Нависший суд: что значит Нюрнбергский процесс в 2020 году
Россия считает важным напоминать об итогах Нюрнбергского процесса, а пересмотр его решений воспринимает как кощунство. В сегодняшней Германии, для которой Вторая мировая — эпизод не менее трагичный, сомнение в исходе суда и вовсе равносильно уголовному преступлению. Как сказали «Известиям» в МИД ФРГ, в Нюрнберге родилось новое понимание: «никто не стоит выше закона — даже самые могущественные». К 75-летию с начала Нюрнбергского трибунала «Известия» разбирались, что происходило в Германии в 1945 году и почему этот процесс пытаются осмыслить до сих пор.
«Суд народов» vs. «Право победителей»
В России 2020-й, ставший Годом памяти и славы, прошел под знаком борьбы с переписыванием истории. Всё потому, что в последние годы между РФ и Западом обострились споры о том, кто виноват в развязывании Второй мировой. Москва в 75-летний юбилей Победы не раз заявляла: СССР эту войну выиграл, а не развязал. Возглавляет эту борьбу за историческую правду лично президент Владимир Путин.
В череде 75-летий в этом году в Москве решили уделить внимание и Нюрнбергскому процессу. В память о нем в военно-историческом Музее Победы на Поклонной горе с 20 по 21 ноября пройдет форум «Уроки Нюрнберга». О нем российское руководство объявило еще в 2019 году. Как сказал тогда замглавы администрации президента Сергей Кириенко, «сегодня находятся люди, у которых хватает совести возвращаться к Нюрнбергскому процессу и оспаривать его решение», а потому задача форума — переподтвердить его итоги.
— Как это ни прискорбно, приходится констатировать, что иммунитет от нацистского вируса, выработанный в том числе в Нюрнберге, сегодня серьезно ослаб, — сказали «Известиям» в посольстве России в Германии. — В ряде государств Европы предпринимаются попытки уравнять в ответственности агрессоров и освободителей, палачей и жертв, возвести в ранг героев нацистов и их пособников. Роль и значение Нюрнберга в этой связи трудно переоценить. Он — источник правды и беспристрастная летопись, к которой следует обращаться.
20 ноября в зале нюрнбергского Дворца юстиции, где проходил трибунал, в очно-удаленном режиме пройдет так называемый официальный акт. Как рассказали в посольстве РФ, президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер произнесет речь, посол РФ Сергей Нечаев зачитает обращение главы российского МИД Сергея Лаврова, а затем уже международные правоведы проведут дискуссию по теме. Также 23 ноября немецкий министр юстиции Кристина Ламбрехт откроет форум под названием «Право и справедливость. 75 лет после Нюрнбергских процессов: как преступления против человечности преследуются в германских и международных судах».
Обвинения в искажениях, о которых говорят российские представители, к Германии не относятся. В Берлине признают итоги Нюрнбергского процесса во всей их полноте — подвергать их сомнению в ФРГ считается уголовным преступлением.
«Здесь [в Нюрнберге] был заложен фундамент не только для того, чтобы Германия примирилась с периодом национал-социализма. Нюрнберг, город съездов и национал-социалистов, стал местом рождения нового понимания закона и справедливости: никто не стоит выше закона — даже самые могущественные! Справедливость — это непременное условие устойчивого мира. Для меня это ключевой, если не самый важный вывод прошлого века», — сказали «Известиям» в МИД Германии, приведя отрывок из выступления министра иностранных дел Хайко Мааса 2018 года.
Эксперты подчеркивают: решения Нюрнбергского процесса — часть нового миропорядка, который был создан после войны.
— Это первый и основной прецедент, который актуален до сих пор, — сказал «Известиям» глава Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. — Тогда было очень важно найти грань, отделявшую преступников от исполнителей, потому что признание виновными всех солдат вермахта означало бы наказание для миллионов человек. Существуют споры о том, насколько правильно была проведена эта грань, но, тем не менее, это то, чем мы пользуемся по сей день.
В то время, как сторонники трибунала считают его Судом народов (именно так его именуют в советской и российской историографии), противники называют его реализацией «права победителей». Полемики о справедливости Нюрнбергского процесса нет, как и призывов пересмотреть его итоги на межгосударственном уровне. Однако Москва настаивает на том, чтобы подтверждать эти решения из года в год: с 2005 года РФ вносит в Генассамблею ООН резолюцию против героизации нацизма, предлагая странам принять меры для предотвращения пересмотра итогов Второй мировой войны и призывая их ликвидировать все формы расовой дискриминации. Этот документ международное сообщество принимает большинством голосов.
Закон послевоенного времени
«Меч народного гнева занесен над головами главных виновников чудовищных преступлений. Да свершится правосудие!» — так в начале Нюрнбергского процесса благословила трибунал газета «Известия».
О том, что после Второй мировой нацистов надо судить, Британия, СССР и США договорились за два года до конца войны. Решение они утвердили в Московской декларации 1943-го. Нацистов, виновных в преступлениях на территориях оккупированных стран, постановили передать в эти государства после их освобождения для дальнейшего суда. Трибунал над главными преступниками — руководителями Третьего рейха антигитлеровская коалиция взяла на себя.
