Демократия, христианство и культурная революция
Сегодня есть три непреложных факта, с которыми приходится иметь дело православному христианину, имеющему хотя бы минимум уважения к институту демократии и хотя бы минимум соучастия с теми, кто не согласен с нынешним российским статус-кво.
Во-первых, в глазах общественности наша Церковь все больше сращивается не столько с государством (что против Конституции, но встречает сочувствие в сердцах верующих), сколько со светской властью, как таковой, невольно становясь элементом ее «самодержавного» антуража.
Во-вторых, РПЦ МП стала объектом массированной атаки со стороны не столько политической оппозиции (у таковой просто пока нет ни реальных лидеров, ни позитивной повестки), сколько со стороны размытой, но все же весьма яркой и, приходится признать, эффективной культурной оппозиции, которая, используя Церковь как одну из мишеней, эстетически преподносит власть в качестве «власти отстоя».
В-третьих, начавшиеся культурные войны, о которых уже говорили колумнисты «Известий», по факту ставят перед православными совершенно недопустимую с моей точки зрения дилемму: Православие или демократия, вера или свобода.
Об этом надо сегодня говорить открыто и без экивоков, какой бы болью это не отдавалось в сердце. Слова «христианство» и «демократия» в 2012 году поставил рядом только Березовский. В то же самое время хулиганы, активисты ЛГБТ-сообщества, агрессивные атеисты и прочие апологеты разврата сегодня преподносятся как культурный авангард демократии, только и способный сломать «застой» и реформировать «преступный режим». Это должно нас пробудить и заставить вспомнить, что именно носители христианской веры всю историю человечества были теми людьми, что считали свободу святым правом человека, при этом всегда противопоставляя разнузданной «свободе от» жизнеутверждающую «свободу для».
Признаемся, «всё хорошо» сегодня только у тех православных, что выбрали для себя алармистский пафос борьбы с «оранжевой чумой» и призывают к чуждым христианству методам «наказать», «закатать по полной» и «уничтожить», а также у тех демократов, которым плевать на православную веру, вековые моральные императивы и традиционные ценности нашего народа. Остальные пребывают в смущении и растерянности. И если эта растерянность продлится достаточно долго, страна будет обустроена безо всякого участия людей, для которых Православие — истинная вера, а демократия — не пустой звук.
Мне могут возразить, что таких людей ничтожно мало. Что же, тогда социальная доктрина РПЦ притворна. Мне могут сказать, что приветствующие демократию прихожане — отступники. Что же, тогда дела у нас еще хуже, ибо мы стоим на пороге церковного раскола. Церковь — это все мы, весь крещеный люд, и это мы в конечном счете окажемся виновными в том, что не смогли достойно ответить на вызов тех, кто метит в режим, а попадает в нашу Церковь, провозглашая культурную революцию против «отстоя».
Такое уже случалось. В 1968 году во Франции, Германии, США и многих других странах «победившего капитализма» прошли массовые протесты, идеологами которых выступили леворадикальные мыслители, расчетливо сыгравшие на заслуженном отвращении мыслящих людей к тогдашнему истеблишменту Запада. Позитивной программы у тех протестов никакой не было, и не случайно «креатив» 1968-го был частично взят на борт «рассерженными» в России. Чего стоит хотя бы появившиеся в массовом порядке в Париже граффити «Как ни проголосуешь на плебисците, «да» или «нет», из тебя всё равно сделают козла», «Смерть ментам» или «Будьте реалистами, требуйте невозможного»! Не появляется ощущения дежавю?
Гораздо хуже был другой лозунг 68-го, который очень точно определял его сущность: «Ни Бога, ни господина!». Таким образом борьба за права и свободы стала эквивалентом богоборчества, отрицания религии и моральных императивов. Поэтому вполне логичны были и другие лозунги: «Культура — это жизнь наоборот», «Звонит будильник. Первое унижение за день» и «Алкоголь убивает. Принимайте ЛСД».
Формально протест 68-го был подавлен. Часть активистов подалась в терроризм, но основная часть вождей революции слилась с истеблишментом, стала его частью. Они стали читаемыми писателями и философами, солидными членами «креативного класса» и даже членами Европарламента (как, например, Кон-Бендит). «Парни 68-го» в действительности победили. Это именно они сегодня диктуют верующим недопустимость Евангелия и крестов в школах, это они установили политкорректность со всеми ее возмутительными последствиями, и это благодаря им современное европейское искусство в основной своей массе представляет из себя культ агрессивного атеизма.
Однако леволиберальная тусовка на Западе все же не является абсолютно доминирующей. И благодарить за это надо прежде всего демократию, неразрывно связанную с церковной реформацией. В Европе правые, которые основывают свою позицию на религиозных ценностях и смело ставят слова «христианство» и «демократия» в название своих политических партий, все больше теснят леваков-либералов. В США сегодня вообще невозможно представить себе успешного политического деятеля, не верящего одновременно и в Бога, и в торжество демократии.
А ведь к концу 1960-х казалось, что СССР выигрывает холодную войну, и по всему миру «свободный мир» оказался в кольце врагов. Демократия казалась досадной помехой на пути обороны против всемирного наступления марксизма, коммунизма и маоизма. И все же демократию не разменяли на сиюминутное укрепление «обороны». И в конце концов выиграли.
Таким образом, история показывает нам, что с позиций христианства можно сказать решительное «нет» так называемой культурной революции и одновременно оставаться демократами и требовать политических реформ. Это сложный путь, но, пожалуй, единственно возможный.
В этом смысле нужно правильно понимать высказывание Спасителя о том, что «всякая власть от Бога». И Церковь, и государство, и школы для наших детей будут такими, какими их сделаем мы, православные христиане, так что неуклюжая оборона спикеров нашей Церкви не должна нас смущать. Православие — религия свободы, человеческого достоинства и справедливости. А раз Христос — это истина, то демократия — наш лучший инструмент в земной жизни.
