Владимир Путин одобрил налоговые льготы для Приобского месторождения, которое разрабатывается «Роснефтью» и «Газпром нефтью». Вскоре в СМИ появилась информация, что в итоге вырастет нагрузка на всю отрасль, так как выпадающие доходы необходимо будет компенсировать. Это отличный повод поговорить о переменах в нефтегазовой сфере и о том, как вслед за ними меняется вся система налогообложения.
В прошлом году, по данным Минэнерго, добыча нефти и газового конденсата в России достигла 555,9 млн т. Из этого объема на Приобском месторождении было извлечено 37,5 млн т («Роснефть» — 26 млн т, а «Газпром нефть» — 11,5 млн т). При этом нефтегазовые доходы федерального бюджета, включающие поступления от налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), по данным Минфина, достигли рекорда с 2006 года — более 9 трлн рублей. Это на 3 трлн рублей больше, чем в 2017-м, и на 1,5 трлн больше предыдущего рекорда. Во втором квартале 2019-го эти доходы достигли 4,12 трлн рублей.
Примечательно, что не все поступления компаний в бюджет включены в категорию «нефтегазовые доходы». К ним не относятся налог на прибыль, НДС и т.п. К примеру, «Роснефть» в прошлом году выплатила по всем налогам и сборам порядка 4 трлн рублей.
Не будем забывать и о дивидендах. Их размер зависит от множества факторов, но в первую очередь — от чистой прибыли. Госкомпании должны постепенно довести ее долю, направляемую в виде дивидендов, до 50%.
В прошлом году «Роснефть» выплатила акционерам 274,5 млрд рублей, а «Газпром нефть» за тот же период направила на эти цели 142 млрд рублей. Обе компании последние годы демонстрируют рост чистой прибыли.
Сегодня можно сказать, что нефть сама по себе — важная составляющая российской экономики, но далеко не главная. По данным Минэнерго, на экспорт в прошлом году было отправлено 257,7 млн т сырья, а на переработку — 287 млн т. С 2011 года идет активная модернизация отечественных нефтеперерабатывающих заводов (НПЗ), благодаря чему значительно выросло количество и качество производимых продуктов. А для НПЗ нужна крепкая ресурсная база.
Благостную картину нарушает один факт — добыча углеводородов усложняется и дорожает. Это общемировая проблема. Старые месторождения истощаются, а новые в среднем оказываются более сложными. Всё большую долю в суммарном объеме добычи занимают трудноизвлекаемые запасы. Добывать нефть приходится из пород, проницаемость которых в тысячу раз меньше, чем на доживающих свой век традиционных месторождениях.
Приобское месторождение считается гигантским — геологические запасы здесь исчисляются миллиардами тонн. Но они относятся к категории трудноизвлекаемых, то есть традиционные методы добычи для них не подходят. Поэтому «Роснефти» и «Газпром нефти» приходится строить горизонтальные скважины и проводить многостадийные гидроразрывы пласта (ГРП). Количество стадий уже достигает 30. Это сложнейшие операции. Но при этом обе компании ищут технические решения, которые позволят увеличить эффективность производства. К примеру, в августе нынешнего года «Газпром нефть» использовала для ГРП новый синтетический полимер.
Что более важно, здесь ведутся работы по освоению сверхглубоких запасов ачимовских пластов. На этом месторождении проходят испытания по добыче «русского сланца» — нефти баженовской свиты. Последнее относится к соответствующему национальному проекту и имеет большое значение для всей нефтегазовой отрасли.
Учитывая специфику месторождения, странно удивляться, что при работе на нем компании получат налоговые послабления. И тем более говорить, что за эти льготы заплатит вся отрасль. По информации СМИ, «Роснефть» предлагает предоставить ей вычет по НДПИ на 46 млрд рублей в год, «Газпром нефть» — на 13,5 млрд рублей в год на десять лет с 2020-го. Эти суммы немного теряются на фоне растущих отчислений, которые эти компании платят в госбюджет.
Совсем странно связывать с этими льготами планирующееся увеличение НДПИ. О повышающем коэффициенте для НДПИ, который в рамках завершения большого налогового маневра будет постепенно расти до конца 2021-го, было известно еще в 2017 году.
Большой налоговый маневр — часть трансформации налоговой системы России в части, касающейся нефтегазового комплекса. Этот процесс связан с изменившимися условиями на мировом рынке и с качественными преобразованиями в отечественном нефтегазе. В том числе и с усложняющимися геологическими условиями, с которыми приходится работать. Новые условия диктуют и необходимость льгот. Они же заставляют внедрять новые налоги. Среди них могут быть и неочевидные инициативы вроде налога на попутный нефтяной газ (ПНГ).
Ранее большую часть ПНГ просто сжигали на месторождениях. Но затем государство обязало нефтяников довести полезное использование ресурса до 95%. Облагать попутный газ налогом сейчас — это подорвать ценность ранее приложенных усилий, включающих создание газотранспортной и перерабатывающей инфраструктуры.
Но есть нововведения, которые могут изменить правила игры в нефтегазовом секторе в лучшую сторону. Таковым является налог на добавленный доход (НДД). НДД заработал с 2019 года после 20 лет подготовительных работ. Сегодня он частично заменяет НДПИ, ориентируясь не на выручку, а на прибыль. Его размер зависит от доходности участка недр, учитывая фактические капитальные и операционные затраты на его разработку.
Максимальный эффект от НДД можно получить, только когда отечественная промышленность готова удовлетворять большую часть потребностей нефтяного сектора, так как, условно говоря, недополученные (по сравнению с НДПИ) средства придут к государству иным путем — за счет повышения деловой активности и роста количества заказов на российских предприятиях. Сейчас проводится инвентаризация месторождений, по итогам которой государство получит ясную картину о реальных условиях и необходимости налогового стимулирования.
Новая система должна помочь не только собирать необходимые бюджету суммы, но и стимулировать развитие российского нефтегазового комплекса, а с ним и смежных отраслей. Стремительно меняющиеся правила игры обязаны идти на пользу российской экономике. И быть едиными для всех.
Автор — аналитик, заместитель генерального директора Института национальной энергетики
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
