Барон-избранник: зачем Пьер де Кубертен возродил Олимпийские игры
125 лет назад, в июне 1894 года, в Париже собрался первый в истории Олимпийский конгресс, на котором был учрежден Олимпийский же комитет и возрождены одноименные игры. Журналист Алексей Королев для «Известий» вспомнил, как французский аристократ, толком не знавший, чем ему заняться в жизни, придумал одно из важнейших социальных явлений в истории современного человечества.
Белая кость
Спорт — любимое дитя праздности и наиболее чистое ее проявление. Василий Белов в очерках о русском Севере уверяет, что для крестьянина не существует ничего более дикого и негармоничного, чем «движения ради самих движений». Оно и понятно — однообразный круговорот жизни не оставляет времени для чего-то, не связанного с борьбой за выживание. Спорт придумали древние греки, а переизобрели англичане — две нации, которые в разное время вывели наиболее рациональную форму своего исторического существования: захват половины мира с последующим ничегонеделанием. Строго говоря, любой спорт первоначально был занятием не для самого широкого круга. Место его рождения в нынешнем виде — английская школа, разумеется, закрытая и престижная. Дух соперничества и товарищества, спортивная форма и эмблемы, даже система «осень-весна», соответствующая обыкновенному учебному году — всё оттуда, из мира нетопленых спален и старых школьных галстуков. Собственно, слово «спорт» в его понятном значении придумал Томас Арнольд, реформатор британского образования и директор той самой школы в городе Регби, где (уже после его смерти) изобрели одноименную игру. В 1883 году в Регби приехал двадцатилетний аристократ по имени Пьер де Фреди, которого, впрочем, чаще называли по титулу — барон де Кубертен. Приехал он изучать наследие Арнольда — нужно же чем-то заниматься в жизни представителю одного из древнейших французских родов, особенно если рисовать, как отец, не получалось. Ни к чему особенному Пьера не влекло — разве вот со школы он полюбил регби, причем не только играть, но и судить и даже немного тренировать. Изучение педагогики и спорта показалось юному барону занятием не хуже любого другого.
Помимо Англии (он в итоге написал довольно подробную книгу о местном образовании) Кубертен увлекался античностью. Картины бронзовотелых атлетов под палящим солнцем Эллады будоражили его воображение. Тем более что Греция, которую после турок наконец-то начали в буквальном смысле слова откапывать, была в большой моде. Строго говоря, у Кубертена не оставалось выбора: от увлечения этими двумя вещами должны были родиться новые всемирные спортивные игры.
Съезд победителей
Здесь необходимо уточнение — малоизвестное, но чрезвычайно важное. Одним из последователей и страстных поклонников Арнольда был Уильям Пенни Брукс, ботаник и врач. В 1860 году он организовал Венлокское олимпийское общество, которое стало проводить Венлокские олимпийские игры (существуют и поныне). В 1889 году Брукс пригласил в гости на игры Пьера де Кубертена, и с этого момента можно начинать отсчет «олимпийской одержимости» барона.
Пять лет ушло на подготовку масштабной встречи таких же озабоченных спортом деятелей со всей Европы. Первоначально мероприятие носило название «Размышление о принципах любительства и их пропаганда» (именно это значилось в приглашениях за подписью Кубертена). Но когда 78 делегатов собрались в Париже, они уже были участниками Конгресса возрождения Олимпийских игр.
58 из них представляли Францию, что неудивительно. Остальные — Грецию, Великобританию, Бельгию, США, Италию, Испанию, Швецию и Россию (генерал Алексей Бутовский присутствовал, так сказать, заочно — обстоятельства не позволили ему приехать в Париж, но его фамилия была указана четвертой в списке членов первого МОК, созданного 24 июня 1894 года). С точки зрения респектабельности и престижа конгресс был организован на наивысшем уровне — его почетными участниками стали король Бельгии, наследники греческого и шведского престолов, великий князь Владимир Александрович. Но основная работа, разумеется, лежала не на них, а на рядовых делегатах — первых спортивных функционерах в истории.
Поразительно, но большинство выработанных Кубертеном организационных и идейных принципов олимпизма оказались вполне жизнеспособными. Не все они появились на свет именно в 1894 году, ну да это и не важно — олимпийские кольца, флаг, клятва, медали, гимн, девиз связаны именно с личностью барона. И даже знаменитое «О, спорт, ты — мир» — это тоже Кубертен, из его «Оды спорту» (1912).
Любители и профессионалы
Кубертена, разумеется, не стоит идеализировать. Он был болезненно самолюбив и более всего на свете боялся, что его роль в возрождении олимпиад могут преуменьшить. Как и многие европейцы того времени, он с преувеличенным энтузиазмом относился к Гитлеру (и даже соглашался с идеей, что Олимпийские игры после грандиозного успеха 1936 года должны всегда проводиться в Германии). Он приложил немало усилий (сейчас бы их назвали лоббистскими), чтобы получить Нобелевскую премию мира. За вышеупомянутую «Оду спорту» Кубертену дали золотую медаль Художественного конкурса Олимпийских игр 1912 года (был на заре олимпизма и такой «вид спорта»). Барон участвовал в конкурсе якобы анонимно, но в такие чудесные совпадения поверить довольно трудно.
Впрочем, штрихи к портрету — всегда только дополнения. Кубертен — отец современного олимпизма не только потому, что стоял у его истоков, но и потому, что заложил определенные моральные стандарты, в первую очередь, того самого «любительства». Энтузиазм и воля Кубертена были столь велики, что еще долгие десятилетия после его смерти олимпийское движение в значительной степени сохраняло свой исконный дух чистого состязательства, не испорченного большими деньгами и торжеством принципа «все средства хороши».
Сейчас, разумеется, дело обстоит противоположным образом. Международный олимпийский комитет — гигантская корпорация, успешно притворяющаяся некоммерческой организацией и торгующая, по сути, одним продуктом — словом «олимпийский». Этот удивительный бизнес тесно переплетен с политикой, и всё чаще мы слышим слово «МОК» в связке со словом «скандал». Про «любительство» давно уже не приходится и говорить — современный спорт высших достижений требует заниматься им 24 часа в сутки (ведь даже сон спортсмена — лишь часть его тренировки). Это не хорошо и не плохо — просто данность. Тем более что брюзжание по поводу утери романтических настроений вековой давности всё равно не изменит главного. Раз в два года (если считать зимние игры) половина человечества прилипает к экранам и мониторам, чтобы пару недель не интересоваться вообще ничем, кроме зрелища, что 125 лет назад в зале Сорбонны придумали 78 любителей спорта во главе с одним французским аристократом, которому в молодости нечем было себя занять.
