«В Турции болельщики кидали на поле камни»
Минувшим летом «Динамо» устроило массовую закупку статусных футболистов, но это не сильно помогло бело-голубым в первой части сезона. Столичная команда провалила старт РПЛ и идет в конце турнирной таблицы. Своего поста лишился главный тренер Дмитрий Хохлов, а его место занял наставник молодежного состава Кирилл Новиков. Дела стали налаживаться, а вложенные средства оправдывать себя. Одним из лучших игроков после смены тренера стал новичок москвичей Роман Нойштедтер. 31-летний футболист, который много лет играл в Германии и Турции, а в 2016 году получил российское гражданство, дал интервью «Известиям». Он рассказал о проблемах «Динамо» на старте сезона, своей карьере в Стамбуле и веганстве.
Нулевой старт
— За счет чего так резко изменились результаты «Динамо»?
— Мы все понимали, что у нас хорошая команда. Просто нам не хватало матча с серьезным соперником, в котором мы бы взяли очки. Это очень важно для уверенности. Мы каждый день работаем вместе и видим, что все наши футболисты умеют играть в футбол. Сейчас пришел новый тренер, перестроил систему игры, и она лучше подходит нам.
— Что именно поменялось после прихода Кирилла Новикова?
— В любом клубе при смене тренера всё как будто стартует с нуля. Автоматически все начинают больше стараться и хотят показать себя. Сейчас мы на позитиве и смотрим только вперед. Всё совсем по-другому. Приезжаешь на базу после матча, и пацаны даже иначе общаются друг с другом. Мы забыли то, что случилось, этого уже не изменить. Надо выходить из ситуации. Каждый день мы очень много работаем, чтобы хорошо показать себя в следующей игре.
— Вы отдали невероятный голевой пас на Клинтона Н’Жи в матче с ЦСКА. Нельзя сказать, что такие длинные передачи были раньше вам свойственны.
— Если я играю в защите, то, конечно, меньше таких пасов получается отдавать. Но когда я был на позиции опорного в Германии, делал такие передачи. В этот раз всё хорошо получилось. Меня никто не атаковал, и было время. Знаю, что Н’Жи — очень быстрый и всегда бежит за спины защитников. Отдал в нужный момент, и он всё сделал как надо. Но победили не только из-за этого, мы заработали три очка за все 90 минут этой встречи. Видно, что играли на максимальной самоотдаче.
— Чего в работе Новикова вы не видели у других специалистов?
— Чего-то особенно нового нет. Но он помогает каждому игроку и всей команде. Мы очень хорошо готовимся к соперникам. Каждому футболисту на поле проще, когда он знает, как играет оппонент и что нужно делать. Мы почти всё знаем про наших соперников. Понимаем, как против них действовать в атаке и обороне.
— Тем не менее удивляет, что те же самые игроки показывают настолько разные результаты...
— Тренер всегда как капитан команды. Он выбирает состав, тренирует игроков. Видно, что нынешний подход для нас более оптимален. Но я могу точно сказать, что при Хохлове у всех была такая же самоотдача, как и сейчас. Просто нам немного не везло. Было несколько матчей в первой части сезона, которые мы должны были выигрывать, но в футболе всё очень тонко.
Переезд в Россию
— С каждым годом в России всё больше футболистов и менеджеров из Германии. Это тенденция или случайность?
— Думаю, совпадение. Но у каждого игрока, тренера, менеджера, который имел опыт работы в Германии, очень хорошая школа. У всех, кто приехал оттуда, высокий уровень. Игроки способны помочь командам, а директора и тренеры — клубам. Хотя, возможно, немецких игроков специально ищут. Они никогда не жалуются, много работают и самоотдача всегда на 100%.
— Вы встречались с кем-то из них вне футбольного поля в Москве?
— Несколько раз виделся с Хеведесом (защитник «Локомотива». — «Известия»). С Шюррле (полузащитник «Спартака». — «Известия») пока только переписываемся. Но у них сейчас много игр, у всех свой график. Когда станет поспокойнее, обязательно встретимся. Тяжело найти время, у всех базы в разных концах города, а на дорогах пробки.
