«По скорости увеличения продолжительности жизни мы опережаем всех»
Россия уже в этом году приблизилась к показателям по въездному медицинскому туризму, которые стоят в плане на 2024 год. Об этом в интервью МИЦ «Известия» на полях Восточного экономического форума (ВЭФ) во Владивостоке рассказала министр здравоохранения России Вероника Скворцова. Об особенностях оказания медпомощи на Дальнем Востоке, медицинских услугах по себестоимости и сотрудничестве с азиатскими странами — в материале «Известий».
— Вероника Игоревна, как оцениваете реализацию президентских указов в сфере здравоохранения на Дальнем Востоке?
— В регионе остается достаточно много проблем в сфере здравоохранения, но при этом мы видим и очень позитивные изменения. Вот мы с вами находимся сейчас рядом с пунктом тестирования на ВИЧ-инфекцию. За последние три года выявляемость ВИЧ-инфицированных на Дальнем Востоке — одна из самых высоких в стране, при этом заболеваемость ниже средней российской. Уже 92% из тех, у кого был выявлен ВИЧ, находятся на диспансерном наблюдении. Нас радует, что люди быстро встают на диспансерное наблюдение и 77% тех, кто это сделал, на самых ранних стадиях. Значит, нет проблем с охватом антиретровирусной терапией.
Планируется, что по итогам последнего квартала этого года охват будет уже 75%, а на будущий год мы выйдем на рекомендуемый ООН показатель в 90%. Число новых случаев [выявления ВИЧ] уменьшается, при этом вся система настроена так, чтобы все люди получали терапию. Вирусная нагрузка должна резко снизиться до ноля, чтобы люди могли жить без ограничений. Это лишь один из примеров.
Мы видим позитивные изменения, хотя ДФО, скажем так, не самый простой округ с точки зрения применения технологий здравоохранения.
Нам предстоит очень большая работа. Прежде всего это касается развития первичного звена здравоохранения. Вчера мы проводили совещание со всеми губернаторами ДФО. Мы работаем на основе геоинформационной карты, наша задача за этот год и следующий год — полностью обеспечить сельское здравоохранение объектами шаговой доступности. Мы закупаем много мобильных комплексов, чтобы обеспечить первичной помощью малочисленные населенные пункты, где живут до 100 человек. Активно развивается санавиация: в 2020 году мы увеличиваем число вылетов, понимая, что при таких просторах, как на Дальнем Востоке, это особенно важно.
Кроме того, мы начинаем внедрять новую модель амбулаторно-поликлинических организаций на Дальнем Востоке, в рамках которых используются новые технологии логистики, внедряются информационные медицинские системы, защищенная связь, которая позволяет всем врачам работать с автоматизированных рабочих мест, электронный документооборот и так далее. Мы внимательно следим, чтобы объем высокотехнологичной медпомощи, которая оказывается жителям ДФО, соответствовал другим округам. В частности, для этого с 2018 года работает круглосуточная телемедицинская связь с ведущими национальными центрами. Всего их 24, по 19 ведущим медицинским профилям. Эта связь не прерывается даже ночью. По последним данным, за этот год было проведено с дальневосточными регионами более 1,6 тыс. консультаций.
Почему это важно? Многие вопросы можно решать и дистанционно. При этом так можно выявить пациентов, которых необходимо эвакуировать и перевести в федеральные центры. Поток пациентов с Дальнего Востока существенно увеличился в последнее время.
Для нас это не самый важный критерий, но косвенный показатель развития — поток медицинского туризма. Впервые мы поставили этот вопрос на совещании у президента в 2016 году, тогда у нас прошло 16 тыс. иностранных пациентов, на следующий год — уже 120 тыс., в 2018-м — 300 тыс., а за первые полгода 2019-го — 530 тыс. Если говорить про Дальний Восток, то в 2016 году практически никто не приезжал сюда лечиться, наоборот — был отток в Китай, Южную Корею и, пусть и намного реже, в Японию. В 2018 году 2,3 тыс. иностранных туристов из этих стран приехали в Россию, а за шесть месяцев 2019-го — 4 тыс.
Конечно, 4 тыс. из 530 тыс. иностранных пациентов — это немного, меньше 1%. Но это показатель, что интерес начал зарождаться.
— Есть ли планы расширения въездного медицинского туризма?
