Если сегодня есть такие, кто наивно полагает, что народное творчество в России исчерпало себя, они заблуждаются. Молодецкая удаль русского народа, овладевшего нехитрыми компьютерными программами, перетекла в интернет. Наиболее же ярко народное творчество представлено в разного рода коллажах и картинках, особым спросом из которых пользуются так называемые демотиваторы. Кто не знает: демотиватор — это темная сторона некогда популярных в западных (и, наверно, русских) офисах «мотиваторов», жизнеутверждающих картинок в черной рамке с не менее жизнеутверждающими подписями. Следовательно, в отличие от своего антипода демотиватор не только преисполнен зловещего сарказма, но, похоже, еще и призван отвлекать от работы «интеллектуального пролетария», одним словом, демотивировать.
Одним из самых популярных политических демотиваторов последнего времени, широко распространившихся по русскоязычному интернету, стала картинка персонажа Аль Пачино Тони Монтана из кинофильма Брайна Де Пальмы «Лицо со шрамом» (1982) с подписью: «Политтехнолог Василий узнал о возвращении прямых губернаторских выборов». На картинке мы видим почти удовлетворенного, агрессивно настроенного Василия, хотя обиженного, но понимающего, что ему приготовлено великое будущее. На Василии дорогой костюм-тройка без галстука, что свидетельствует о некоторой «вольности» его профессии, и не менее дорогие украшения, а сам он перепачкан в белом порошке. На столе возле него груда того же порошка и бутылка алкоголя, что также говорит о том, что ему не чужд гедонизм.
Фактически инициатива Дмитрия Медведева, которую он озвучил в конце минувшего года, заставила вспомнить о том, что когда-то в России существовала такая профессия, как политтехнолог. При этом пользовалась спросом эта специальность и в регионах, где избирали губернаторов. Поэтому упоминаемый демотиватор был бы ярче, если бы в подписи было сказано, что политтехнолог Василий живет в регионе и ожидает выборов в родном субъекте федерации.
Политтехнологам, обитающим в Москве, было легко: они не остались без заказов и легко смогли переключиться на иные виды деятельности. Тем более что вкупе с уничтожением выборов губернаторов из выборов в Государственную думу был ликвидирован «мажоритарный элемент», то есть смешанная избирательная система прекратила свое существование, превратившись в пропорциональную, а к каким последствиям это привело — можно догадаться. В конце концов, крупнейшие российские партии, выбиравшиеся в нижнюю палату парламента, заказывали создание стратегий поведения в регионах именно в московских конторах. Это позволило удержаться на плаву московским политтехнологам, но не региональным.
Некоторые, особенно те, кто занимался прикладными социологическими исследованиями, смогли занять какую-то нишу в жизни родного региона. Те же, кто работал индивидуально, фактически лишились работы. Между тем, хотя политтехнологи из субъектов в зависимости от специфики и развития региона представляли собой абсолютно разные типажи, всех их объединяла одна черта — креативность. По большому счету именно они изначально и представляли тот самый пресловутый «креативный класс», уничтоженный отменой выборов.
Политтехнология требует изобретательности и высокого профессионализма. Тем более что в отличие от политолога политтехнолог не только использует идеологию в своих интересах, но еще и «продается», как всякий высокий профессионал. Конкуренция за кресло главы региона точно так же предполагала не только наличие рабочих мест, но еще и напряжение всех талантов самых изобретательных людей в субъекте. Практически любой наемный работник какой-либо партии в регионе неофициально и с большим удовольствием мог оказать довольно широкую поддержку представителю конкурирующей партии за умеренную плату, то есть за возможность принять еще один заказ. Зато отрабатывал он деньги, надо сказать, сравнительно немалые, честно.
Вероятно, именно из этих представлений о политтехнологе и сложился образ «Василия, ожидающего выборов губернатора», полюбившийся российским интернет-пользователям. Несмотря на то что подобные представления имеют некоторые основания, беспокоить политический класс сегодня должен вовсе не Василий.
Дело в том, что отмена прямых губернаторских выборов, а также выборов в Государственную думу по мажоритарной системе навредила не столько классу опытных профессионалов, сколько подорвала престиж политологии как таковой, фактически уничтожив научно-прикладную дисциплину. Большая часть политологии, существовавшей в стенах академии, всё же была ориентирована на некую практическую деятельность. Молодым людям было действительно интересно получить некие практические знания и применить их на практике, благо поле для профессиональной реализации в России какое-то время существовало. Политической же наукой как наукой молодым людям заниматься не хотелось. А потому политология в каком-то смысле лишилась своей практической предметности. Более того, падение политологии нанесло еще больший урон и другой специальности, существовавшей в ее рамках, — регионалистике. Поводов обращаться к регионам — а исследование политического поля субъекта федерации предполагало серьезный анализ всего пространства взятой единицы — экономический, культурный, имиджевый и т.д. — больше не было, также исчез и интерес к жизни субъектов.
В итоге политология лишилась лучших людей: многие таланты, ориентированные на практику, выбрали себе другие специальности, а регионы перестали быть интересны. Однако теперь при возвращении прямых губернаторских выборов нет людей, способных обеспечить выборный процесс. Хотя это создаст довольно большое количество рабочих мест, перед государством встает серьезная задача: попытаться сделать так, чтобы эти места заняли достойные профессионалы, которых еще предстоит найти, а не «коллективный Василий, предвкушающий свое триумфальное возвращение».
