Шпион, выйди вон: за что расстреляли Лаврентия Берию
Ровно 65 лет назад, 23 декабря 1953 года, в бункере штаба Московского военного округа по приговору суда был расстрелян Лаврентий Берия — многолетний руководитель советских спецслужб, Герой Социалистического Труда, маршал Советского Союза — и один из самых зловещих деятелей сталинского режима. О том, как кавказский крестьянин стал сперва революционером, а потом главным руководителем репрессивного аппарата Страны Советов, вспоминали «Известия».
Разоблачение Берии стало первым заметным актом публичной политики постсталинского Советского Союза. Самое удивительное, что большинство советских людей легко поверило, что славный маршал и чуть ли не второй человек в государстве все эти годы работал на иностранную разведку. В народе закрепилось определение «английский шпион». А самые ироничные распевали озорные куплеты про бывшего «первого чекиста»:
Лаврентий Палыч Берия
Не оправдал доверия,
А товарищ Маленков
Надавал ему пинков.
Осталися от Берия
Только пух да перия.
Цветет в Тбилиси алыча
Не для Лаврентий Палыча,
А для Климент Ефремыча
И Вячеслав Михалыча.
65 лет спустя вряд ли многие помнят Маленкова, но эта фольклорная прибаутка не вышла из употребления.
Берия каялся, в основном признавал свою вину: «Я долго скрывал свою службу в мусаватистской контрреволюционной разведке. Однако я заявляю, что, даже находясь на службе там, не совершил ничего вредного. Полностью признаю свое морально-бытовое разложение. Многочисленные связи с женщинами, о которых здесь говорилось, позорят меня как гражданина и бывшего члена партии». Но решительно отказывался от обвинений в подрывной деятельности в годы войны… В эти дни вся жизнь прошла перед глазами низвергнутого вождя.
Дорога на Лубянку
Биография Берии четко вписывается в советский канон. Он родился 29 марта 1899 года в небогатой мингрельской крестьянской семье. Чтобы оплатить учебу Лаврентия в Сухумском высшем начальном училище, его родителям пришлось продать половину дома. Ходили слухи о дальнем родстве матери Лаврентия Павловича с мегрельскими князьями Дадиани. Но в какой кавказской семье нет таких легенд? В революционную борьбу Берия включился не раньше 1916 года. Видимо, его считали предприимчивым малым, потому что в марксистском кружке Бакинского механико-строительного училища Лаврентий стал казначеем.
В годы существования Азербайджанской демократической республики (с весны 1918 года до весны 1920-го) Берия оказался на секретной службе. Правда, неизвестно, на кого он тогда работал — на большевистский центр или на мусаватистов. Но когда у власти на Кавказе закрепились большевики, его позиции не пошатнулись. Весной 1921 года подающий надежды контрразведчик стал заместителем начальника секретно-оперативного отдела азербайджанской чрезвычайки. Так началась чекистская карьера будущего маршала.
Лаврентий Берия и Николай Ежов среди делегатов XVII съезда ВКП(б) от Закавказских республик
В те годы он увлекался футболом. Легендарный основатель «Спартака» Николай Старостин вспоминал, что в начале 1920-х годов ему доводилось играть против грубоватого и грузного грузинского левого полузащитника. Это был будущий нарком внутренних дел СССР. Много лет спустя, в конце 1930-х, Берия стал патроном и болельщиком футбольного «Динамо». Не только московского, но и тбилисского, и киевского. Ведь это был ведомственный клуб чекистов и милиционеров.
В начале 1930-х годов Берия стал первым секретарем Закавказского крайкома ЦК ВКП(б) и одновременно — главой ЦК Грузии. То есть настоящим султаном. В те годы Закавказье развивалось бурно — не только как курортная здравница. Бакинская нефть, чиатурская марганцевая руда — месторождения и промыслы, стратегически важные для всего СССР.
В Закавказье частенько бывал Сталин, и Берии удалось стать его доверенным лицом. Лаврентий Павлович считался жестким руководителем — во вкусе того времени. Он отличился и во время чисток, выискивая крамолу в партийных организациях закавказских республик. Уже тогда можно было предположить, что этот лысеющий энергичный товарищ войдет в когорту всесоюзных вождей. Он пытался проявить себя и в идеологии, и в трактовке исторических событий. В его статье «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье» подчеркивалась выдающаяся роль Сталина в революционной борьбе. Как результат карьера талантливого знатока истории партии пошла вверх летом 1938 года, когда руководителя закавказких коммунистов перевели в Москву заместителем наркома внутренних дел. Уже тогда было ясно, что Берия вот-вот заменит Николая Ежова на капитанском мостике госбезопасности. Так и вышло.