— Это один из федеральных проектов. К 2024 году мы должны выйти на показатель примерно в 1,2 млн иностранных пациентов. Не исключено, что уже в этом году мы выполним план 2024 года. Интерес к нашей стране велик, наши ведущие центры не только в Москве, но и регионах (например, Краевая клиническая больница им. С.В. Очаповского).
Они оказывают очень качественные услуги, в частности так называемую умную медпомощь с применением современных диагностических тестов. Кроме того, это дешевле, чем в западных и восточных странах. Мы работаем на уровне себестоимости, фактически не оставляя никакой «жировой прослойки». Коллеги из Германии, Израиля и США очень удивляются, когда узнают, сколько стоит у нас диагностическое исследование, например МРТ.
— Стоит ли нам ждать повышения цен на медицинские услуги?
— Мы же одна из немногих стран мира, которая реализует программу государственных гарантий бесплатного оказания медпомощи. Президент на совещании 20 августа называл цифры: вообразите себе, амбулаторных посещений, по разным целям — и профилактики, и лечения, 1,2 млрд за прошлый год. Каждый россиянин 8,4 раза в среднем посетил амбулаторные медучреждения. Более трети — это бесплатные профилактические осмотры и диспансеризация, качество которых из года в год повышается. Сейчас мы внедрили семь видов скрининга на онкологические заболевания, они полностью соответствуют лучшим международным эталонным стандартам.
Никогда в советское время за профилактические осмотры не платили отдельно врачам, это была своеобразная общественная нагрузка. Отсюда и профанация: очень часто осмотры были ни к чему не обязывающие, безответственные. Сейчас всё оплачивается полным рублем, установлен специальный тариф на профилактические осмотры и диспансеризацию, отдельный тариф — на тяжелые, сложные методы диагностики — КТ, МРТ, ангиография, эндоскопия, гормональные тесты и так далее. Мы это сделали, чтобы самодостаточные услуги не размывались в подушевом нормативе.
Для нас очень важно, чтобы каждый россиянин с детства имел заложенную культуру заботы о своем здоровье. Чтобы он ежегодно мог проверять работу организма и, если есть необходимость, при первых же признаках болезни или дисфункции получать лечение. По скорости увеличения продолжительности жизни мы опережаем все известные международные опыты.
— ВЭФ первоначально был задуман как форум, который поможет привлечь инвестиции в Россию — в первую очередь из стран АТР. На каком уровне сейчас сотрудничество с ними в части здравоохранения?
— У нас очень активно идет партнерское взаимодействие с Южной Кореей, Японией, Китаем, Сингапуром, Монголией и другими странами. На этом форуме мы подписываем соглашения по развитию ядерной медицины с Японией — она один из лидеров в мире по развитию и протонной, и нейтронной терапии, различных радионуклидных методов диагностики. У нас направление сейчас тоже развивается: в 2019 году откроется фантастический город ядерной медицины в Димитровграде Ульяновской области. Четыре протонных ускорителя, отдельно детские, отдельно — для малых объектов, рассчитанные на буквально миллиметровые изменения в человеческом организме.
С нашими партнерами из Юго-Восточной Азии мы хотим формировать подобные центры на Дальнем Востоке. Рассматривается вариант разместить его на острове Русский, где мы сейчас находимся. У нас есть мощные частные корпорации, которые, как мы надеемся, могут включаться в организацию центров ядерной медицины по механизму государственно-частного партнерства. Есть заинтересованность со стороны российских ведущих вузов, в том числе Тихоокеанского медицинского университета.
Еще одно важное направление — регенеративная медицина, современные клеточные тканевые технологии. Наши коллеги из Китая и Южной Кореи достаточно развиты в этом направлении, кооперация пошла бы на пользу и им, и нам. Безусловно, отдельная тема — это исследование возможностей Тихого океана, биоактивных веществ и живых существ, которыми он наполнен. Известно, например, что глубоководные рыбы никогда не болеют онкологическими заболеваниями.
У нас есть возможность работать с океанологами, в том числе из РАН, вместе изучать новые подходы для лечения онкозаболеваний, к противодействию антимикробной резистентности. В океане есть совершенно новые виды антибиотиков, которые являются, по сути, препаратами альтернативными. В общем, возможности колоссальные.