— Вы, кстати, продолжаете жить на динамовской базе в Новогорске?
— Всё еще там. Меня всё устраивает. Если мне нужно быть в городе, могу снять квартиру на два-три дня. Тем более семья ко мне еще не приехала, она в Германии. А на улице уже холодно, и сыну тяжело будет. Думаю, они приедут ближе к марту. А сейчас нет смысла выдергивать ребенка из садика.
— Уже больше года прошло с тех пор, как вы стали отцом. Как рождение ребенка повлияло на вас в профессиональном плане?
— Например, в Турции в последний год мы ночевали перед домашними матчами у себя дома. И раньше я не понимал, почему те, у кого есть семья, говорят, что они хотят спать в гостинице. Сейчас понимаю, потому что спать дома невозможно (улыбается). Поэтому, когда мы на сборы уезжали, все вздыхали и говорили: «Ну, хоть выспаться можно будет». Конечно, дома много сил тратишь, но зато получаешь от ребенка позитивную энергию. Пытаюсь сейчас всё сделать для сына.
— Насколько это влияет на концентрацию?
— Когда прихожу домой, забываю обо всем остальном. Не так, конечно, что мне становится безразлично происходящее в клубе, но всегда важно отвлекаться. Раньше, если у меня что-то не получалось в матче или на тренировках, мог неделю об этом думать, пересматривать видео, пытаться исправить. Сейчас всё так же, но не забираю эти дела с собой домой. Я не могу говорить об этом с ребенком или женой — просто нет времени.
— Вам будет проще, когда сын приедет в Москву?
— Конечно, я скучаю. Когда был перерыв на игры сборной, летал домой. Видел, как ему там хорошо, он счастлив, играет с друзьями, ходит в садик. Когда увидел это, то сам сказал жене, что нет смысла переезжать прямо сейчас.
— На каком языке с ним разговариваете?
— На немецком и английском. Иногда и на русском. Когда это происходит, он на меня смотрит с удивлением: «Что он сказал?»
— Ваш контракт с «Динамо» рассчитан всего на год. Это напрягает или мотивирует?
— Думаю, второе. Я специально сделал контракт на год, потому что не знал российский чемпионат, клуб, не представлял, как тут живется. Поэтому и нахожусь на базе, так как никто не знает, что будет через год. Но работаю и делаю всё, чтобы помочь «Динамо». Чтобы клубу понравилось, как я играю. А потом посмотрим.
— То есть инициатива по поводу годового контракта исходила от вас? «Динамо» было готово к более длительному соглашению?
— Да, они предлагали разные варианты: на год плюс год (система, при которой контракт автоматически продлевают на сезон при выполнении определенных игровых обязательств. — «Известия»), на два года, на два плюс год. Подумал и сказал: «Давайте, на один год, я поздно присоединюсь к команде, посмотрим, что и как». Клуб согласился.
— Летом вы переживали из-за того, что были без клуба?
— Сначала нет, но со временем начал. У меня были предложения, но я от них оказывался. Не чувствовал, что это правильные варианты. В итоге всё сложилось с «Динамо», и я доволен. Всегда говорил, что хотел попробовать себя в РПЛ.
— Откуда были другие предложения?
— Из Германии, Испании и Турции.
— Почему не сложилось?
— Из-за меня. Я три года выступал в большой турецкой команде («Фенербахче». — «Известия») и не хотел переходить в другой клуб из этой страны. Вариант с возвращением в Германию мне не понравился. Об Испании я долго думал, но решил поехать в Россию.
— Какой уровень этих клубов?
— В Турции клуб, выступающий в еврокубках. В Германии и Испании средние команды.
Больны футболом
— Все знают, что турецкие фанаты очень ярко болеют...
— Там люди больны футболом, совершенно другая культура. Там сумасшедшая атмосфера на трибунах, особенно крутые впечатления от дерби. Помню, как в моей первой домашней встрече с «Галатасараем» мы выиграли, и даже ночью у меня в ушах звенело. Когда соперник касался мяча, свистел весь стадион. Я реально ничего не слышал, невероятные эмоции и адреналин.
