«Надеюсь, федерацию восстановят, а короновирус пройдет»
Последнее десятилетие бегун Сергей Шубенков является одним из самых статусных и уважаемых атлетов в российском спорте. В активе 29-летнего спортсмена полный комплект медалей чемпионатов мира: золото в Пекине (2015), серебро в Лондоне (2017) и Дохе (2019), а также бронза в Москве (2013). В 2016 году в результате допинговых скандалов в числе других отечественных легкоатлетов его не допустили до участия в Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро, а в дальнейшем спортсмен был вынужден начать выступать под нейтральным флагом. В беседе с «Известиями» Шубенков рассказал о встречах с новым министром спорта Олегом Матыциным, угрозе отмены Олимпиады из-за коронавируса и жаре на чемпионате мира в Катаре.
— Вы говорили, что уже имели опыт общения с новым министром спорта Олегом Матыциным. Расскажите подробнее об этом.
— Он был на открытии чемпионата России по легкой атлетике, который проходил в ЛФК ЦСКА. Тогда с ним также удалось пообщаться. Нужно понимать, что там всё зависело от текущей ситуации. Это было перед выборами президента ВФЛА, и он спросил, не хотим ли мы как спортсмены поддержать кого-то из кандидатов, замолвить за кого-то из них словечко. Мы решили, что не нужно этого делать.
— Есть ощущение, что с новым министром идет более плотное взаимодействие, чем с его предшественником Павлом Колобковым?
— Пока да. Но, на мой взгляд, важно понимать, что в нормальной ситуации я вообще не должен контактировать ни с руководством федерации, ни тем более с министром спорта. Частота контактов говорит о том, что всё плохо. Когда у нас всё будет хорошо, я буду делать свою работу, а руководство — свою.
— От выборов президента ВФЛА в глобальном смысле что-то зависит или не так важно, кто занимает пост руководителя федерации (разговор проходил за день до выборов нового главы организации Евгения Юрченко)?
— Важно, конечно. Я сейчас уже буду говорить за себя. Лично мне важно, чтобы был налажен контакт с международной организацией и чтобы произошло это как можно быстрее и более конструктивно. Те кандидаты, которые оставались в гонке, предлагают схожую программу действий в данном направлении. Понятно, что первая задача — это решение вопроса с нашим международным статусом. Дальше уже идут темы с развитием легкой атлетики на перспективу. Но это уже тезисы для выборов, которые пройдут после Олимпиады.
— Можете рассказать о ходе вашей подготовки к Олимпиаде в Токио?
— Сейчас серьезно тренируюсь. Скоро сменится фаза подготовки — поеду на сборы. Ориентировочно в Сочи, но, возможно, в какое-то другое место. Сейчас хорошо себя чувствую, болячки прошлого сезона прошли. Надеюсь, что летом, несмотря ни на что, у меня получится полноценный сезон. Все проблемы решатся: федерацию восстановят, а коронавирус пройдет. Хотелось бы попасть на Олимпиаду.
— Перед Олимпиадой в Рио в 2016 году также была непростая ситуация с допуском российских спортсменов. Сейчас есть какие-то различия?
— Различий много на самом деле. Тогда это было как-то в новинку, сейчас все уже привыкли. Все равно ситуация свое развитие получила. То, что у нас есть сегодня, — это уже не 2016 год ни в коей мере. Не знаю, как это сжато прокомментировать, не вдаваясь в подробности. Просто чувствую, что всё по-другому, и реагировать надо как-то иначе. Впрочем, я уже спокойнее ко всему отношусь. Понимаю, что может быть всё что угодно.
— То есть прошлый опыт дал определенную закалку?
— Ну это в нехорошем плане закалка, но да, есть такое.
— Вы упомянули коронавирус. Как относитесь к новостям, что из-за него могут отменить или перенести Олимпиаду?
— Разговоры такие идут, но я надеюсь, что всё будет нормально. Больше ничего не могу сказать.
— Насколько повреждение в прошлом сезоне повлияло на начало подготовки в этом году?
— Прошлый сезон у меня действительно был тяжелый и закончился достаточно поздно. В принципе базовый период, когда я бегаю кроссы и занимаюсь силовой подготовкой, получился достаточно сжатый. Но даже за этот срок удалось набрать форму, схожую с той, что была в 2018 и 2019 годах. Это не может не радовать.
— Если вспоминать прошедший чемпионат мира в Катаре, многие спортсмены говорили, что там было невероятно жарко. Вы это тоже почувствовали?
— Да, особенно на улице.
— А на спортивных объектах?
— Невероятно холодно (смеется). Ну, когда выходишь на улицу, реально присутствовало ощущение хамама. Пять минут постоял, и ты уже весь мокрый. Погодные условия непростые. Но на меня это повлияло не сильно, потому что все условия для разминок и самих соревнований были вполне себе комфортные. Везде функционировали системы охлаждения: и в разминочных зонах, и на стадионе. Можно было выбрать, где заниматься — в помещении или на улице. Меньше всего повезло марафонцам и ходокам. По ним это сильно ударило.
— Если сейчас анализировать результат, с учетом травмы прошлый сезон можно назвать успешным?
— Этот вопрос содержит в себе ответ. Сезон оказался сложным, была травма. Но получилось восстановиться и вернуться. Было много сомнений, но в итоге мы с тренером поняли, что решения приняли верные. С учетом всего этого серебро чемпионата мира — вполне себе успех.
