Каждое утро приносит новые сообщения о боях на Юго-Востоке Украины. Славянск по-прежнему в блокаде, верная Киеву армия накапливает силы для решительного штурма. На окраинах города размещены установки залпового огня «Град». В Мариуполе отряды СБУ захватили здание горсовета. В Одессе после бойни во Дворце профсоюзов в больницах остаются 76 человек...
Это уже не «предчувствие гражданской войны». Это уже она сама, в полный рост.
В эти трагические дни вопрос о том, будет ли вмешиваться Россия в события, происходящие в непосредственной близости от ее границ, становится особенно актуальным — и болезненным. Общество наше четко разделилось на «голубей» и «ястребов», на сторонников военного вмешательства и его противников.
К сожалению, и у тех и у других аргументированную позицию зачастую подменяют эмоции. Это объяснимо — после одесской трагедии спокойно анализировать события вообще трудно, — но мало помогает делу. Попробуем разобраться в происходящем, сохраняя холодную голову.
Что произойдет, если Россия введет войска на Юго-Восток, как это предлагают сделать «ястребы»?
Не нужно быть военным экспертом, чтобы предсказать быстрое (очень быстрое) отступление тех сил, которые за неимением других терминов называются «украинской армией», к линии Днепра. Потери российских ВС при этом будут минимальны, поддержка населения в городах, охваченных восстанием против киевской хунты, — максимальна. В политическом плане российское военное присутствие будет способствовать образованию независимой Донецкой Республики (или нескольких республик Юго-Востока): их, естественно, не признает Запад, но после прецедента Южной Осетии и Абхазии это уже никого не напугает.
Киевская хунта при этом варианте развития событий окончательно превратится в «пауков в банке» и либо будет сметена очередным всплеском майданной активности, либо породит из своей среды «крысиного волка», который сумеет сцементировать оставшиеся под его рукой западные и центральные регионы.
Соответственно, Россия получит у своих границ одно или несколько союзных и имеющих тенденцию к воссоединению с ней непризнанных государств и одно враждебное (надолго, а возможно, и навсегда). При этом следует иметь в виду, что распад Украины на несколько государств, ряд которых не будет признан «международным сообществом», крайне затрудняет вхождение киевско-галицийского «осколка» в НАТО.
Хотя, вопреки распространенному мнению, в Уставе НАТО не прописана норма, прямо запрещающая предоставление членства государству, имеющего территориальные споры, более чем полувековая практика этой организации показывает, что разделенные государства, государства, находящиеся в состоянии войны или замороженного конфликта, не имеют шансов быть принятыми в альянс. Разумеется, можно возразить, вспомнив Грецию и Турцию, однако обе страны были приняты в НАТО одновременно в 1952 году и до начала противостояния: кипрский кризис происходил уже между двумя членами альянса. Именно греческо-турецкие отношения и стали основной причиной, по которой НАТО избегает принимать в свои ряды государства с неурегулированными территориальными спорами.
Негативные последствия введения российских ВС на Украину проявятся в первую очередь в расширении пакета санкций, которые на этот раз могут затронуть не только российскую элиту, но и широкие слои населения, в прекращении технического сотрудничества со странами Запада и ухудшении имиджа России на международной арене. Впрочем, стоит заметить, что имидж этот стараниями западных СМИ и без того не блестящий.
Гораздо более важными представляются последствия введения ВС на Украину для внутриполитической жизни страны. Наметившийся уже после первых угроз Запада раскол элит в случае открытого противостояния России с международным сообществом станет явным и повлечет за собой трудно прогнозируемые, но в любом случае болезненные последствия. Давайте называть вещи своими именами: именно та часть российской элиты, которая наиболее глубоко инкорпорирована в глобальные финансовые системы, будет изо всех сил сопротивляться дальнейшему углублению конфликта с Западом. Недооценивать же ее силы не стоит.
Я полагаю, что именно страх этой части элиты перед возможным переходом страны на мобилизационные рельсы (что весьма вероятно в случае военного вмешательства на Юго-Востоке) и питает условную «партию голубей», предостерегающую нашего президента от решительных действий по защите русскоязычного большинства Донецка и Луганска.
Проще всего пойти на поводу у эмоций и заклеймить позором каких-нибудь вельможных «пацифистов», дрожащих над своими заграничными активами и готовых принести в жертву своему финансовому благополучию жизни простых защитников Славянска и Краматорска. Но мы договорились подходить к делу с холодной головой. Трудно это делать после Одессы. Трудно, но необходимо.
Слово главнокомандующему силами НАТО в Европе Филипу Бридлаву:
«Сегодня я уже не думаю, что это (военное вмешательство России) наиболее вероятный план действий. Путин может достигнуть своих целей и без прямого военного вмешательства».
Месяц назад Бридлав, следуя простой логике бригадного генерала ВВС США, считал, что Россия, сосредоточив у границ с Украиной значительные силы, готовится к броску на запад — к Приднестровью. Теперь он полагает, что это, скорее всего, с самого начала был блеф. Важно, однако, что главнокомандующий силами НАТО признает: Путин фактически переиграл Запад.
В связи c этим сложно не согласиться с мнением Константина Затулина: необходимо поддерживать силы самообороны вооружением (в том числе, тяжелым), открывать коридоры для добровольцев из России (и тут полезно вспомнить использовавшуюся еще в дореволюционной России практику временного увольнения из армии офицеров, желавших помочь братьям-славянам на Балканах).
Необходимо помогать Юго-Востоку, не объявляя войны хунте.
Этого, однако, недостаточно.
Россия должна по максимуму задействовать весь арсенал, который США и их союзники использовали с середины 1990-х годов для угодных им геополитических изменений в Европе и мире. Необходимо задействовать все международные механизмы (прежде всего Совбез ООН) для постоянного политического давления на Украину. Требовать введения бесполетной зоны над Юго-Востоком. Требовать международного трибунала для боевиков и руководителей «Правого сектора».
Искать и находить рычаги давления на кошельки, финансирующие хунту и ее вооруженные силы — в первую очередь на олигарха Коломойского. Кстати, этому персонажу был несколько лет назад запрещен въезд в США — интересно было бы выяснить, почему. На вопрос, а кто же всем этим будет заниматься, ответ напрашивается простой. Те самые «голуби» в российской элите, которые так боятся военного сценария. С их связями во влиятельных международных кругах эта задача выглядит вполне решаемой.
Стратегия криптовмешательства на первый взгляд может показаться циничной. Прежде всего потому, что при ее реализации неизбежны новые жертвы. Но сегодня это самый верный путь, ведущий к победе. Другие, несмотря на их большую привлекательность, могут привести страну в умело расставленную западню.
