В темном царстве российского правосудия промелькнул редкий луч света: в среду Верховный суд отменил приговор Илье Фарберу. Решение суда — еще не милость, но приглашение к милости: Фарбер остается за колючей проволокой, дело будет рассмотрено заново.
Напомним о Фарбере. Московский художник, уехал на жительство в тверскую деревню, работал учителем, потом дорос до директора местного клуба, ввязался в ремонт и был пойман то ли на взятках, то ли на неосторожных финансовых операциях на сумму 300 тыс. рублей. В августе 2012 года Тверской областной суд приговорил Фарбера к восьми годам лишения свободы и трехмиллионному штрафу.
О Фарбере много писали, дело стало громким еще в ходе рассмотрения, а несоразмерная жестокость приговора поразила многих. Но дело Фарбера в отличие от ряда других громких дел недолго держалось в фокусе общественного внимания — вот и нынешнее решение высшей судебной инстанции свалилось как снег на голову: кассационному слушанию не предшествовали ни призывы к поддержке, ни пикеты у здания суда. Что же не так с Фарбером?
Прошло несколько месяцев после его ареста, и столицу захлестнули оппозиционные митинги. Интеллигент и романтик Фарбер, останься он на свободе, запросто мог бы оказаться на Болотной площади или на проспекте Сахарова — многие приезжали туда из окрестных областей. На митингах требовали освобождения политзаключенных, но ни в одном из списков, составлявшихся в те дни, Фарбер не значился: он не занимался политикой, не высказывал радикальных взглядов и даже не планировал терактов. Однажды, помнится, собрали приличную толпу митинговать за свободу Козлова — мужа кошелька оппозиции, но Фарбер ничей не муж, тут ему не свезло.
В защиту Фарбера фанатские фирмы не выводили своих бойцов на Манежную: он не футбольный болельщик. Диаспоры, ловко отмазывающие от наказания вспыльчивых спортсменов и свадебных стрелков, не вступались за Фарбера: он не принадлежит ни к одной диаспоре. Деятели культуры не писали открытых писем в защиту Фарбера: он хоть и художник, но скандальных акций не устраивал и признания не получил. И на голой спине Мадонны, на этой главной рекламной площадке мира, ни разу не появлялась надпись «Свободу Фарберу».
В нашем клановом, стайном обществе у Фарбера не нашлось своего клана, своей стаи, а защищать у нас желают только однокланников. Фарбер оказался ничейным зэком. Да о чем тут говорить, он просто лох, этот Фарбер. Ксения Собчак в свое время выпустила книгу «Энциклопедия лоха», но Фарбер настолько лох, что не имел бы шансов войти даже в самую расширенную версию этого труда. Ладно бы еще в этом деле была какая-то идея или мораль. Но ни морали, ни идеи там нет, один лишь скверный анекдот про маленького заблудившегося человека: шел в комнату, попал в другую, а там вдруг зачем-то решетки на окнах и за спиной защелкнулась дверь.
Но не таково ли и большинство граждан — люди, послушные закону и искренне желающие его чтить, но способные ненароком заблудиться в его лабиринтах? А ведь эти лабиринты нынче с каждым месяцем становятся всё запутаннее, а обитающие в них минотавры в полицейских фуражках и судейских мантиях — всё зубастее и прожорливее. Воздух, которым мы дышим, припахивает их зловонным дыханием. Сегодня честный человек — завтра правонарушитель. Сегодня мелкий правонарушитель — завтра уголовный преступник. Вот вы, дамочка, зачем заехали колесом на двойную сплошную? Распишитесь-ка за полумиллионный штраф, а в следующий раз посадим. А вы, солидный папашка, с какой целью прилюдно поцеловали свою дочурку в лобик? Не пора ли вам присесть за педофилию? А ты, студентик любознательный, пошто скачал веселую песенку без лицензии? Разорим теперь тебя на всю жизнь.
Так кто же такой Илья Фарбер? Пусть не смущает вас мой ответ: это простой русский человек. Тот самый «простой человек», именем которого привыкли клясться и власть, и все сорта оппозиции. Такова его социальная группа. В нее входят и те, кто ходил на Болотную, но так ничего и не выходил. И те, кто был на Поклонной. И те простодушные жители тверского села Мошенка, которые радовались посадке бестолкового учителя. Самая большая социальная группа — и самая, увы, разобщенная.
Пока общественность думает, чем бы ей мог быть интересен Фарбер, Верховный суд действует. Судьи отменили приговор по формальным основаниям. Но было же у них и какое-то побудительное чувство? Мне хочется верить, что это был стыд. На фоне нынешних миллиардных коррупционных дел восьмилетний срок Фарбера, и до того казавшийся нелепостью, стал совсем уж неприлично похож на легендарные сталинские посадки «за колоски».
А может быть, судьями двигал страх. Ведь если сельский учитель будет сидеть восьмилетку, то на сколько лет следует сажать их вороватых коллег, к которым с жалкой котлеткой в 300 тыс. рублей лучше и не подходить? Не придется ли им встречать Страшный суд где-нибудь в Копейске?
