Дмитрий Ревякин: «Любые крайности могут привести не в ту сторону»

В ноябре группа «Калинов Мост» презентует слушателям новый альбом под названием «Циклон». Композиции с диска целиком посвящены Камчатке. В поддержку пластинки коллектив выступит с двумя концертами — 5 ноября в Санкт-Петербурге и 6 ноября в Москве. В интервью «Известиям» лидер «Калинова Моста» Дмитрий Ревякин рассказал о преимуществах винила и аудиокассет перед MP3 и о том, когда он выпустит альбом, посвященный Крыму.

— Почему решили спеть о Камчатке?

— Так сложились творческие обстоятельства и пожелания близких друзей, которые живут на Камчатке. Безусловно, Камчатка — волшебное место. Там возникают различные мысли, стихи и музыка. От предыдущего альбома «Циклон» отличается лирической составляющей. Он более рассудительный, мелодичный и интимный. Мне кажется, пластинка должна понравиться нашим слушателям.

— В прошлый раз деньги на альбом вы собирали методом краудфандинга. В случае «Циклона» действовали по такому же принципу?

— Нет. Мы не стали прибегать к краудфандингу потому, что до сих пор не выполнили обязательства перед поклонниками за предыдущую пластинку. Тогда мы собирались выпустить DVD-альбом под названием «Между двух столиц». Это выступления группы с гостями в честь празднования 25-летия. Процесс несколько затянулся, но мы наконец завершили работу и все же выполним обещание.

— Сегодня в мире вновь появляется спрос на винил и аудиокассеты. Вы не планируете выпустить альбом на этих носителях к 30-летию группы?

— Мы уже думали об этом. Но здесь встает финансовый вопрос. Для меня очень важна тактильность: подержать пластинку в руках, посмотреть обложку — бесценно. К сожалению, все это ушло на окраину индустрии. Но время винила и аудиокассет, конечно, было гениальное. Тем не менее рок-музыка и сейчас жива и продолжит существовать до тех пор, пока будет создаваться хорошая и красивая музыка, способная отражать внутренний мир не только  автора, но и слушателя.

— Помимо Камчатки у вас есть любовь еще к одному региону — Крыму. Планируете посвятить следующий альбом этому полуострову?

— Пока мне бы хотелось посвятить альбом Забайкалью. Цикл этот уже написан, осталось приступить к работе. Что касается Крыма, специальных планов у меня не было. Посмотрим, может быть, когда-то я вернусь к этой теме.

— Как восприняли возвращение Крыма в состав России?

— Сначала я не очень приветствовал это, а потом — очень, даже чересчур. Я съездил туда, пообщался с населением. Люди говорили, что готовы терпеть все что угодно, лишь бы быть в составе России. Это сыграло решающую роль в формировании моей позиции.

— Присоединение Крыма в обществе воспринимается неоднозначно, как и всё, что происходит в последнее время с Россией. На ваш взгляд, страна возрождается или тонет?

— Если говорить откровенно, я запутался. Но глядя на то, что происходит в масс-медиа, внутри страны и между гражданами этого государства, могу сказать, что нам очень далеко до возрождения. Однако, учитывая специфику Евразии, происходящее может послужить поводом для рывка. Пока у меня складывается удручающее впечатление. Когда я общаюсь с молодыми людьми, они мне говорят, что не знают, зачем живут и нужны ли стране.

— Собственно, поэтому чиновники сегодня и трудятся над изобретением национальной идеи.

— Для того чтобы существовала национальная идея, нужна нация. Я, к сожалению, нацию эту не наблюдаю. Вижу атомарное и хаотичное общество, которое занято даже не потреблением, а выживанием. В стране гигантское расслоение и несправедливость. Все это витает в воздухе. Я надеюсь, что наша элита, оторванная ныне от Запада, повернется к собственному народу лицом. Может быть, тогда что-то изменится.

— Многие представители музыкальной индустрии сегодня буквально меряются патриотизмом и пытаются заигрывать с властью. Как вы думаете, почему?

