Больная фантастика: как писатели предсказывают мировые эпидемии
Роман о вирусе из Уханя, рассказ Стивена Кинга, опубликованный в «Известиях», и культовый киберпанк Нила Стивенсона — все эти литературные произведения объединяет мотив загадочной болезни. Не секрет, что лучшие фантасты умеют в каком-то смысле предсказывать будущее, придумывать сюжеты, которые однажды (пусть и с множеством оговорок) воплотятся в реальность. На волне хайпа вокруг COVID-19 «Известия» решили вспомнить самые яркие, необычные и прозорливые воплощения темы эпидемии в мировой фантастике.
Дин Кунц «Глаза тьмы» (1981)
Полузабытый роман американского фантаста Дина Кунца внезапно привлек всеобщее внимание почти через 40 лет после создания: оказалось, что в нем описан смертоносный вирус под названием Ухань-400, разработанный в секретной лаборатории китайского Уханя. В реальности же, как известно, именно из этого города начал распространение COVID-19.
Ошеломляющее совпадение заставило многих говорить, что Кунц предсказал нынешнюю эпидемию, но внимательный и не склонный к конспирологии читатель заметит, что город — единственное (хотя и эффектное) совпадение. К слову, Ухань — крупный центр китайской науки, поэтому неудивительно, что именно его писатель выбрал для этой истории.
По сюжету, героиня, потерявшая ребенка, начинает расследование, чтобы узнать, действительно ли умер ее сын. Загадочные сообщения свидетельствуют об обратном. Поиски приводят женщину на военную фабрику, где ее ребенок оказался после случайного заражения вирусом, созданном в исследовательском центре Уханя как биологическое оружие.
Правда, в отличие от коронавируса, Ухань-400 почти стопроцентно смертелен, поражает только людей и не может жить вне человеческого тела дольше минуты. Но интересно другое: слухов о рукотворности COVID-19 немало, и «Глаза тьмы» хорошо с ними рифмуются. Может, Кунц и в этом был прав?
Стивен Кинг «Я — дверь» (1971)
Этот рассказ «короля ужасов» впервые был переведен Андреем Левенко и Владимиром Фесиком и опубликован под названием «Дверь» в журнале «Техника — молодежи». Но куда более популярным стал перевод Сергея Таска, в котором произведение в 1991 году уже как «Я — дверь» появилось в цветном приложении к «Известиям» — «Неделя». Позже Таск снова обратился к этому рассказу, и новый вариант — уже под названием «Чужими глазами» — до сих пор можно найти в различных сборниках крупных издательств.
Формально темы эпидемии здесь нет. Зато это, пожалуй, самый оригинальный взгляд на вирус и его взаимодействие с человеком. Главный герой — космонавт, после полета на Венеру обнаруживший у себя странное заболевание: на руках у него появляются чужие глаза, и когда они открыты, он видит мир через них. То, что раньше ему казалось обычным, теперь вызывает отвращение и ужас.
Мы так и не узнаем, заразная ли это штука и была ли она вообще или же несчастный тронулся умом после посещения другой планеты и неудачного возвращения назад (при приземлении он теряет ноги). Недосказанность — одно из главных достоинств рассказа. Но, как и любая хорошая фантастика, «Я — дверь» трактует центральный сюжетный элемент как метафору. Вирус, подхваченный на Венере, в данном случае сильное впечатление или знание, которое меняет самого человека, заставляет его смотреть на мир под иным углом. Что ж, не исключено, что COVID-19 тоже побудит человечество что-то переосмыслить.
Нил Стивенсон «Лавина» (1992)
Сюжет одного из главных киберпанк-романов построен вокруг загадочного вещества под названием «Лавина». Это то ли наркотик, то ли вирус, причем непонятно, компьютерный или биологический.
«Химически обработанная сыворотка крови, взятой у людей, уже зараженных метавирусом. Иными словами, еще один способ распространения инфекции», — говорит один из персонажей. «Она проникает сквозь стенки клеток мозга в самое ядро, где хранится ДНК, и изменяет то, как она функционирует», — утверждает другой. А может, это просто цифровой код, разрушающий операционную систему?
Во вселенной Стивенсона грань между реальным и виртуальным предельно условна, а у людей есть аватары, как в вышедшем годы спустя фильме Джеймса Кэмерона. Настоящий мир здесь расколот на сотни мелких государств, а воображаемый, цифровой — напротив, един. Вирус же действует и там, и там, но по-разному. При всей фантасмагоричности и заумности описаний нельзя не провести параллель с нашим нынешним существованием, в котором столь важным стало глобальное пространство интернета, зачастую заменяющее человеку подлинную жизнь. Но в начале 1990-х, когда Стивенсон писал свое произведение, никаких соцсетей еще не было. Именно поэтому, а вовсе не из-за описанной эпидемии, роман «Лавина» можно считать пророческим.
Яна Вагнер «Вонгозеро» (2011)
Не обошла «вирусная» тема и отечественную литературу. Причем наши фантасты зачастую не менее точно прогнозируют реальные события, чем их зарубежные коллеги. Так, в романе Яны Вагнер «Вонгозеро» описывается эпидемия смертельного гриппа. Из-за нового вируса закрывают на карантин крупные города, но эта мера не помогает: вскоре всё оказывается во власти тяжелого заболевания. Люди начинают спасаться где могут, причем бегут не столько от болезни, сколько от охватившего весь мир хаоса. Как тут не усмотреть сходство со всеобщей паникой из-за коронавируса?
В центре сюжета «Вонгозера» — молодая женщина, которая со своими родственниками и группой других беглецов пытается добраться до уединенного островка посреди безлюдного карельского озера. Но найдет ли она там спасение?
Роман стал для Яны Вагнер дебютом, но довольно быстро привлек широкое внимание. Символично, что экранизация книги — сериал «Эпидемия» Павла Костомарова — вышла буквально за пару месяцев до начала распространения китайского коронавируса.