Когда играешь на выезде и при угловом подходишь к трибуне соперника, в тебя просто начинают кидать полуторалитровые бутылки, зажигалки, камни, всё, что попадется под руку. Ты показываешь судье камень размером с ладонь, а он отвечает: «Откидывай и играй дальше». А если в голову попадет?
— Вы ездили в Стамбуле на городском транспорте. Приходилось встречаться с агрессией вне поля?
— Я выкладывал фотографии из метро в Instagram, и одноклубники тоже спрашивали, как реагировали болельщики. Всё было спокойно. Просто подходили сфотографироваться. Даже после неудачных матчей подбадривали. Все эмоции остаются на стадионе.
— Почему вы стали меньше играть в последние месяцы в «Фенербахче»?
— Не знаю, я задавал тренеру этот вопрос. Он говорил, что всё нормально. Может быть, потому что зимой мой тогдашний одноклубник Мартин Шкртел выложил фотографию, на которой мы отмечаем Рождество, и я на ней смеялся. «Фенербахче» в тот момент был в плохой ситуации в чемпионате Турции. Но то фото не имело никакого отношения к делам клуба. Меня посадили на скамейку. Хотя, когда я выходил на поле, мы выиграли четыре матча из пяти. Клуб взял двух новых защитников, и я хотел уйти еще зимой, но меня уверяли, что всё нормально. Мне никто ничего не объяснил. Заканчивался контракт. Возможно, клуб хотел наигрывать других игроков на мою позицию. Я честный человек и не снижал требований к себе, когда выходил на поле, играл на максимуме. У меня нет обиды, благодарен клубу за три года выступлений. Это футбол, мне уже больше 30 лет, и я понимаю, как всё работает в этом бизнесе.
— Слышал, что в «Фенербахче» одно время были долги по зарплатам. Это правда?
— Ха, откуда вы это слышали? Иногда бывали задержки, приходилось немного подождать, но в итоге всё выплатили.
— Вы не попали на чемпионат мира в тот сезон, когда постоянно играли в «Фенербахче». Но летом 2019 года вас вызвали в сборную, несмотря на недостаток практики. Как так получилось?
— Станислав Саламович (Черчесов, главный тренер сборной России. — «Известия») спрашивал, в каком я состоянии. Ответил ему, что сам много занимался индивидуально и нахожусь в хорошей форме. Тогда он еще не знал, будет ли меня вызывать в состав, просто сказал готовиться. В итоге я был в сборной, но не играл в июньских матчах. Те пацаны, которые сейчас в основе, заслужили этого. Но я был рад попасть тогда в национальную команду, приятно, что тренер — человек слова. Сейчас стараюсь много работать, чтобы вернуться в сборную.
— Черчесов видит вас защитником, но в клубе вы играете опорного. Это может стать проблемой?
— Нет, думаю, это позволит мне быть в лучшей форме. Я большую часть жизни играл опорного, но последние несколько лет провел в защите. Так что отлично знаю, как играть на обеих позициях.
— Вы упомянули ваш возраст. Эта тема вас волнует?
— Нет, я отлично себя чувствую. Сейчас работаю больше, чем когда был молодым. Не чувствую себя на 31 год. Утром спокойно встаю на тренировку, а после нее даже спать не хочется. Хотя раньше я всегда засыпал после занятий. Организм всё хорошо принимает.
— Понимаете, что большая часть карьеры уже позади? Тяжело это осознавать?
— Конечно, я же не буду играть до 50 лет. Это жизнь, и надо просто заранее готовиться к тому, что будет после футбола. Понимаю, передо мной тоже скоро встанет этот вопрос.
— И какие планы?
— Хочу стать тренером, увидеть другую сторону. Мне это интересно, да и кое-какие идеи есть. Хочется понять, смогут ли футболисты реализовать мое видение игры на поле.
— Вы рассказывали, что смотрите футбол, чтобы подмечать что-то у игроков вашего амплуа. А за кем конкретно наблюдаете?
