Василий великий: почему Ливанов для нас — больше, чем просто актер
19 июля исполняется 85 лет Василию Борисовичу Ливанову, режиссеру, писателю, драматургу, мультипликатору — ну и Шерлоку Холмсу, разумеется. Лучшему Шерлоку Холмсу. «Известия» присоединяются к поздравлениям.
Баловень судьбы
В выражении «актер одной роли» все-таки есть некоторая жалость. Мол, все мы любим, допустим, Уильяма Шатнера, но он — капитан Кирк из «Звездного пути» и всё. А ведь мог бы Гамлета сыграть. То, что это мог быть плохой Гамлет, в расчет как-то не принимается.
Но гораздо большая ошибка — считать актера вечным заложником одного-единственного образа, если он таковым на самом деле не является. А «та самая» роль — просто самая успешная, идеальная работа многогранного артиста, которому подвластно всё что угодно. В том числе и за пределами чистого лицедейства.
Василий Ливанов родился в семье, из которой у него, казалось, была одна дорога — на сцену и экран. Сын и внук актеров (отец был суперзвездой МХАТа на протяжении почти полувека), он с детства жил в среде, в которой слово «творчество» обозначало просто род занятий. При этом одновременно писать, сочинять музыку, рисовать было абсолютно естественным. Ливанов окончил художественную школу при Академии художеств СССР, но поступил всё же в Школу-студию МХАТ. Так начались поиски себя.
Василий Ливанов в фильме «Неотправленное письмо», 1959 год
Ливанов дебютировал на рубеже пятидесятых и шестидесятых годов и после двух первых больших ролей — в «Неотправленном письме» (1959) и «Коллегах» (1962) можно было с уверенностью сказать, что у поколения появился еще одни «свой» актер. Интеллигентная красота, неброская, но психологически точная манера поведения, абсолютная органичность почти в любом образе. К театру Ливанов оказался скорее равнодушен, но то, что в стране появился новый популярный киноартист, — было очевидно. И когда до огромной славы оставалось сделать полшага, Ливанов меняет судьбу. Вместо того чтобы тиражировать так удавшийся ему образ обаятельного очкарика, он поступает на Высшие режиссерские курсы к Михаилу Ромму. Окончив которые, начинает заниматься... мультипликацией.
Нарисованный мир
Нет, он не перестал сниматься (и даже получил свою первую награду — Национальную премию ГДР за советско-германский фильм «Мне было девятнадцать»), но почти на десять лет основным местом работы Ливанова стал «Союзмультфильм».
Анимация оказалась той разновидностью кинематографа, где человек разносторонний как раз мог чувствовать себя как рыба в воде. Ливанов пишет сценарии («Бременские музыканты», «Дед Мороз и лето»), снимает мультики как режиссер («Синяя птица», «По следам бременских музыкантов»), а главное — много и с удовольствием озвучивает (по некоторым данным счет его «озвучек» идет на сотни). С фирменной ливановской хрипотцой (заработанной в результате простуды на съемках «Неотправленного письма») говорили Крокодил Гена и Карлсон, Дядюшка Ау и Удав — собственно, едва ли не половина золотого запаса советской анимации семидесятых годов прошлого века создана при том или ином участии Ливанова.
Василий Ливанов в фильме «Мне было девятнадцать», 1968 год
В середине семидесятых он начинает писать прозу (по самой известной из его повестей, «Мой любимый клоун», впоследствии снимут фильм) и пьесы («Дон Жуана» поставит Сергей Образцов в своем Театре кукол) и, казалось, окончательно теряет интерес к ремеслу киноактера. Да, была «Звезда пленительного счастья», где он совершенно неожиданным образом сыграл Николая I — не заклейменного советской пропагандой солдафона-людоеда, а человека, оказавшегося не на своем месте, но вынужденного честно исполнять долг.
Но три или четыре неглавные роли за десятилетие — так профессиональные актеры не живут, это уже становится больше похожим на хобби. Оказалось, что Василий Ливанов просто ждал своей роли. Нет, не так — Роли.
Честный детектив
Игорь Масленников был крепким режиссером-профи из Ленинграда, самым известным фильмом которого был странноватый спортивный боевик «Гонщики». В 1978-м Масленников снимал довольно развесистую историческую мелодраму «Ярославна, королева Франции» с кучей звезд от Лаврова до Джигарханяна. Роль рыцаря Бенедиктуса играл Василий Ливанов.
Роль, как обычно в то время у Ливанова, — второго плана: сыграл, получил гонорар и забыл. А вот Масленников Ливанова не забыл, и когда год спустя ленфильмовское начальство предложило ему сценарий Валерия Дунского и Юлия Фрида по рассказам Конан Дойла, вопросов, кто будет играть Шерлока Холмса у режиссера не возникло.
Нет, какие-то кинопробы на роль Холмса вроде бы были — приходили Кайдановский, Янковский, Юрский. В конце концов таковы были принятые в советском кино правила. Хотя всерьез поверить в это сейчас уже невозможно — столь идеальным, не имеющим шансов даже на теоретическую альтернативу получилось попадание Ливанова в образ.
Виталий Соломин и Василий Ливанов, 1979 год
Вообще-то внешность Холмса (в отличие, кстати, от Ватсона) у Конан Дойла описана весьма подробно, что несколько ограничивает режиссеров в выборе исполнителя. Великий сыщик должен быть худ, иметь чеканный профиль, острый нос и высокий лоб. Это канон, отход от которого есть неслыханная дерзость. Но у этого канона есть и обратная сторона — очень трудно найти человека, который не просто подходил бы на роль Холмса по типажу, но и был бы хорошим актером. Джереми Бретт, считающийся в англосаксонском мире эталонным Холмсом, конечно, внешне ложится в образ очень точно. Но вот как актер...
Ливанов — пример совершенно обратный. Он не просто «попал» внешне. Едва ли впервые обитателя Бейкер-стрит играл артист такого профессионального уровня. Он наделил своего героя индивидуальностью, выходящей за рамки привычного шаблона о сверхнаблюдательном чудаке, пиликающем на скрипке. Его Холмс — интеллектуал с бойцовским, но непростым характером и психологическими проблемами, неуживчивый одиночка в силу не столько профессии, сколько хорошо понимаемого им самим превосходства над окружающими, человек одновременно почти неуязвимый и очень ранимый. Сколько во всем этом самого Василия Ливанова — знает только он сам.
Бессмысленно как тиражировать все-таки, видимо, не имевшее в реальности место официальное признание англичанами Ливанова лучшим неанглийским исполнителем этой роли, так и спорить с очевидным. Орден Британской империи, кавалером которого Ливанов стал в 2006 году, — лучшее доказательство уважения, которое соотечественники Конан Дойла испытывают к большому русскому артисту.
Но орденоносцев много. А вот быть увековеченным при жизни в памятнике около британского посольства в Москве — честь, которой вряд ли когда-нибудь удостоится еще какой-нибудь актер, решивший взять в руки лупу и изогнутую трубку и надевший на голову смешную охотничью кепку-дирстокер с двумя козырьками и пристегнутыми ушами.
