Убийства и политические соблазны

Отец Павел Адельгейм, священник, человек непростой судьбы, непростого характера и находящийся в сложных отношениях с руководством РПЦ, на 76-м году жизни был бесчеловечно убит ударом ножа человеком, который, по версии следствия, уже задержан, дал признательные показания и является невменяемым... по той простой причине, что утверждает, что священника ему повелел убить сам враг рода человеческого. Кажется, он даже ударил себя в грудь ножом, так что находится теперь в реанимации.

Я, честно говоря, предложил бы надеяться не на то, что реального убийцу уже нашли (хотя и это по нынешним временам — успех невероятных масштабов), а на то, что мы не поддадимся соблазну в этом ужасном событии углядеть нечто, что собьет нас с толку. Например, вот был батюшка, хороший и образованный (уверяю вас, все батюшки образованнее судей, и данный конкретный — не исключение), но был всю жизнь диссидентом. Ну как же! В советское время — против (и отсидел, и был сослан), в том числе против иерархов, и теперь тоже руководство РПЦ поругивал. Нет, не по вопросам веры (не еретик и даже не раскольник). А по вопросам социальной политики и социальной активности Церкви. И тут — убили!

А ведь гонения были уже в 2000-е! В далеком 1988-м, когда все располагало к расцвету нашей Церкви как института, «случайно», по его словам, горисполком храм заброшенный ему отдал. И хор был, и школа... И все хвалили. На секундочку, это город Псков, я был там несколько раз в 1990-х и 2000-х, менялось всё только в церковных уделах. Ах, ну да! Еще Сбербанк построил свое здание, на которое ходили парочки смотреть, пенсионеры и обалдевшие бюджетники...

Потом о. Павла Адельгейма снимали с должностей, а тот судился. Но не тем судом присяжных, к коему я все время призываю, а специальным церковным судом. Судился с архиепископом Евсевием. И после суда оставался уже не настоятелем, а просто священником, но никто его от Церкви нашей не отлучал. И служил он священником в храме. И преставился, стало быть, он клириком православной церкви.

Сейчас так и хочется многим вспомнить смерть о. Александра Меня, убийцу которого так и не удалось найти. Мень тоже был как бы оппозиционером и как бы диссидентом. Даже среди неверующей молодежи в 1990-м он вдруг стал культовой фигурой. И хочется многим задать вопрос: «Убили диссидента, значит что?» Мне так и вспоминается моя учительница истории и обществоведения, которая, диктуя нам финальный тезис урока, спрашивала: «И что?» Когда она была в хорошем настроении, она именно это и спрашивала эдак игриво... Но означало это «что» повышение роли партии на «данном этапе».

Всё же давайте не будем забывать, что «диссидентство» и «культовость фигуры» никогда и никакого отношения к Церкви не имели. Равно как и повышение роли какой угодно партии на каком угодно этапе. Как раз все наоборот. Это Церковь (если хотите международные сравнения — община, конгрегация, деноминация и проч.) может иметь отношение к происходящим в обществе событиям и изменениям. Это прихожане имеют право требовать изменений в Церкви, ее обновления, ее более активного участия в жизни страны, а не те личности, которые в Бога и не веровали никогда. Уж тем более те, которые пытаются использовать несогласных (но не отлученных) священников в политических баталиях.

А ведь о. Павел ничего антиправославного не говорил. К расколу не призывал, ересям не учил. Против руководства РПЦ высказался — было дело, корреспондентам. Но ведь не в храме и не на проповеди. Приехал к нему один очень оппозиционный корреспондент одного очень оппозиционного канала, и тот выдал: «Это ведь противостояние гражданского общества и РПЦ».

Казалось бы! Корреспондент добыл именно то, что надо, именно в тот злосчастный 2012 год, когда политтехнологическая разводка вокруг тех пляшущих охальниц, коих охранители считали попирателями основ (и откуда только что взялось?), сработала, а оппозиционные гранды (еще недавно вот-это-все-вокруг-придумавшие) вовсю вопили о «клерикализации общества» и ничего, кроме часов патриарха, не обсуждали, но... Интервью было в октябре 2012 года, и уже никому это было не интересно. Забыли. Вспомнили-вытащили только сейчас.

Но давайте хотя бы сделаем четыре вещи. Во-первых, перестанем отделять христианство от демократии. Во-вторых, прекратим порочную практику противопоставления православия и рыночной экономики. В-третьих, все же признаемся себе, что обновление православной церкви нам жизненно необходимо (кто его будет осуществлять — другое дело). В-четвертых, давайте дадим душе отца Павла хотя бы 40 дней, чтобы она упокоилась. Ну не дело сегодня говорить о «выводах»!

Наконец, надо понять, что и безо всяких «провокаций» батюшку мог зарезать просто сумасшедший, неадекватный человек. Таких много. Посмотрите вокруг себя — и вы увидите их, может быть, не готовых убить священника, а потом пырнуть себя ножом в грудь, крича о князе тьмы, но готовых на то, чтобы пихнуть вас в метро, подрезать на дороге, прижать вас в темном переулке или ни с того ни с сего ударить вас лбом в переносицу...

Говорить при этом можно все что угодно — что вас нанял враг или что летом можно гонять на мотоциклах безо всякого соблюдения правил (и в том и в другом случае вы банда, не так ли?), однако все это остается несистемным и преступным поведением, о котором нам скоро (я надеюсь) отчитаются правоохранительные органы.

Мы же покамест давайте помолимся об упокоении души отца Павла.