— Много смотрел матчи «Барселоны» и конкретно следил за Серхио Бускетсом, когда он играл в опорной зоне. Многому в защите научился у Шкртела, с которым мы вместе играли. Слежу за «Ливерпулем». Интересно понаблюдать за их центром поля, как они там втроем играют: Хендерсон, Виналдум, Чемберлен, или Милнер, или Фабиньо. Каждый может сыграть на любой позиции. Все показывают одинаково высокий уровень. Люблю не только играть, но и смотреть футбол.
— Когда планируете пойти учиться на тренера?
— После завершения карьеры.
— Вы один из самых стильных футболистов, а российских спортсменов часто критикуют за внешний вид...
— Я не хочу никого обсуждать. Главное не то, как выглядит человек. Некоторым неважно, как одеваться. Кто-то всё время ходит во всем спортивном, другие что-то более стильное подбирают. Если вспоминать сборную, там Смолов хорошо одевается, он может носить что угодно, на нем всё хорошо выглядит. А Миранчуки молодые, они следят, как одеваются в Америке, в Лондоне, Париже. Некоторые всё смешивают. Я сам просто покупаю то, что мне нравится. А с появлением сына времени на выбор одежды стало гораздо меньше. Самое главное — это то, как ты играешь, а не как ты одет. Все смотрят на поле. Никто не скажет, что ты хороший футболист, из-за стиля.
— Вы уже несколько месяцев в Москве. Какие места вам здесь больше всего нравятся? Куда позовете Хеведеса и Шюррле?
— Хеведес и Шюррле — веганы, так что надо более тщательно подбирать.
— Вы сами задумывались о веганстве?
— Я был веганом на протяжении четырех месяцев — в 2017 году, начиная с летних сборов, — это тяжело. Тогда я спал по ночам по четыре часа, больше просто не хотелось. Я хорошо себя чувствовал на тренировках. Очень быстро скинул 5–6 кг. А набирать вес было очень тяжело, постоянно хотелось кушать. Питаться таким образом реально, но это достаточно сложно. Я не хотел тратить много времени на это, мне не хватало сил. Сейчас пробую есть мясо два раза в неделю и рыбу — тоже два раза.
— Почему вы к этому пришли тогда?
— Я читал о питании теннисиста Новака Джоковича и некоторых баскетболистов, меня это заинтересовало. Смотрел документальные фильмы о животных, и уже как-то не хотелось есть мясо. Сейчас моя позиция не поменялась, но понимаю: для того чтобы набрать все нужные элементы и калории, нужно есть всё. Общался с докторами, они были не против, но тоже говорили, что два-три дня в неделю лучше все-таки употреблять мясо-рыбу. Пока я себя нормально чувствую.
— Знаю, что вы можете выпить пиво после матча. Что в Европе считается нормой, но в России к этому не все спокойно относятся...
— В Германии даже за день до матча можно спокойно выпить пива или бокал вина. В России к этому относятся по-другому. В Турции, кстати, было так же. Хотя мне кажется, это нормально. Конечно, не после каждой встречи, но если команда выиграла и ты сидишь дома после матча, то почему бы нет. Выиграл, всё хорошо, почему бы не выпить пива с друзьями.
Польза сравнения
— В нескольких интервью вы рассказывали о том, что в Индии у вас есть какая-то организация. Но никогда не рассказывали подробно, чем она занимается...
— Я не люблю говорить об этом. Это организация, которой я помогаю, она занимается помощью детям. Был в Индии и минувшим летом, планирую дальше этим заниматься.
— Что именно вы делаете?
— Привожу им то, что они просят: мячи, бутсы, майки. Ничего особенного.
— Почему именно Индия?
— Почему нет? Если посмотреть, какая там ситуация и сколько людей, всё сразу понятно. Мы должны быть благодарны за то, что живем в таких условиях. Посмотрите, что происходит в той же Индии. Все люди, которые живут в России, если слетают туда, перестанут жаловаться. Часто наши люди — пессимистичные, хотя у них есть дом, семья и еда.
— Что вас поразило больше всего?
— Там дети просто на улице живут. От этого я был в шоке.
— Верите, что ситуацию можно исправить?
— Да, если каждый будет помогать.