Первый чекист страны
Большой террор завершался, сметая своих слишком ретивых инициаторов. Заняв место Ежова, Берия попытался вернуть органы в рамки законности. Методы НКВД стали заметно мягче. За два года «ежовщины» были ударно приведены в исполнение 80–85% смертных приговоров всего сталинского времени. Берия должен был прекратить — или хотя бы умерить — расправы. Ликвидировались «судебные тройки», темпы репрессий вернулись к показателям начала 1930-х годов. При этом Берия был причастен к вынесению десятков тысяч самых разных приговоров, признанных незаконными.
Никита Хрущев, Иосиф Сталин, Георгий Маленков, Лаврентий Берия, Вячеслав Молотов (слева направо) направляются на Красную площадь, на парад физкультурников
Следующим испытанием для наркома стала война, и в чрезвычайных условиях он сумел доказать Сталину свою незаменимость. В декабре 1944 года Берии поручили курировать «развитие работ по урану», то есть атомный проект академика Игоря Курчатова. В августе 1945 года это поручение получило официальный статус: Берия стал председателем специального комитета при ГКО для «руководства всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана». По-видимому, Сталин оказался доволен работой своего ставленника на этом направлении. По крайней мере, заменить Берию никто не пытался. После успешного испытания атомной бомбы 29 августа 1949 года маршал Берия получил Сталинскую премию 1-й степени. Как правило, присваивали ее ученым, изобретателям или людям искусства, а не администраторам, но вклад наркома в организацию жизненно важного для страны проекта считался ключевым.
Влияние Берии в ближнем кругу стареющего Сталина возросло. Разумеется, это настораживало других влиятельных управленцев, да и вождь считал полезным время от времени охлаждать пыл слишком резвых соратников. Угрозу для Берии представлял относительно молодой министр государственной безопасности Виктор Абакумов. Правда, летом 1951 года его репрессировали… Но примерно тогда же Сталину доложили о коррупции в грузинской прокуратуре. Большинство подозреваемых, как по заказу, оказались мингрелами. Вскоре вышло постановление ЦК о «мегрело-националистической группе», возглавляемой Михаилом Барамией — выдвиженцем Берии. Якобы Сталин лично наставлял следователей: «Ищите в этом деле Большого Мингрела!». Еще более невероятные слухи связаны с кончиной самого Сталина. Берия обозначил свою решительность бравым возгласом у смертного одра могущественного вождя: «Хрусталев, машину!».
Портрет Берии на выставке живописи, графики и скульптуры, посвященной 200-летию МВД России
Вячеслав Молотов на склоне лет рассказывал: «На трибуне Мавзолея 1 мая 1953 года произошел такой разговор <…>. Берия очень значительно сказал мне, но так, чтобы слышали стоявшие рядом Хрущев и Маленков: «Я всех вас спас… Я убрал его очень вовремя». Схожие воспоминания оставил и Хрущев. Они считали, что Берия ускорил смерть генералиссимуса. Впрочем, мемуары — особенно устные — ненадежный источник.
На похоронах Сталина Берия произнес речь с трибуны Мавзолея. В обстановке экзальтации после смерти вождя многие тогда говорили: «У него и акцент, как у Сталина. Хорошо бы именно он возглавил страну!» Но это был кратковременный всплеск эмоций. Вообще-то Берия не мог похвастать всенародной популярностью.
Крах реформатора
После смерти (или гибели?) Сталина Берии не удалось с наскока захватить власть. Не хватило надежных связей, не хватило кадров. Он не мог опереться ни на партийный аппарат, ни на армию, да и в органах госбезопасности далеко не все горой стояли за маршала. Политик, претендующий на высший пост в стране, должен уметь ладить с людьми — а Берия держался то высокомерно, то вспыльчиво. Он попытался опереться на МВД, расставлял на всех уровнях своих людей. Но насколько «своими» они для него были? При этом вскоре после похорон Сталина он дал старт лихорадочным преобразованиям. По инициативе Берии политические преследования начала 1950-х годов были прекращены. Осужденных выпустили на свободу и реабилитировали. Это касается и «мингрельского», и «авиационного» дела, и «дела врачей». Именно Берия стал в итоге первым инициатором десталинизации — не подковерной, а публичной. И встретил сопротивление со стороны коллег — Лазаря Кагановича, Ивана Тевосяна и других.
Лаврентий Берия (первый справа), Георгий Маленков (первый слева), Вячеслав Молотов (третий слева), Николай Булганин (четвертый слева) и Лазарь Каганович (пятый слева) несут гроб с телом Иосифа Сталина
Вполне естественным был тактический союз двух других преемников Сталина — Георгия Маленкова и Никиты Хрущева, которые с помощью силовых и партийных структур уничтожили Берию. Уничтожили в прямом смысле. Почему они решились на рискованную силовую операцию против всесильного министра внутренних дел? Опытные аппаратчики видели в Берии потенциального узурпатора. И он давал повод к таким подозрениям.
Операция по устранению Большого Мингрела прошла безукоризненно. Ни опыт, ни энергия не помогли Берии в те дни. Арестом маршала от госбезопасности руководил маршал Победы Георгий Жуков. На суде председательствовал еще один герой Великой Отечественной — маршал Иван Конев.
