звания Героев Советского Союза и Героев России. О многих из них мы не знаем и сегодня.
Расстрел советского разведчика финским солдатом, 1942 год
О подвигах разведчиков не сообщают газеты. О них молчит телевидение. Даже во всезнающем интернете почти вся информация об их работе, скорее всего, не имеет ничего общего с реальностью. В этой профессии секретность будет соблюдаться всегда, в противном случае не избежать провалов. Но всё равно страна тайно гордится своими героями невидимого фронта — даже если и не знает их имена.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
