Как показывают последние события, конфликт вокруг группы крошечных островов, которые японцы упорно называют Сэнкаку, а китайцы — не менее упорно Дяоюйдао, не только не затухает, но разрастается. К нему активно подключилась давно претендующая на них третья сторона, которую, однако, можно назвать «второй китайской». Это — остров Тайвань, официально именующийся Китайской Республикой. С 1949 года он обладает фактическим суверенитетом по отношению к Китайской Народной Республике со столицей в Пекине. Общего у Тайваня с «большим» Китаем в этом конфликте — только название островов: каждая из населенных ханьцами стран хочет установить над ними свою собственную юрисдикцию. Так, на судах под флагом Тайбэя вывешены транспаранты с утверждениями, что острова принадлежат именно ему. В «танец» двух великих «драконов» врывается «тигр», и «танец» превращается в «хоровод». Таким образом, в вопросах, связанных со спорным архипелагом, теперь не только теоретически, но и практически придется «соображать на троих».
Казалось бы, за последние недели в связи с конфликтом в Восточно-Китайском море случилось столько неординарных и эффектных, порой не в лучшем смысле этого слова, событий — и поход тысячи китайских рыболовецких шхун в воды Дяоюйдао, и погромы японских супермаркетов и ресторанов, и поджоги японских же автомобилей и фабрики Panasonic в городе Циндао, и нападения на японских граждан, и забрасывание камнями дипмиссий Токио в Китае, и во многом аналогичные действия, предпринятые в Японии. Даже на американского посла в Пекине напали, заставив вспомнить события, случившиеся 11 сентября в далеком от Восточной Азии ливийском Бенгази... Но сейчас дошло до настоящих сражений, правда, пока что на водометных пушках — благо что воды в океане для таких акваполитических «развлечений» — хоть отбавляй. Так впервые в ходе конфликта была применена сила — пока еще достаточно «мягкая».
Китай утверждает, что острова Дяоюйдао были открыты его уроженцами еще в ХIV столетии — в эпоху, когда огромные океанские эскадры из Поднебесной доходили до берегов Индии, Цейлона и даже Восточной Африки и Мадагаскара. Он считает архипелаг аннексированным японцами и апеллирует к положениям Каирской декларации 1943 года, которая одним росчерком пера лишила Японию всех завоеванных ею с конца ХIХ века территорий. КНР еще 20 лет назад объявила острова «исконно китайскими». Токио с этим категорически не согласен.
Спор о Сэнкаку — один из целого ряда споров по поводу суверенитета над островами в морских акваториях Восточной и Юго-Восточной Азии. Вопрос о суверенитете над разными островными территориями постоянно ссорит ту же Японию с Российской Федерацией и с Кореей, Китай (и конечно же Тайвань) с Вьетнамом и так далее. При этом конфликт вокруг островов Дяоюйдао даже не самый сложный из всех имеющихся: если в последний вовлечены, как мы сейчас видим, три стороны, то в спор вокруг архипелага Спратли, находящегося в Южно-Китайском море, — целых шесть: КНР, Тайвань, Вьетнам, Филиппины, Малайзия, султанат Бруней. Акватория Спратли, составляющая 400 тыс. кв. км, буквально напичкана наблюдательными постами и мини-гарнизонами этих государств — постами, нередко соседствующими и располагающимися вперемежку друг с другом. Алексей Арбатов добавляет в список претендентов на Спратли Республику Индонезию, от себя в таком случае могу включить и Японию. Любопытно, что первенство в вопросе «суверенизации под себя» островов этого архипелага принадлежит... Вьетнаму — у него опорных точек здесь едва ли не больше, чем у остальных претендентов вместе взятых, а Филиппины из геополитических соображений недавно совершенно официально переименовали море Южно-Китайское в море... Западно-Филиппинское. Манила по этому поводу подготовила петицию с картографическим приложением для вручения представителям ООН.
Конфликтующие стороны интересуют не столько жалкие порой клочки суши, на которых чаще всего даже взлетно-посадочную полосу построить нельзя, а биоресурсы акваторий, которые их окружают (рыбные и т.д.), стратегическое положение, позволяющее контролировать важные морские пути и грузоперевозки по ним, а также, едва ли не в первую очередь, найденные на шельфовых зонах впечатляющие запасы нефти и газа. Напомню, что своим суверенам острова дают 12-мильную зону территориальных вод и 200-мильную (370,4 км) зону экономическую.
«Большой» Китай в разрешении «островных» конфликтов в свою пользу заинтересован, пожалуй, больше, чем кто бы то ни было. Но он может столкнуться с разношерстной коалицией более мелких стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Эту коалицию стремятся создать Соединенные Штаты — гарант сохранения статус-кво в южных и восточных морях. Недавно США провозгласили АТР, наряду с насыщенным углеводородами Ближним Востоком, важнейшим направлением защиты своих жизненных интересов. И главная задача Вашингтона в Восточной и в Юго-Восточной Азии — сдерживание Китая. Что прекрасно понимают в Пекине, готовясь к переделу сфер влияния в регионе и создавая для этого флот, который может выполнять масштабные задачи вдали от берегов Поднебесной. Но пока, до «штатного» ввода в строй своего первого авианосца, перестроенного из бывшего советского тяжелого авианесущего крейсера «Варяг», китайские ВМС уступают не только американскому, но и японскому военным флотам. Однако соотношение сил меняется, мощь Китая неуклонно растет, а США могут быть всерьез и надолго втянуты в конфликт в зоне Персидского залива.
Что же касается спора вокруг Сэнкаку, то ни Япония, ни тем более КНР от права использования экономической зоны вокруг этого архипелага не откажутся ни за какие коврижки. И Тайвань здесь, скорей всего, «третий лишний»: даже если полюбовное соглашение двух союзников Вашингтона — Токио и Тайбэя — будет достигнуто, оно проблемы Дяоюйдао не разрешит. Японии в любом случае придется договариваться с «большим» Китаем. Может быть, именно поэтому Токио решился на применение «мягкой», но настойчивой силы по отношению к тайваньской флотилии.
