К «Салтану» прорубить окно: ГАБТ открыл сезон сказочной оперой
Людей-шмелей и трехглавых витязей, город Леденец и град Тмутаракань, лепные короны и двигающиеся колонны — все эти диковинки отныне можно увидеть на Новой сцене Большого театра. ГАБТ открыл 244-й сезон «Сказкой о царе Салтане» в постановке Алексея Франдетти. «Известия» по достоинству оценили пополнение в репертуаре.
На «Сказку о царе Салтане» Николая Андреевича Римского-Корсакова вдохновил юбилей Александра Сергеевича Пушкина. На помощь он призвал своего друга, превосходного либреттиста Владимира Бельского. Как отметил композитор в «Летописи», «в лето 1899 года весь «Салтан» был сочинен, а пролог, I действие и часть II оркестрованы. Все время я получал либретто по частям от Бельского. «Салтан» сочинялся в смешанной манере, которую я назову инструментально-вокальной. Вся фантастическая часть скорее подходила под первую, реальная же — под вторую».
Честная сказка
Экспериментом композитора заинтересовалось московское «Товарищество частной оперы», которое и сыграло премьеру. В память о том событии остался знаменитый портрет Надежды Забелы-Врубель. Певица исполнила партию Царевны Лебеди, а для истории ее запечатлел муж, Михаил Врубель, сочинивший эскизы декораций. Премьера в Большом, состоявшаяся тринадцатью годами позже, тоже отличилась художественным решением: за убранство сцены отвечал другой корифей Серебряного века — Константин Коровин. После премьеры «Сказка» пережила в Большом еще две постановки и в последний раз прозвучала на первой сцене страны 30 лет назад.
Новый «Салтан» без всякого преувеличения ошеломляет. В первую очередь продуманным традиционализмом. Поставить честную сказку, где всё, за редким исключением, как у Пушкина, по нынешним режиссерским нормам поступок чрезвычайный. Не сделать Салтана генсеком, Гвидона — мафиози, Милитрису — бездомной, Царевну Лебедь — девушкой легкого поведения — на это надо осмелиться. Сохранить парад, любовно выписанный Римским-Корсаковым и Бельским, — всех этих боярынь, придворных, нянюшек, дьяков, стражников, войско, корабельщиков, звездочётов, скороходов, певчих — тоже надо решиться. Публика, уже испорченная постановочными вывертами, может и заскучать. К счастью, режиссер Алексей Франдетти оказался не робкого десятка. Выдержал сказочный сюжет от начала до конца — и народу в зале не убавилось. Смеялись, сопереживали, аплодировали ровно там, где предусмотрел это композитор.
Вечерний спектакль собрал взрослую публику, но он хорош и для утренников — стопроцентно семейный, что тоже, увы, редкость для оперных театров. Малышей заворожат черно-желтые шмели-акробаты, жонглирующая ядрами-изумрудами белка и чудо-богатыри о трех головах. Ребятишки постарше оценят молниеносно спускающихся на тросах гостей-корабельщиков и схватку века в исполнении воздушных гимнастов — коршун с лебедем бьются высоко под колосниками. Родителей растрогают плач отправляющейся в принудительное плавание Милитрисы, сопровождающий ее крошка Гвидон и финальное воссоединение матери и сына с прозревшим Салтаном. Наконец, все члены семьи так или иначе оценят живописное решение художников Зиновия Марголина (декорации) и Виктории Севрюковой (костюмы).
Успешный альянс
Драматургия картинки построена на сочетании византийски-пышной Тмутаракани и классицистски-утонченного Леденца-города. В очертании его проглядывает Санкт-Петербург: Исаакий, Петропавловская крепость, Биржа, Адмиралтейство, Александровская колонна и привет русофильству — храм Спаса на Крови. Костюмы соответствуют: в Тмутаракани — лепные кокошники и позолоченная парча, в Леденце — кринолины, камзолы, парики. Под занавес варварски-яркий корабль Салтана вплывает в строгий петербургский ансамбль, и искатели концепций вздыхают с облегчением: свершилась смычка старинной Руси и новой России. Альянс, кстати, вполне в духе главных авторов. Пушкин и Римский-Корсаков — русские европейцы в самом глубинном значении этого термина.
Упомянутая в «Летописи» смешанная вокально-инструментальная манера — из того же русско-европейского наследства. А партию Царевны Лебеди можно считать его квинтэссенцией. Анна Аглатова, исполняющая эту сложнейшую роль, с равным успехом поет и холодновато-виртуозное ариозо Лебеди и раздольно-лирическое признание Царевны, хотя первое, возможно, ближе ее певческой природе. Ольга Селиверстова (Милитриса) отлично чувствует себя в русской стихии плача и протяжной песни. Денис Макаров (Салтан) сочными штрихами рисует образ глуповатого, но честного царя. Бехзод Давронов (Гвидон) берет зал звонким тенором и юношеской статью.
Свои краски для небольших, но важных ролей находят Ирина Долженко (Сватья баба Бабариха), Юлия Мазурова (Ткачиха), Светлана Лачина (Повариха), Андрей Потатурин (Гонец) и другие участники многонаселенного действа. И конечно, безусловный успех этого яркого спектакля в немалой степени обеспечен оркестром. Дирижер Туган Сохиев — признанный специалист по Римскому-Корсакову, но тут он и его подопечные, пожалуй, превзошли самих себя. Симфоническая картина «Три чуда» стала настоящим чудом. Блеск фанфар, колокольная тема Леденца-города, изящное кружево плясового напева, духоподъемный марш морских витязей и возгласы Царевны Лебеди сплелись в роскошный музыкальный узор…
