У руководителя Севастопольского отделения нашего института Владимира Соловьева в огне Дома профсоюзов в Одессе погиб племянник. Он числится в списке опознанных жертв одесской трагедии за номером 17: «Костюхин Сергей Николаевич, 1967 года рождения».
Когда в воскресенье Владимир Евгеньевич, уроженец 1942-го, никогда не видевший погибшего на фронте отца, а ныне всеми в Севастополе уважаемый контр-адмирал в отставке, рассказывал мне о случившемся по телефону, он плакал.
«Я знаю, никакой моей вины / В том, что другие не пришли с войны… / Что я их мог, но не сумел сберечь, / Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…». 16 марта прошел референдум в Крыму, а 18-го Владимир Путин в Георгиевском зале подписал документ о воссоединении Крыма и Севастополя с Россией: за все время «крымской весны» на полуострове, перенасыщенном военнослужащими Минобороны, МВД и Службы безопасности Украины, погибло всего 4 человека (двое, 26 февраля, в моем присутствии, — в давке у парламента республики от газа, распыленного сторонниками меджлиса, и еще двое — русский и украинец — от пули одного и того же снайпера-провокатора, уже после референдума).
Уже почти месяц потугам Киева провести карательную экспедицию на Востоке — после того как «вся королевская конница, вся королевская рать» приступила к «освобождению» Славянска и Краматорска от «террористов», был открыт счет жертвам с обеих сторон.
Но эти люди, как правило, умирали в бою, с оружием в руках, обороняя или штурмуя чьи-то блокпосты. Слабое, но утешение: они знали, чем рисковали.
То, что произошло в Одессе, перевело всю ситуацию на Украине в иное качественное измерение. Здесь людей, не собиравшихся причащаться перед смертью, загнали в силки, как зайцев, и сожгли. А тех, кто пытался спастись, добивали. Тех, кого не добили, попытались обвинить в том, что они сжигали и добивали себя сами.
И продолжают пытаться.
«Выдающаяся победа», как сказала по этому поводу героиня майдана, кандидат в мэры Киева Леся Оробец, конкурирующая в своих оценках с другими героинями — Юлией Тимошенко, Ириной Фарион и неизвестной под портретом Навального в Facebook, называющей одесскую трагедию «естественным отбором».
Это стопроцентная, всамделишная гражданская война 99-й пробы. Ибо «гражданской войной», а не «кризисом», «межнациональным конфликтом», «контртеррористической операцией» или «пацификацией вражеской инфраструктуры», как говаривали американцы во Вьетнаме, происходящее становится с тех пор, как труп врага начинает вдвойне хорошо пахнуть, потому что это соотечественник.
Бикфордов шнур догорел в коридорах одесского Дома профсоюзов.
У гражданской войны — свои законы. И первый из них — она отменяет, вместе с остатками объективности, морали и сострадания, все предыдущие планы и рецепты политического урегулирования. Это уже почувствовали на своей шкуре простые люди, но до этого никак не хотят дотащиться политики, что на Украине, что за рубежом.
Смешная история: вчера Верховная рада, предварительно изгнавшая из своих стен фракцию Компартии Украины и избавившаяся от присутствия остатков «регионалов», отказалась поддержать проведение 25 мая, в день выборов президента, общеукраинского референдума (о поддержке территориальной целостности и придании русскому языку статуса регионального на Украине): «Нельзя проводить референдум под стволами автоматов».
Боже мой, а выборы можно?
Боюсь огорчить уважаемого мной Сергея Лаврова, отстаивавшего необходимость новой встречи в Женеве: Одесса, вдова на Черном море, убила шансы мировой свахи с берегов Женевского озера. Они канули в Лету до тех пор, пока самому тупому из американских дипломатов не станет ясно, что даже зачищенное от террористов-сепаратистов-федералистов население Славянска не понесет хлеб-соль освободителям.
И в Одессе, по соседству с Дюком и Екатериной Второй, не поставят памятник Порошенко с Тимошенко. Попытка «внешнего управления» ради деэскалации кризиса на Украине, заложенная в Заявлении по итогам прошлой встречи в Женеве, разбилась о попустительство, лицемерие и эгоизм Запада.
Хитрецы не подозревают, что история о «вершках и корешках» входит в список рекомендуемой в нашей школе детской литературы.
Значит ли это, что «время пришло. На Запад!» (А. Дугин) и пора считать, «сколько дней осталось до парада Победы в Киеве» (О. Бондаренко)?
Пусть никто не обижается, но в эти дни мне чаще из всего сказанного приходят на ум слова покойного Александра Лебедя: «Заполошные никогда не победят». В мире много заинтересованных в том, чтобы Россия открыто вмешалась в гражданскую войну на Украине.
Таким образом можно списать на нас все предыдущие долги Запада перед украинским народом, наглухо перекрыть на будущее попытки объективно разобраться в происшедшем и, самое главное, найти такое решение, которое не даст окончательно превратить другую Украину во второе издание Польши.
На Западе и в центре Украины, несмотря на всё уже происшедшее, прямое военное вмешательство России будет представлено как иностранная интервенция — а по опыту гражданской войны в Российской империи мы знаем, что интервенции на нашей славянской почве приводят к обратным результатам.
Да, мы не можем сидеть сложа руки, когда пепел Одессы стучит в сердце.
На этом этапе мы должны действовать зеркально тому, как действуют США и некоторые страны ЕС на Украине. Они снабжают, организуют, консультируют и вооружают незаконную, фашиствующую власть, развязавшую гражданскую войну в стране. У людей в Донецкой, Луганской областях — стрелковое оружие, но им противостоят воинские подразделения, оснащенные бронетехникой, самолетами и вертолетами.
Значит, нужно снять ограничения по доставке в распоряжение сил самообороны адекватных средств защиты, включая тяжелое вооружение. И прилагать усилия к тому, чтобы на территорию восточных областей из России могли попасть добровольцы, которые хотят и способны защитить наших родных и близких.
В какой мере такая поддержка окажется достаточной, чтобы принудить бумажных тигров «Правого сектора» и крышующих их Коломойских к миру?
Ответ на этот вопрос мы вскоре узнаем. Но не получив этого ответа, незачем торопиться нырять с головой в омут — Турчиновых, Яценюков, Аваковых, Наливайченко в этом случае можно пропустить вперед.