Международный военный трибунал (МВТ) был создан в августе 1945-го. К трем победителям присоединилось временное правительство освобожденной Франции. В трибунал вошли по двое представителей от каждой страны — им предстояло осудить или оправдать лидеров Третьего рейха. Слово «оправдать» в контексте Нюрнбергского процесса звучит странно — в том, что руководство Германии виновно, не сомневался никто, кроме подсудимых. Однако было решено провести всё в соответствии с законом, доказав причастность каждого отдельного человека. Эта задача лежала на обвинителях из государств-победителей. Защищали подсудимых ведущие немецкие юристы.
Всего было четыре категории обвинений: 1. Преступления против мира (планирование, побуждение, ведение наступательных войн или войн в нарушение международных договоров); 2. Преступления против человечности (истребление, депортация и геноцид); 3. Военные преступления (нарушение правил ведения войны, установленные до Второй мировой — в частности, пытки военнопленных); 4. План или заговор по совершению вышеперечисленных преступлений.
На то, чтобы оценить степень участия каждого, у МВТ ушло почти 11 месяцев — заседания проходили с 20 ноября 1945-го по 1 октября 1946 года в баварском Нюрнберге, который в советской хронике называли «колыбелью немецкого фашизма».
К тому моменту главные фигуранты — Адольф Гитлер, Йозеф Геббельс, Генрих Гиммлер покончили с собой, и процесс шел над 24 лидерами нацистской Германии, одного из которых — личного секретаря Гитлера Мартина Бормана — судили заочно (данных о его смерти и месте нахождения тогда не было). На скамье подсудимых, в частности, оказались главнокомандующий ВВС, второй человек в рейхе Герман Геринг, заместитель Гитлера в руководстве нацистской партии Рудольф Гесс, министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, глава Верховного командования вермахта Вильгельм Кейтель, руководитель политической разведки и полиции безопасности Эрнст Кальтенбруннер.
В итоге трибунал приговорил 12 человек, в том числе и Бормана (его останки обнаружили в 1972 году), к смертной казни через повешение (многие ходатайствовали о замене его на расстрел), троих — к пожизненному заключению, двоих — к 20 годам тюрьмы, одного — к 15, еще одного — к 10. Троих человек оправдали. За три часа до казни Герман Геринг покончил с собой.
Многое — впервые
Про Нюрнбергский трибунал говорят, что он заложил основы современного международного права. Базой же для самого процесса послужили Устав МВТ и Закон № 10 Союзного контрольного совета по Германии, куда вошли Британия, СССР, США и Франция.
— Позднее в том же Нюрнберге состоялось 12 процессов, которые проводили американские оккупационные власти. Они также использовали положения и принципы, выработанные МВТ, — рассказал «Известиям» профессор международного права, судья в отставке Международных трибуналов ООН по Руанде и по бывшей Югославии Бахтияр Тузмухамедов. — Кстати, на одном из этих последующих процессов впервые прозвучал термин «геноцид», которым обвинитель — живущий по сей день Бенджамин Ференц, в своем вступительном слове охарактеризовал действия айнзацгрупп — карателей, истреблявших людей на временно оккупированных территориях СССР.
Формальной трудностью, по словам эксперта, стало сопряжение англо-саксонской и континентальной систем права: первой придерживались американцы и британцы, второй — советские и французские юристы. Различались, в том числе, и подходы к доказательной базе.
— Предположу, что кому-то эмоционально трудно было согласиться на то, чтобы обвиняемым обеспечивались все права — от условий содержания в тюрьме до предоставления профессионального адвоката, возможности изучать и оспаривать доводы обвинения, причем, на языке, привычном для них, — отметил Бахтияр Тузмухамедов. — Кстати, еще одной ожидавшейся трудностью, но успешно преодоленной, было обеспечение своевременного и качественного перевода, как письменного, так и синхронного устного, на языки всех сторон процесса.
Судом над руководством Третьего рейха Нюрнбергский трибунал не ограничился. Вплоть до 1949 года проходили 12 процессов. Вело их уже исключительно американское командование — в 1945-м Германия была разделена на зоны оккупации, и Нюрнберг входил в американскую сферу. В рамках Малых Нюрнбергских процессов на скамьях подсудимых оказались те, кто уничтожал евреев и противников нацистского режима на оккупированных территориях, немецкие промышленники, члены военного командования, врачи. Тогда 24 человека приговорили к смертной казни, 118 — к тюремному заключению, 35 — оправдали.
По мотивам этих эпизодов в 1961 году американский режиссер Стэнли Крамер снял фильм — «Нюрнбергский процесс».
«Нет ни одной нации в мире, которой не пришлось бы принимать решение в тот момент, когда рука врага хватает ее за горло. Тогда кажется, будто для того, чтобы уцелеть, нужно воспользоваться методами врага, пойти на любой компромисс со своей совестью, если это тебе выгодно. <...> [Но] страна ведь не камень, она не является выражением самой себя. Всё зависит от того, какие принципы она отстаивает, когда отстаивать их труднее всего, — сказал в своей финальной речи герой фильма, главный судья Дэн Хейвуд. — Так пусть всему миру станет известно, что этот суд отстаивает в своем приговоре — это справедливость, истина и право каждого человеческого существа на жизнь».
