Впервые о никарагуанском канале я услышал в восьмидесятых годах в маленьком городке Сан-Педро-дель- Норте на границе с Гондурасом, где шли постоянные бои. Из Гондураса на территорию Никарагуа проникали отряды контрас, там шли схватки с сандинистами, и были жертвы. На стенах домов этого маленького городка висели траурные венки в знак того, что в семьях потери.
А еще на стенах домов на плакатах повсюду была изображена шляпа революционера Сандино — символ никарагуанской революции.
Я беседовал с молодым команданте, командиром бригады. И этот молодой пылкий никарагуанец рассказывал мне о будущем своей страны после победы сандинистской революции. Он рассказывал о каких-то гидроэлектростанциях, чуть ли не о космических кораблях…
И в том числе о канале, который должен соединить Тихий и Атлантический океаны и составить конкуренцию Панамскому каналу, который контролируется американцами. Он сказал мне, что война против Никарагуа, по-видимому, ведется американцами только для того, чтобы уничтожить саму идею об этом канале, который конкурирует с Панамским.
Я забыл об этом разговоре. И вдруг теперь вновь услышал о никарагуанском канале.
Никарагуа пригласила китайские и российские компании для того, чтобы они начали строить этот канал. Причем это не футурология, не проект — этот канал начнет созидаться уже в конце четырнадцатого года, чтобы в девятнадцатом году по нему прошли первые суда, а в двадцать девятом он будет возведен во всей своей полноте. Два порта — один на побережье Тихого, другой на побережье Атлантического океана, аэродромы. И огромная пропускная способность: через этот канал суда могут двигаться скорее, нежели через Панамский, почти на 10 дней. А это огромная экономия, огромная привлекательность, это огромная конкуренция.
И вот уже российские и китайские фирмы взаимодействуют в этом районе поблизости от Соединенных Штатов. Конечно же это не подарок для американцев.
И что такое санкции, которые Запад начинает вводить против России, по сравнению с той активностью, что Россия и Китай ведут под носом у Америки, в соседстве с Флоридой? Чем сильнее давление на Россию со стороны Запада, тем активнее становится российская восточная политика.
С Китаем у нас налаживаются все новые и новые отношения. Это и промышленные проекты в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, это и освоение Северного морского пути. Это и возможное создание общей платежной системы в пику американской.
Такое сближение России и Китая очень пугает Запад. В западной прессе то и дело появляются статьи, устрашающие Россию мощью Китая, в этих статьях нет-нет да и промелькнет мысль о возможности военно-политического союза России и Китая. И наши доморощенные натовцы тоже стращают нас сближением с Китаем, возрождая миф о «желтой опасности».
Однако эти страхи напрасны. Российская дипломатия времен Лаврова совсем не та, что времен Козырева. Сегодня российская дипломатия искушена, она способна на очень сложные комбинации, на непростые компромиссы. И российские национальные интересы не страдают в этих сложнейших международных взаимоотношениях.
Поскольку угроза вторжения американцев в Никарагуа с севера остается, Никарагуа заключила с Россией договор о патрулировании российскими военными кораблями акватории Карибского моря. А также о том, что российские дальние бомбардировщики-ракетоносцы могут приземляться в никарагуанской столице Манагуа.
Вряд ли дело дойдет до военных столкновений. Хотя конечно же это мощнейшая геостратегическая бомба, которая взрывается в непосредственной близости от Соединенных Штатов Америки.
Обама назвал Россию региональной державой. Хороша себе региональная держава, если она ведет экономическую и военную деятельность в соседстве с Флоридой.
Я убежден, что этот канал будет построен. И я вижу великолепные сооружения, великолепные порты. Я вижу, как в устье канала возведен высокий столп и на этом столпе, сверкая на солнце, высится серебряная шляпа Сандино — символ никарагуанской революции.