Распутник-уклонист
На Берию посыпались обвинения: оказалось, что сталинский нарком, будучи шпионом нескольких империалистических разведок, стремился к «реставрации капитализма и восстановлению господства буржуазии». Берия действительно в терминологии того времени был тайным правым уклонистом. Можно вспомнить и его скептическое отношение к формированию социалистической Германии (ГДР), и предложение уступить японцам Курильские острова. Намекал Берия и на возможность примирения с Югославией. По-видимому, он стремился форсировать выход Советского Союза из холодной войны и брал курс на полный пересмотр жесткой послевоенной внешней политики Сталина. Будучи прагматиком, Берия считал, что преодолеть послевоенную разруху можно только запустив «новый НЭП». То есть с помощью капиталистических методов хозяйствования. Именно поэтому в последние десятилетия человека в пенсне иногда называют первым советским либералом. Эдаким генералом Пиночетом, который мог бы железной рукой реставрировать в Советской России капитализм.
Бывший особняк Л.П. Берии, в котором он жил с 1938 по 1953 год
Широко прозвучала на суде и тема «морального разложения» гражданина Берии. Он действительно не был аскетом. Ходили слухи, что жертв своей похоти маршал высматривал из окна лимузина, курсируя по московским улицам на медленной скорости, — и «опричники» немедленно доставляли в кабинет к патрону понравившуюся ему даму. Это, конечно, слишком киношный сюжет. Но с несколькими женщинами у женатого сановника сложились длительные отношения, а с десятками — мимолетные связи. Особняк Берии на Садовой-Кудринской до сих пор овевают городские легенды о приключениях советского Казановы. Или — Джека Потрошителя? Антон Антонов-Овсеенко в своей книге сообщал, что в подвале бериевского особняка якобы нашли камнедробилку, в которой перемалывались останки убитых любовниц Лаврентия Павловича. Правда, предъявить чудовищный агрегат (или хотя бы его фотографии) так никто и не смог.
Последние жертвы
Мало кто сочувствовал подсудимому. Среди соратников по ЦК, да и по Совету министров СССР у Берии сложилась прескверная репутация. Его давно побаивались и не любили. Даже такой сдержанный человек, как Андрей Андреевич Громыко, в своих воспоминаниях рассуждал о Лаврентии Павловиче весьма язвительно:
А.А. Громыко, «Памятное. Новые горизонты. Книга 1»
«В Ялте во время обеда, который давала советская делегация в честь американцев и англичан, Рузвельт обратился к Сталину с вопросом:
— Кто этот господин, который сидит напротив посла Громыко? Видимо, прежде чем сесть за стол, Берия не представился Рузвельту. Сталин ответил:
— А-а! Это же наш Гиммлер. Это — Берия.
Меня поразила меткость сталинского сравнения. Не только по существу, но и по внешнему виду эти два изверга походили один на другого: Гиммлер — единственный в окружении Гитлера, кто носил пенсне, Берия — единственный в сталинском окружении, которого трудно представить без пенсне».
Вторят Громыко и другие мемуаристы. Правда, некоторые отмечают и деловую хватку наркома, и его профессиональную въедливость. Вот и вышло, что и «вожди» старшего поколения — такие, как Молотов и Микоян, и молодые выдвиженцы Сталина, к которым относился Громыко, восприняли крах Берии с удовлетворением. Никто не пожалел Большого Мингрела. В прессе появился термин «банда Берии». Так называли соратников «английского шпиона», которые тоже предстали перед судом. Это Всеволод Меркулов, Богдан Кобулов, Лев Влодзимирский, Сергей Гоглидзе и некоторые другие. К расстрелу приговорили семерых. Несколько позже к ним добавили еще нескольких бериевцев, включая первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Мирджафара Багирова и давно сидевшего Абакумова, по иронии судьбы отправившегося за решетку как раз из-за интриг свергнутого министра.
Суд над Берией был скорым и абсурдным — в худших традициях 1930-х годов. Его обвиняли в создании антисоветской организации с целью захвата власти, в планах реставрации капитализма и связях с западными разведками. Расстреляли разжалованного маршала в день приговора, без проволочек.
Своя версия судьбы «английского шпиона» сложилась у сына наркома, Серго Берии. По его мнению, отца пристрелили еще летом, сразу после отставки, а суд был фикцией. Сын не может оставаться беспристрастным, когда речь идет об отце. В любом случае, на этом ожесточенный этап борьбы за сталинское наследие завершился. Это был последний случай, когда формой отставки крупного руководителя оказалась «высшая мера социальной защиты».
После расстрела «банды Берии» к руководящим кадрам стали относиться гуманнее — теперь их отправляли не в «расход», а в почетную отставку. Персональная пенсия, должность посла в третьеразрядной стране или другая синекура — таков был удел опальных политиков при Хрущеве, при Брежневе, да и при Горбачеве.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