— Я не знаю. Мне всегда казалось, что поэт или рок-музыкант должен иметь стороннее зрение. Когда теряется этот баланс, когда человек теряет возможность смотреть на себя со стороны, возникают вот эти курьезы и юмористические ситуации, связанные с посвящением песен президенту и так далее.

— Рок всегда ассоциировался с протестом. Не потому ли сегодня наблюдается падение интереса к року, что протест не цепляет массы?

— Если говорить о титанах рока, то они популярность не теряют. Другое дело, что общее количество слушателей гораздо меньше. Конечно, это связано с тем, что в Лету канули времена, когда страна жила в ожидании перемен. Я имею в виду перестройку. Также большую роль играет финансовая составляющая. Давайте не будем забывать, что у людей нет денег. Но самое главное — апатия в обществе.

— Наверняка вы задавались вопросом, в чем смысл творчества. Многие музыканты ставят перед собой просветительские задачи. Вы чувствуете педагогическую потребность?

— Безусловно. В «Калиновом Мосте» просветительская миссия — превалирующая. Я бы хотел привить слушателю интерес к истории, интерес к слову, отношению между полами и определенному ценностному ряду: честь, дружба, семья, память.

— Насколько мне известно, вы некоторое время сотрудничали с Национал-большевистской партией (НБП) Эдуарда Лимонова. Что это был за период в вашей жизни?

— Я состоял в этой партии всего двое суток, поэтому особо не могу говорить о совместных акциях или творческой деятельности. Быстро разобрался, что мне это не нужно. Мягко говоря, ошибся.

— С НБП сотрудничали Сергей Курехин и Егор Летов. Вы можете объяснить феномен популярности Летова, которого почитают и так называемые маргиналы, и интеллигенция?

— Сложно сказать. У него была такая «грязная», «гаражная» музыка. Она действительно цепляет многих людей. Наверное, секрет в энергетике, которая до сих пор будоражит умы слушателей всех слоев.

— Вы были язычником, позже стали православным. Примерно такая же судьба у Петра Мамонова и Константина Кинчева. С чем это связано?

— Это очень индивидуально, учитывая, что сегодня в «датском королевстве» все смешалось. Философы называют наше время постмодернизмом: пентакли в Кремле, двуглавые орлы и портреты Сталина. Кто-то вспоминает, как хорошо было в Советском Союзе, кто-то критикует миграционные потоки. Местное население разложилось и не хочет ничего делать. В моем представлении, вера — это комплекс вопросов, на которые нужно ответить самому себе. Это поступательное движение — переход от количества к качеству, от многословия к молчанию.

— Судя по биографии Летова, его часто бросало в политические крайности, как и многих талантливых людей. Был период сотрудничества и с левыми радикалами, и с ультранационалистами. Почему сегодня национализм зачастую переплетается с язычеством?

— Язычество — язык, народ, корни, вера, которая была до принятия христианства. Наверное, переплетение существует в этом смысле. Но надо понимать, что любые крайности могут привести не в ту сторону.

— Ваша поэзия и музыка отличаются тем, что там нет радикализма и призывов к чистоте расы. Как найти грань, где любовь к Родине и патриотизм перерастают в нацизм?

— Сейчас мне кажется, что граница проходит через веру. Российская империя была сделана руками колонизаторов. Но честь и хвала этим людям, которые собрали огромную семью — от Дуная до Владивостока. Были затрачены колоссальные усилия и, на секундочку, ни один народ не пропал. В этом-то и сила нашего государства — в многообразии, как писали в XIX веке славянофилы. Понимание и уважение к другим народам идет как раз от веры. Поэтому нацисты, конечно, заблуждаются.

— Что вы думаете о поп-православии — с кулаками и на грани перформанса, которое проповедует Дмитрий Энтео?

— Это тоже абсолютно постмодернистское явление, как и подобает, связанное с маркетингом и пиаром. Но в то же время я понимаю, что бывают безобразные выставки. И некоторые неофиты могут себе позволить их разрушить. Каждый сам для себя решает, что такое вера. Безусловно, присутствует и поп-элемент. Но, надеюсь, в большей степени акции Энтео — элемент вразумления.