Вот уже не первый год я срываюсь с места и ношусь по стране с одной-единственной целью — увидеть приметы того, как Россия, смертельно раненная в 1991 году, исцеляется, как крепнет государство российское. Эти приметы, даже самые малые, я подхватываю, переношу в свои тексты, в выступления. Хочу рассказать людям, убедить их в том, что мы не погибли, что Россия не убиваема, что мы бессмертны и что новая эра возрождения государства российского началась. Какая бы смута и печаль иногда ни охватывали всех нас, эта эра началась, и мы все — ее участники.
И вот я опять подхватил свой саквояж и помчался за тридевять земель, за восемь часовых поясов — на Дальний Восток, в Комсомольск-на-Амуре, чтобы посмотреть авиационный завод — один из лучших в стране.
Комсомольск-на-Амуре — удивительная земля. Сюда устремился могучий протуберанец народной энергии и воли. Япония грозила войной, уже оккупировала Маньчжурию, стремилась за Амур и Уссури. Страна Советов торопилась создать «у высоких берегов Амура» свою военную цивилизацию — оборонный оплот. Нужны были самолеты, военные корабли и лодки, нужны были сталь и электричество. Так возник Комсомольск.
Туда хлынули тысячи новоселов. Там были зэки. Их гнали по этапам. Сажали на баржи. Они сходили на дикий берег и начинали вбивать сваи будущих заводских корпусов.
Там были комсомольцы, молодые энтузиасты, которых привезли в Хабаровск. И они зимой пешком бездорожьем 12 суток пробирались в Комсомольск-на-Амуре, грелись в ночи, обнимая друг друга.
Строилось сразу несколько заводов — авиационный, судостроительный, сталеплавильный. Через 2 года после первой забитой сваи появился первый самолет. И этот первый самолет, взлетевший и гудевший моторами над кромкой Тихого океана, в последующие десятилетия шлифовался, оттачивался, дополнялся новыми деталями, совершенствовался, менял винты на реактивные сопла, становился сверхзвуковым и могучим. Менялись великие конструкторы, менялись великие директора.
Этот завод построил бомбардировщики, которые в первые дни войны бомбили Берлин. Этот завод создавал реактивные машины, которые сражались в небе Северной Кореи и Вьетнама. Этот завод, пережив чудовищное потрясение в 1990-х годах, когда убили великую советскую страну, когда нещадно громили советскую военно-технологическую цивилизацию, этот завод выжил. Ему не дали умереть.
Не дали умереть рабочие, месяцами не получавшие зарплат. Инженеры, впроголодь сидевшие над чертежами. Они не прекращали работу, не превращались в челночников и торговцев. Отложив на время проекты великих машин, они строили маленькие самолетики на потребу новоявленным богачам. Строили катера, пуская их по Амуру. Они сберегли свои станки, свои кульманы, свой рабочий костяк, сберегли свою инженерную гвардию. И когда отхлынуло лихолетье, получили несколько авангардных заказов. Приступили к созданию восхитительных машин.
Собирается знаменитый погосяновский Superjet 100. Хвостовая и носовая части его фюзеляжа создаются в Новосибирске на заводе имени Чкалова. Здесь, в Комсомольске, строится центральная часть: шпангоуты, обшивка, на сложнейших станках вытачиваются балки, элементы конструкций. Когда центральная часть готова, она стыкуется с первыми двумя — и возникает целостный самолет.
Самолет насыщается компьютерами, сложнейшей авионикой, двигателем. Этот двигатель — плод совместных усилий России и Франции. И выходит самолет с завода сверкающим красавцем, поднимается в небо, поступает к потребителям. Всего в портфеле заказов до 100 таких лайнеров.
В создании этого самолета участвуют почти 100 государств мира. Его уникальность в том, что он является синтезом множества разных фирм, как российских, так и зарубежных. Является детищем глобализма, когда глобалистская идея — глобальное разделение труда позволяло создавать самолет из множества элементов. И вот я касаюсь крыла этого восхитительного самолета.
И чувствую, как напрягаются его металлические жилы, звенят, словно струны. Как элементы и узлы этого самолета стонут, трепещут, ибо глобалистская идея трещит и раскалывается. Гармония мира рушится. Кооперация стран превращается в войну экономических санкций. Запад отказывает России в станках, закрывает для нее технологии. Набрасывает на Россию черный чехол изоляции. Этот самолет сейчас выдерживает колоссальное давление. Не скорости, не виражей, а давление политических сил.
В наше турбулентное время оборона России требует новых военных систем. И здесь, на заводе, строятся первоклассные боевые машины. Истребители Су-30 и Су-35 — первоклассные машины «поля боя», ближнего и дальнего перехвата, молниеносных воздушных схваток. Одна за другой машины уходят с конвейера, взлетают с аэродрома. А потом серо-стальные и краснозвездные уходят в полки.
На заводе тесно. Работа в три смены. Машины покидают завод одна за другой, как в лучшие советские годы. Здесь, в цеху, похожем на лучистый кристалл, создается уникальная машина — истребитель пятого поколения. В нем хищная грация, изысканная красота, готовность к удару и схватке. Он невидим в воздухе. Его ракеты и пушки спрятаны в глубине фюзеляжа, и это делает его полет стремительным и разящим, как молния.
Создать такой самолет способна лишь самая совершенная цивилизация — цивилизация современной России. Истребитель пятого поколения — любимое детище завода — проходит испытания, летает и в 2016 году поступит на вооружение армии.
Завод — это коллективная воля, коллективное творчество, коллективная жертвенность. Когда год назад Амур обезумел, вышел из берегов и хлынул на город, вода пришла на завод, надвинулась на цеха, на взлетное поле. Рабочие сражались с водой, строили дамбу, заслонялись мешками с песком, отбивались от жуткой стихии воды.
И по сей день на заводской ограде видна линия затопления, превышающая рост человека.
Завод — явление таинственное, когда в одном месте сходятся множество людей разных профессий, возрастов, специальностей, и все их умения и усилия под разными углами, скоростями пикируют, фокусируются в одной точке — в изделии.
И способность организовать людей, способность свести воедино их усилия, обеспечить их сменяемость, увеличение их возможностей, умений, талантов, их навыков — это огромное искусство директора завода Александра Ивановича Пекарша.
У завода есть удивительная особенность. Его новые красивые корпуса находятся среди больших зеленых массивов. И когда ты двигаешься по территории, внезапно раскрывается аллея из кедров или пихт, и посреди этой аллеи возникает самолет — тот первый, что поднялся в небо в 1930-е годы. Опять смыкаются зеленые посадки.
И вдруг опять самолет, тот, что громил фашистов под Сталинградом и Курском. И опять смыкается кедровый зеленый занавес. И вновь самолет, отточенный, как стрела.
Подобное впечатление я испытал когда-то в Летнем саду в Петербурге. Там тоже раскрываются зеленые аллеи и возникают античные скульптуры, прекрасные и совершенные. Авиационный завод имени Гагарина, что в Комсомольске-на-Амуре, — это дальневосточный бриллиант, лучистая звезда неизбежной русской победы.
