«Дунай — до сих пор неизвестная русским река»
С 14 по 18 октября во Франкфурте проходит крупнейшая в мире книжная ярмарка. Издатели со всего мира привозят в Германию самые интересные новинки. От России в нынешнем году в ярмарке участвуют более 50 издательств, которые представляют около 800 книг. Одним из изданий, которое может заинтересовать европейского читателя, стала книга «Дунай: река империй», вышедшая в сентябре в издательстве «Азбука-Аттикус». Автор книги, журналист и писатель Андрей Шарый, — исследователь феномена империй, причин, по которым они возникали и рушились.
Последняя книга Шарого — уникальное прочтение имперского наследия Европы. Это документальная проза, одновременно напоминающая биографию и путеводитель, о второй по величине реке Старого Света. Для отечественного читателя она интересна тем, что река протекает в регионе, за который столетиями воевала Российская империя, но так и не смогла там обосноваться. Автор считает, что Дунай — русская река, и в общественном сознании, и в том, что касается истории России.
Предваряет книгу «Дунайская азбука» — 379 гидронимов, так или иначе связанных с 29-й по протяженности рекой мира, а структура позволяет читать главы в любом порядке. Отдельный интерес представляют различные, порой абсурдные и мифические, истории, которые случались на всем протяжении реки. Так, можно узнать, что изобретатель граффити был скромным австрийским чиновником, который писал свое имя на различных видных местах: горных кручах, руинах крепостей и опорах мостов.
В интервью «Известиям» создатель «Дуная» Андрей Шарый рассказал о том, зачем взялся за написание «биографии реки», почему на протяжении веков Дунай становился камнем преткновения в спорах различных имперских идеологий и в чем секрет популярности документально-интеллектуальной прозы (non/fiction).
— Чем продиктован ваш интерес к Дунаю и почему выбор пал именно на эту водную артерию?
— Уникальность этой реки прежде всего заключается в том, что она протекает в интересном для отечественного читателя регионе. Отчасти Дунай — это русская река, и в современном общественном сознании, и в том, что касается истории России. Дунай удивительно многообразен, река сейчас протекает по территории десяти государств, каждое — со своей историей, традициями, обычаями. Всё это образует значительный информационный пласт, дает возможности для совершенно разных интерпретаций биографии реки. Вообще образ воды, течения, влаги — одно из ключевых философских понятий. В случае с Дунаем на его образ накладывается множество исторических и географических параметров. Для меня выбор Дуная в этом отношении безальтернативный, поскольку из всех известных мне рек другой, которая бы столь гармонично соединяла в себе всё, о чем я говорил, не существует.
— В своей предыдущей книге «Австро-Венгрия: судьба империи», написанной совместно с Ярославом Шимовым, вы детально исследовали феномен «европейской Атлантиды». История Дуная охватывает времена Римской, Византийской, Османской, Российской империй, также Югославию, Третий рейх и СССР. Почему вам интересно работать с наследием несуществующих держав?
— Ровно половину своей жизни я прожил в Советском Союзе и был свидетелем распада этой империи. Эпоха универсальных государств минула, но причины, по которым люди в разные времена пытались мечом и кровью объединить разные народы, исследовать крайне интересно — это важно для осознания того, что происходит в наши дни. Россию до сих пор мучит имперская фантомная боль, это отчасти результат небрежного, невнимательного отношения к своей и чужой истории. Империи не бывают вечными, хотя задумываются именно такими. Изучая их печальный опыт, можно попытаться понять, какая система общественного устройства наиболее благоприятна для человека.
— В каком-то смысле Евросоюз — тоже империя, правда, основанная на добровольном начале. Пока из общеевропейского течения Дуная выпадают только Сербия, Украина и Молдавия.
— Несмотря на все трудности, которые переживает это многонациональное образование, я с большой симпатией смотрю в будущее Европейского союза. В Румынии и Болгарии, где, собирая материал для книги, я в последний раз был прошлой зимой, еще раз убедился в том, как трудно происходит процесс присоединения к ЕС, как экономическая реальность противостоит мечте жить в общей «системе народов». Я не думаю, что о ЕС правильно говорить как о новой империи, пусть даже либеральной. Скорее ЕС — попытка нащупать принципиально новый способ сочетания многочисленных разнонаправленных интересов. До сих пор в истории это не удавалось никому, но вот сейчас, может быть, получится.
— Какова все-таки миссия Дуная — объединять или разделять?
— Это главный философский вопрос, на который я искал ответ, путешествуя по Дунаю. Судьба любой реки — быть границей. Концептуально Дунай сегодня — попытка новой общей жизни многих народов, однако отношения между соседями никогда не бывают беспроблемными. Поэтому в большой степени и нынешний Дунай — река проблем, взаимных обид и противонаправленных мифов. Достаточно взглянуть на отношения Болгарии и Румынии, Сербии и Хорватии, Венгрии и Словакии, чтобы понять, что корни этих проблем — в истории. В повседневных жизни эта вражда, быть может, не ощущается, но она чаще всего сохраняется в коллективной памяти.
— Политолог Роберт Каплан в книге «Месть географии» рассказывает об особенностях различных регионов, являющихся причиной мировых конфликтов. Какое место в этом списке занимает Дунай?
— Дунай всегда был пограничной зоной, поэтому находился в сфере интересов различных государств. Волга, скажем, расположена посередине государства российского, и со времен Ивана Грозного ее принадлежность вопросов не вызывала. Дунай же всегда оставался на стыке нескольких исторических платформ, разных имперских идеологий. К ним можно относиться по-разному, но объективно они в равной степени уязвимы, идет ли речь о защите братьев-славян или о борьбе под зеленым знаменем ислама. Дунай находился на периферии нескольких империй, которые вели за его бассейн в равной степени захватнические войны. Любая империя жива до той поры, пока не утрачивает способность поглощать новые территории, а когда завоевательный импульс империи иссякает, она начинает загнивать и умирает. Так получилось, что смерть многих империй, сыгравших заметную роль в европейской истории, случалась и на дунайских берегах.
